Больше всего я не люблю проводить экспертизу по гражданским делам. Особенно когда пытаются оспорить какие-либо имущественные сделки (дарение, завещание и тому подобное), ссылаясь на неспособность человека понимать значение своих действий и руководить ими по причине «такого состояния». Чаще это, конечно же, психическое расстройство. Реже – особые психологические состояния.
Нелюбовь моя к ним вызвана тем, что очень сложно там найти правду, каждая сторона доказывает своё.
Один из последних случаев:
На экспертизу привели бабушку, 77 лет. Для своего возраста достаточно активная бабушка и с сохранным интеллектом. Всю жизнь проработала экономистом на заводе. И квартиру по молодости получила тоже от завода. Затем решила, что ей нужна жилплощадь побольше. К тому времени они с мужем уже успели обзавестись двумя детьми. Она купила квартиру в аварийном доме, прописала туда всю семью, а когда дом снесли, получила от государства «квадратные метры» на всех. За жизнь она успела и себя домом обеспечить, и обоих сыновей - квартирами. В общем, (теперь уже) бабушка жила достаточно неплохо, счет деньгам знала, с имуществом управляться умела.
На экспертизе мы достаточно бодро и быстро обсудили с бабушкой её анамнез (проще говоря – «историю жизни»), провели необходимое тестирование и задали вопрос: для чего вы, собственно, пришли на судебную экспертизу?
В ответ до этого абсолютно спокойная и улыбчивая бабушка заголосила так, что вся комиссия подпрыгнула.
- Ой, деточки, помогите мне, дом мой отобрали, меня выгоняют, как же это жизнь прожила, а на старости на улице останусь…
- Кто отбирает?
- Сын! Сын отбирает. Как он так всё сделал-то… ой-ой-ой
- Как он отбирает у вас дом?
- Ну как… младший сын пришел, платежки посмотрел, говорит, а чего это, мама, дом-то на старшего брата записан? А я что? Я и не знаю ничего… Ой-ой-ой – бабушка плакала и не переставала причитать.
Судя по материалам гражданского дела, бабушка всё даже очень хорошо знала. По словам старшего сына, она сама предложила оформить дарственную на дом взамен на постоянное проживание с ней и уход. Вместе они посещали нотариуса. Дважды. Необходимые пункты о проживании прописали в договоре дарения. Оформляли сделку в МФЦ, сотрудники которого подтвердили – «да, такая бабушка была, вот вам видеозапись».
Младший сын, увидев такую «несправедливость», возмутился. На что бабушка всполошилась «не писала ничего, не помню, обманули, ироды». И вместе с младшим сыном обратилась в суд для оспаривания договора дарения.
- Писали дарственную? – спрашиваем мы на экспертизе.
- Нет, не писала ничего такого, они, наверное, бумаги подделали и подпись мою.
- А это вы сидите с бумагами, общаетесь с сотрудником МФЦ, ставите свою подпись? – показываем бабушке видеозапись.
- Ой, ну писала что-то, я же не читала, да и не помню ничего, они мне подсунули, на, мол, распишись… А сейчас мне надо обратно всё вернуть! – заголосила она пуще прежнего. - А может у меня с головой чего? Мне иногда видится, что попало. Вот у вас в углу кабинета КОТ сидит. Вы видите его? То-то же, а я вижу – казалось, бабушка решила использовать свой последний шанс.
Написали мы комиссией заключение, что бабушка всё осознавала и могла руководить своими действиями на момент заключения сделки.
И таких случаев на судебно-психиатрической экспертизе огромное количество. Случается, что престарелые люди используют своё жилье для манипуляции близкими родственниками («кто будет ухаживать, тому и отпишу») и так же легко меняют своё мнение, если не видят «нужного» им ухода, ссорятся с "наследниками" или другие родственники начинают возмущаться. В последнее время нотариусы при удостоверении сделки стали просить справки от врача-психиатра, что человек не состоит на учете (если он престарелый).
Однако, даже это не дает никакой гарантии, что в суде осуществленная сделка не будет оспорена на основании статьи 177 Гражданского кодекса РФ.
Этот канал посвящен историям из практики судебно-психиатрической экспертизы, подробнее об авторе можно узнать в закрепленной статье.