Нетрудно догадаться, что Агафон предлагает решить дело поединком - обычаи у «степного народа» таковы, нельзя их нарушать. Хан-лекарь хитрит - будет вам поединок, только с тем оружием какое у вас есть, а мы его у вас предварительно отобрали, так что будете теперь все втроём сражаться против нашего лучшего бойца.
Богатыри одолевают лучшего бойца «степняков» Мансура, который бестолково махал двумя саблями, и которому же мешали собственные соплеменники. Победили витязи Мансура и стал хан-лекарь, под забавные шаманские песнопения посадника Клима в чувство приводить. Я ещё удивился - почему только ханский сынок знает витязей и посадника, что, никто из остальных не видел их никогда в бою? Или никто не выжил, кроме ханского сынка?
Конечно, сынульке рассказала всё злодейка Ирина, мыкающаяся на задворках жалкого стойбища из трёх юрт. Она же требует у сынка хана людей, чтобы порешить богатырей (после того, как витязи отправятся с излеченным Климом обратно) и подговаривает его отравить витязей и даже свергнуть хана-отца.
Тем временем, боярин Ждан готовит Фрола Ладожского, удивительно похожего на обычного бомжа, в преемники посадника. К слову, Фрол и так де-факто бомж. Кстати, а каковы были его занятия в жалком родном остроге, откуда он там вообще взялся? Мы один раз видели, как он пытался сходить за грибами, но каковы его основные функции? Фролу лет сильно за тридцать - но, очевидно, у него в остроге не было ни семьи, ни дома, ни скотины. Только койко-место, не иначе, да там вообще ни у кого своего дома, что удивительно, нет.
Опять интересно - доведёт ли режиссёр линию Фрола до представления его владыке и боярам, или внука-самозванца порешат прежде? Это уже и так какой-то невыносимый испанский стыд – загадочное психологическое явление, когда посторонний человек идиотничает, но стыдно почему-то не ему, а вам.
Ирина свободно болтается вокруг этих трех юрт, ночью, правда, но при свете костров и так всё прекрасно видно. Никому из «степняков» не приходит в голову рассказать своему хану о странного вида бабе, которая якшается с его сыном – хана это бы несомненно заинтересовало, так как именно он сорвал отравление богатырей. Так же Ирина «беспалевно» подслушивает разговор витязей, которые решили ехать обратно на телеге втроем с Климом, а Агафона послать вперед – надо забрать перстень из острога, взять кольцо с собой, было, конечно, не судьба. В остроге под охраной Павлуши с его кривым луком, перстень никуда не денется.
Неожиданно Иринку ловят какие-то хмыри. Новгородские леса прямо ими кишат, но вот куда делись суперспособности, позволившее подруге покойного Мрака совсем недавно извалять в грязи двух ратников с копьями? Ага, она оказывается к этим хмырям и шла: зовут их Шуйца и Десница, их рекомендовал ей сын хана Дижан, для устранения витязей. Эти разбойники, между прочим, бывшие новгородские палачи, которых Клим хотел самих казнить за изуверства, но они сбежали. Еще бы – если в Новгороде такая же темница, как в Русе, особого труда это им не составило.
Надеялся, что сценарист, как-нибудь вывернется с Фролом, но я ошибался – всё-таки фролкину грамотку из сундука вынули и владыка ее зачитывает. Тут очень трудно подобрать не обсценную лексику. Кто же это такой? – шепчутся толстопузые бояре. Тут боярин Жданчик разводит руками:
- Как? Как же? Фрола Ладожского – внука великого князя Александра Невского не слыхали? Да как же это мыслимо?
- И где же этого Фрола сыскать?
- Как где сыскать? Я же его давеча видал… он где-то… стража! А, ну-ка, покличете-ка Фрола! Он где-то окрест палат был.
Это уже какой-то позор… Сцены такого характера тысячу раз обыгрывались в комедиях, и наших, и зарубежных. Обычно в такие моменты, главный злодей хватается руками за голову и стенает – «Боже, какие идиоты на меня работают!» И только в «Витязях» - это подается на серьезных щах. Фрол представляется:
- Кличут меня Фролом… Ладожским. Внук я великого князя Александра Невского.
Что уж сразу не Вещего Олега? Не верят ему и Ждану, только тысяцкий Радим и владыка, что, конечно, очень удивительно – ведь все бояре должны умереть со смеху, учитывая их объемные животы и немолодые годы, только глядя на усишки Фрола. Поразительно, что никто и перекрестных вопросов Фролу не задает. Из которых первый – а зачем он мыкался «окрест палат» в самый, как оказалось, подходящий момент?
А вот палачи-кровопийцы тем временем одолевают витязей, но этом кончается седьмая серия.
P. S. Поддержать автора