Эпилог
На следующий день, ранним утром.
Прокатившись в ночное время до дежурной части основного одела, Шара́гина и Алексеев доставили задержанных преступников в отдалённый город Райково. Тем не менее на каждодневную службу исполнительная брюнетка прибыла́ как и обычно, к половине девятого. Оказавшись во внутренних помещениях, она вдруг почувствовала, что у неё разболелся недавно залеченный зуб. Владислава относилась с собственному здоровью невероятно ответственно, поэтому решила отправиться в поселковую поликлинику и проверить его «на внезапное повреждение». Едва она оказалась в просторном коридоре больницы, находившейся в полукилометре от поселкового отделения (она окрашивалась в зелёный цвет и простиралась в форме литеры «Г»), к ней сразу же подбежала незнакомая медсестра; на нагрудном «бейджике» отчётливо значилось: «Терентьева Оксана Витальевна». Она казалась женщиной высокой, недавно достигшей тридцатидевятилетнего возраста, не выделялась излишним весом и представляла среднестатистическую представительницу прекрасного пола. Сейчас она выглядела сверх меры взволнованной, что неподдельным страхом выражалось на широком смуглом лице, а заодно и в карих глазах, расширенных намного больше обычно. В остальном её внешний вид считался приятным, обходительным, располагавшим к общению, и прикрывался стандартным белым халатом; на ногах обувались лёгкие дамские тапочки.
- Пожалуйста, помоги, - произнесла она сразу же, едва поздоровались, - там, - махнула куда-то рукой, - в процедурное отделение пришёл неизвестный мужчина. Он ведёт себя до крайности агрессивно и пристает к больным посетителям, а заодно и к больничному персоналу. Пойдёмте скорее, не то как бы буйное вторжение не закончилось слишком плохо? Я вот только-только пошла вам звонить, - говорила она про органы внутренних дел, - но, гляжу, Вы, - обращалась встревоженная просительница уже лично к нежданно возникшей сотруднице, - сами сюда направляетесь – словно чего-то почувствовали!
- Куда необходимо идти? - твёрдым голосом произнесла безотказная участковая, мгновенно собравшись и насовсем позабыв про болевые симптомы, мучившие не более чем минутой назад. - Ведите! - И решительным шагом они направились вдоль широкого и длинного коридора.
Далее, две молчаливые спутницы, сосредоточенные на предстоявшем событии, переместились в менее просторные помещения и обошли их взад и вперёд. Однако грубого нарушителя спокойствия покамест нигде не виделось. Непредумышленно обе они расстались: одна пошла обратно, возвращаясь в основной коридор; Владислава направилась к запасному выходу. Едва она очутилась на улице, прямо перед ней возник огромный мужчина, сидевший на железных перилах; они представляли собою вертикальные перемычки, приваренные к верхнему и нижнему перекрестиям. Немолодой человек отличался злобной квадратной физиономией и внушительной, непроизвольно пугавшей, внешностью. Хрупкая красавица сразу же обратила внимание, что неприятный незнакомец превышает её, по физической силе, раз эдак в десять, а может и больше – выглядел он, ну! просто огромным (невероятно высокий рост получался никак не меньше двух метров); мощные плечи доходили до небывалых размеров, а широкое запястье сравнивалось с нормальной мужской лодыжкой. На вид он превысил лет пятьдесят; светло-синие очи казались бездонными и излучали яростный гнев и неприкрытую ненависть; прыщеватое лицо, обозначенное огромным орлиным носом и будто обточенным подбородком, перекосила злобная мина. Из верхнего одеяния можно выделить простенькую тёмно-коричневую курточку, тряпичные серые брюки и твёрдые большие ботинки; голова оставалась неприкрытой и отливала огненно-рыжими волосами, курчавыми, давненько не чёсанными, торчавшими в разные стороны. Увидев «нечеловеческую громадину», Владислава в момент поняла, что обнаруженный мужчина является тем самым возмутительным нарушителем, который беззастенчиво попрал существовавший больничный порядок. Первым делом она, естественно, испугалась, неловко вздрогнула, во рту пересохло, а горло сковало нервным, резко паралитическим, спазмом. Несмотря на весь немыслимый ужас, что прочно пытался сковать её отважный характер, решительный и бесстрашный, боевая девчушка нашла в себе душевные силы и, дважды прокашлявшись, хрипловато потребовала:
- Уважаемый, предъявите, пожалуйста, Ваши личные документы…
Договорить она не успела… со словами «Чего ты ко мне "прицепилась"!», звероподобный негодник внезапно, как-то исподтишка, ударил её по бесподобной мордашке. К удаче, если он и попал, то во всяком случае не так уж и сильно, потому как натренированная брюнетка успела среагировать и слегка отстранилась в сторонку. Однако прямоугольный кулак, напоминавший металлическую кувалду, по касательной достиг назначенной цели и сбил с чернявых кудрей полицейскую шапку; она упала на заснеженную землю и откатилась метров, наверно, на семь. Резко перескочив непродолжительное крыльцо, ограждённое стальными перилами, неустрашимая участковая миновала опасного человека-гору и остановилась на открытом пространстве; она заняла боевую стойку и призвала разбушевавшегося громилу к неравнозначному поединку. Хочешь не хочешь, тому пришлось подчиняться. К массивному наступлению он приступил и немедленно, и с превеликой охотой. Безбашенный тип разом спрыгнул с продольного поручня, ступил сначала на бетонное перекрытие, переместился на снежно-ледовое почвенное покрытие, а следом, не останавливаясь, бросился на ершистую девушку. Хотя, по сравнению с ним, она казалась миниатюрной, поразительно хрупкой. Состоявшийся поединок напоминал безумную битву, проводимую разъярённым медведем с неукротимой волчицей. Точно так же безостановочно сыпались сокрушительные, едва-едва отразимые, выпады, осуществляемые могучими кулачищами. Они перемежались с нечувствительными тычками, не способными оказать никакого чувствительного воздействия; те походили на беспрестанные укусы острых клыков, не способных прокусить толстую, изрядно наросшую, шкуру.
Через пару минут неравного столкновения на крыльце показалась Терентьева. Она сопровождалась ещё одной женщиной, облачённой в медицинский халат, отличавшийся разве не белой, а синеватой расцветкой. На «бейджике», закреплённом на верхней части груди, значилось наречённое имя: «Елена Александровна Лапина». По внешним признакам она была похожа на высокую спутницу, единственное, в отличии от каштановых волос, прикрывавших голову первой, являлась кареглазой шатенкой, а взгляд её представлялся намного увереннее, а в чём-то даже и жёстче.
- Позовите кого-нибудь из мужчин-посетителей! - не удержалась Шарагина от настойчивой просьбы; она прекрасно понимала, что, несмотря ни на какие условия, громадного противника ей просто не одолеть (извлекать огнестрельное оружие она не решалась, иначе непременно пришлось бы стрелять). - Пусть хоть кто-то… из наиболее сознательных выйдет да окажет мне – поверьте на слово! – неоценимую помощь.
Дважды повторять не потребовалось. Обе сотрудницы лечебной сферы мгновенно скрылись внутри, а вернулись обратно не долее чем через сорок секунд привели с собой невысокого, худощавого мужичка, по росту и весу едва-едва превышавшего бойкую, бесстрашно боевую, брюнетку. Они называли его по-простому – Андрей. Невзирая на незначительные формы, он моментально включился в нешуточную борьбу, а вслед за ним подоспели и та и другая женщины, вышедшие тоже наружу. Ожесточённый поединок не прекращался ни на секунду. В ходе нелёгкой битвы приходилось то виснуть на исполинских руках, то пинать по несгибаемым, невыразимо мощным, ногам. В итоге четверо усердных противоборцев кое-как переместили непобедимого громилу к металлическому крыльцу. Натренированная полицейская изловчилась – и… приковала развоевавшегося бедолагу к железному поручню. Застёгивая на «медвежьем запястье» служебный наручник, она закрепила его всего-навсего на пару передних зубчиков. Искренне, от всего сердца, поблагодарила недавних помощников – небезучастных, сострадательных граждан. Отпустила их «по собственным нуждам», сама же подняла с заснеженной земли упавшую шапку и стала названивать незаменимому сослуживцу. Хотя Палыч и так уж во весь опор стремился на выручку; видимо, кто-то из сердобольных очевидцев о случившемся происшествии, досадном и чрезвычайном, ему уже сообщил?
- Это Мишин Геннадий Григорьевич, житель деревни Милошево, - разъяснил Алексеев, едва увидел, с кем именно его хрупкой напарнице пришлось вступить в жестокую схватку, - таких людей надо знать! Он состоит на учете у врача-психиатра как социально-опасный, бо́льшую часть времени безвылазно проводит в региональной психушке, помещенный на стационарное излечение. Нормально воспринимать окружающую обстановку практически не способен. Короче, Слава, тебе ещё повезло, что ты так просто отделалась. Одному участковому он неразумную голову уже пробивал, и тот потом два месяца не вылезал из областного госпиталя, его неврологической части. Скажу честно, лично я бы противостоять один ему не отважился, а непременно б дождался подмогу. Но! Вижу, ты справилась – сумела организовать посторонних граждан на грандиозную битву; а значит, его славное задержание быстротечно уносится в прошлое. Сейчас нам предстоит обеспечить его срочную отправку в психиатрический диспансер – вызывать из Райкова не менее двух «пэпээсников» – а самим выдвигаться на новую кражу. Да, да, нам заявляют хищение двух баранов; они якобы украдены нынешней ночью из крестьянско-фермерского хозяйства, расположенного недалеко от небезызвестной деревни Носово.
Итак, начинался новый рабочий день; шла вторая неделя, проведённая в посёлке Нежданово; кропотливая работа ни на минуту не прекращались; а следственно, нелёгкая служба, временами опасная, но всё-таки увлекательная, безостановочно продолжалась!
В целях конфиденциальности имена, некоторые личности и названия населённых пунктов изменены; случившиеся события чуть-чуть приукрашены (но только слегка).
