Есть мнение, что Сталин, – в принципе, – с Германией воевать хотел. Но только в составе мощной антигитлеровской коалиции. В составе коалиции всегда удобнее и безопаснее воевать, а навалившись кучей хоть кого побить можно. Так что, мнение это представляется разумным. Сталину оно, скорее всего, тоже таким представлялось.
Другой вопрос, что и приобретения по результатам войны в составе союза неизбежно окажутся ограниченными, – добычу, как и риск, с союзниками придётся делить. И данные соображения питают мысль сторонников теории Резуна, представляющей Сталина неадекватным суперзлодеем, желающим захватить весь мир, и не частями, а сразу. Понятно, что такие цели действиями в составе союза не достигаются… Трудно, конечно, поверить, что Вождь Народов совершенно не учитывал ограниченность собственных сил, намереваясь взять Европу в одиночку. Но и поверить в то, что он собирался делиться с буржуями тоже, может быть, нелегко. С идеологической точки зрения сделка и с мировым капиталом представлялась странной.
...Итак: какой же у Сталина мог быть план, допустим, на 1941 год?
Ответ на этот вопрос может прозвучать очень странно. У Сталина в тот момент вообще не могло быть планов, подразумевающих перспективу далее месяца или двух. То есть, срока меньшего, чем требуется на подготовку к войне и, тем более, для того, чтобы войну – даже маленькую и победоносную – завершить. Он, просто, не знал что дальше будет.
Планирование подразумевает возможность предсказывать – или направлять – события. Но предсказать даже ближайшее будущее в тот момент не мог никто, – даже Гитлер.
Нападая в сентябре 1939 года на Польшу, Гитлер не знал, что Англия и Франция вступят в войну на её стороне. Допускал, но считал это маловероятным, как и вступление на стороне Польши в войну СССР. Со Сталиным он, в принципе, договорился, но намерен ли СССР держать слово, знать мог только сам Сталин… Вождь Народов, в свою очередь, мог знать только, что не пошлёт войска Польшу защищать. Реакция прочих стран для него оставалась такой же, как и для Гитлера, неизвестной в уравнении. Планировать же что-то на осень 1939, не зная, сцепятся ли Германия и Англия, – было бы просто странно. Ответ на этот вопрос менял все расклады в корне.
Далее, взяв Варшаву, Гитлер не подозревал, что его войска скоро окажутся в Дании и Норвегии. Все скандинавы держались прогерманского курса, – так что, у немцев не было ни намерения, ни вменяемых причин нападать на друзей. Но потом англичане задумали высадиться в Нарвике и… пришлось импровизировать… А если бы, – не пришлось? В тот самый момент Англия и Франция прорабатывали план воздушного удара по советским нефтяным промыслам. И Сталин об этом знал! Какие у него могли быть планы, если ни он, ни Гитлер, ни Черчилль в начале 40 года не представляли даже кто с кем тут вообще воевать будет?
Соответственно, после Норвегии, Гитлер стал догадываться, что скоро нападёт на Францию. Может быть. А может, и нет, потому что генералы в очередной раз сговорились поднять мятеж, в случае, если Фюрер потребует наступать на Западе… Шансы на успех наступления немецкий Генштаб оценивал крайне пессимистически. Гитлер, сумел генералов переиграть, поставив перед фактом (тогда только переиграть, уничтожил он их потом – в 1944 году), но тоже не ждал, что наступление захватит врасплох не только немцев, но и французов.
...То есть, – каковы бы ни были планы Сталина в июне 1940, в тот момент они пошли прахом, – ситуация снова изменилась, и предполагала уже какой-то иной план. Но ведь исход «Битвы за Англию» в свою очередь был неизвестен ни Сталину, ни Гитлеру, ни Черчиллю. Всем тогда было интересно, что получится из воздушного наступления немцев. И от того, за кем останется небо над Ла-Маншем, целиком зависели планы на следующее две недели. Не зная этого, не стоило и трудиться составлять их.
Потом была Югославия с переворотами то туда, то обратно. Италия, как-то умудрившаяся потерпеть поражение от греков… То есть, ещё множество «чёрных лебедей», учесть которые было нельзя. Единственное что Сталин в таких условиях мог знать, – это что в ближайшее время ситуация может потребовать каких-то решительных, – вероятно силовых, – действий. Но каких и когда это зависело от ситуации.
Обстановка располагала к тому, чтобы готовиться и вооружаться. Этим СССР и занимался. Важно также, что события Сталин не контролировал, не направлял и даже не пытался делать этого. Авантюры были совсем не в духе вождя. Наполеоновские планы похода против мирового капитала из числа советских лидеров мог вынашивать только Тухачевский, – но и то спорно, что он что-то подобное действительно замышлял.