Нашумевший российский сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте» бьет все рекорды по просмотрам. По сюжету все действие в сериале происходит в Казани, а как же дела с «группировщиками» обстояли в Уфе? «Комсомолка» поговорила с участником событий тех лет и выяснила, как в конце 80-х делилась башкирская столица на дворы и районы, почему «чушпанов» называли «ботаниками», и к чему привели эти подростковые противостояния. Мы публикуем рассказ от первого лица и ни в коем случае не беремся как-либо оценивать события минувших лет.
РАЙОН НА РАЙОН, ДВОР НА ДВОР
Меня зовут Валентин (все имена в статье изменены по просьбе нашего собеседника – Ред.), и я вырос на Централе. Так назывались дворы в районе Центрального рынка – здесь кипела жизнь, и самые жесткие стычки тоже проходили здесь.
Впервые я примкнул к пацанам, когда мне было 13 лет. На дворе стоял 1987 год – и тогда деление на «своих» и «чужих» вовсю набирало обороты. От местных ребят, с которыми мы играли в хоккей и футбол, я узнал, что Центральный рынок делится на «графские» и «морозовские» дворы, (названия идут от имен местных авторитетов – Ред.), «градусник» (такое название двору дали из-за дома с термометром на всю высоту – Ред.). С пацанами из дворов на Бульваре Ибрагимова и Айской мы тоже общались, во всяком случае – не конфликтовали. Самые серьезные «контры» у нас были с «Волной» (район на южном выезде из Уфы, где располагался одноименный магазин – Ред.), Архиерейкой, пацанами из Черниковки, Демы и Затона. Архиерейка (микрорайон с частными домами на высоком берегу реки Белой) и Затон были самые лютые, зато мы – самые сильные.
Драться я научился быстро. Тренировались обычно в подвале, который мы своими силами переоборудовали под «качалку». Занимались в спортзале в авиационном техникуме. На карате ходили в спортзал при авиационном институте. В 16 лет я уже научился драться и не боялся выйти даже против здорового лба.
Во многом нам помогали старшие – показывали какие-то приемы, помогали с растяжкой. В сериале показана строгая иерархия: «скорлупа» беспрекословно слушает старших и даже курить в их присутствии не имеет права. У нас младших звали «щеглами», но они всегда были с нами на равных. Кстати, «чушпанов» у нас тоже не было, домашних приличных мальчиков мы называли «ботаниками». Их обычно не били, но деньги отбирали, не без этого.
С СОБОЙ НОСИЛ НУНЧАКИ И СОЛЬ В КАРМАНЕ
В основном, в нашей компании собирались пацаны от 13 до 17 лет. Нам никто специально не объяснял, в какие дворы можно идти, а в какие лучше не соваться по одиночке. Все проверялось методом тыка.
Жестких каких-то разборок, где выходят район на район, я не припомню. У нас это обычно происходило так: собирались с пацанами человек по 10-15 и ехали в ту же Архиерейку. Там гуляли, выцепляли местных, били им морды, а потом уезжали к себе домой. На следующий день уже они к нам приезжали с ответным визитом – и опять дрались. Кто-то дрался чисто на кулаках, многие приезжали с дубинами, арматурой, цепями… У меня были нунчаки – я сам их смастерил, и потом они не раз спасали мне жизнь. Носил в кармане соль и перец – если резко бросить в глаза, противник полностью теряет свою боеспособность.
Или еще вот был случай: мне было 16 лет, и мы с пацанами поехали в Затон в гости к девушкам. Поздно вечером засобирались домой, а уже на остановке к нам подошли человек пять из местных. Слово за слово, ты с какого района – вот и завязалась драка. В общем, наваляли мы им от души, а уже через минут 20 смотрим – на нас толпа идет. Человек 30 – все с дубинами, кольями. Целая демонстрация! Вот мы и бежали от них до самого затонского моста, не останавливаясь. Если бы догнали – точно бы забили до смерти.
Так что, да. Драки между дворами были часто и жестокие. Приходили домой с разбитыми губами и носами, выбитыми зубами. Оказывались на больничной койке с сотрясениями и переломами. Мне однажды ударом вывихнули челюсть – я потом неделю один кефир мог пить. Но ничего – подлечивались и снова на улицу.
Впрочем, до смертельных случаев не доходило. Как правило, в самый разгар драки приезжали милиционеры на желтых «бобиках» с мигалками, и все разбегались. Родители тоже особо не интересовались нашими синяками – большинство из них работали на заводе, сильно уставали. Так что наши отговорки «подрался во дворе» их вполне устраивали.
«КОДЕКС ЧЕСТИ ПАЦАНОВ»
В фильме очень хорошо описан «кодекс чести» пацанов – что можно, что нельзя. У нас до таких крайностей не доходило. Самое главное правило – нельзя было «стучать» милиционерам на пацанов – неважно, свои это или чужие. Естественно, не допускались никакие контакты с лицами нетрадиционной сексуальной ориентации. Нельзя было сбегать с места драки, даже если численный перевес и есть риск, что тебя искалечат. Нельзя было бить толпой одного или забивать лежачего. Нельзя было проявлять внимание к чужим девушкам (хотя тут как уж получалось, сердцу же не прикажешь). И еще – если ты идешь по улице с девушкой, даже в чужом районе, к тебе не будет никто подходить с лишними расспросами.
Насиловать девушек – это тоже считалось довольно жестким косяком. А уж если кого из местных обижали, обидчика находили и наказывали, а саму девушку потом никто не считал изгоем и не напоминал ей о случившемся.
Да, еще у нас никто не уважал наркоманов. Они часто влезали в долги, совершали серьезные проступки, поэтому мы от них старались держаться подальше. Очень жаль, что уже в 90-е годы все изменилось, и именно наркотики унесли жизни половины наших пацанов.
ДОСТАТЬ ДЕНЬГИ БЫЛО НЕ ПРОБЛЕМА
Вообще я с ностальгией вспоминаю не все эти драки и разборки, а наши мирные будни. Как зимой с пацанами мы играли в хоккей, летом – устраивали соревнования по футболу и волейболу. Ходили с девчонками в кино и на дискотеки – самые веселые всегда проходили в «лягушатнике» (ныне «Веселый Роджер», парк Якутова – Ред.) и «Авиаторе». Летом до утра сидели на стадионе «Труд» и горланили песни под гитару. «Ласковый май» у нас не заходил, а вот «Кино», «ДДТ», «Крематорий», блатняк – очень уважали. Ходили в видеопрокат, чтобы посмотреть боевики, потом могли заглянуть в кафе и съесть мороженое.
Где брали деньги? Ну, тут разное было. Мы же жили на Центральном рынке, сюда приезжали торговать барыги, вьетнамцы – воровали все, что плохо лежало. Кое-что, например, импортные жвачки, алкоголь потом перепродавали другим торгашам. Играли в «наперстки» (в сериале эта игра называется «колпачки» - Ред.), на этом тоже хорошо удавалось подняться.
Ну и, конечно, отбирали деньги – куда без этого. Своих старались не трогали, даже малолеток в школе. На остановке высматривали заезжих: в подъезд заведешь, деньги отберешь – свободен. Сам же никогда никому ни копейки не отдал. Помню, после школы поступил в радиотехнический колледж. Вместе со мной в группе было много приезжих пацанов. Деревенские, они не знали, как правильно общаться с городскими, боялись их. Вот в итоге местные и повадились в день стипендии собираться толпой перед крыльцом колледжа и требовали им отдавать половину денег. Кто отказывался – жестоко били и ставили «на счетчик». В какой-то момент я не выдержал и говорю: «Вас же 30 человек в группе. Вы сильные, здоровые – давайте местным наваляем». Так и поступили: несколько раз всей толпой избили этих шакалов, так они потом и отвязались. Поняли, что связываться с нами не только бесполезно, но и опасно.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Вот ты меня спрашиваешь – есть ли то, за что мне стыдно спустя столько лет? Честно, наверное, нет. Это была обычная реальность того времени. Хочешь жить – умей вертеться. Единственное, что я сейчас вспоминаю с сожалением, это бабушку, у которой мы «свистнули» хрустальную вазу. Да глупо как-то все вышло: шли вечером по улице. Смотрим – на первом этаже открытое окно, а на подоконнике стоит большая хрустальная ваза. Такие раньше были в дефиците, наши родители часами за ними в очередях простаивали. Ну я ее взял и утащил. А на следующий день прохожу мимо – а там в окошке старушка плачет. Спрашиваю, мол, что случилось – а она мне рассказывает, что у нее памятную вещь украли. Эту вазу ей кто-то из детей подарил на юбилей, самая дорогая вещь была в доме. А вот какие-то ироды взяли ее и стащили. Мне тогда было действительно стыдно за свой поступок.
А вообще, вся эта история с «группировщиками», разборками дворы на дворы продлилась не больше 10 лет. К середине 90-х годов все это закончилось, и на смену пришли бандитские разборки и воровская романтика. А это уже совсем другая история…
