- Батя, ты, по-моему, спятил на старости лет, - Виктор уставился на отца, опираясь о дверной косяк. Возмущение, бушевавшее в нём, не позволяло спокойно сидеть на стуле. - Ты вообще понимаешь, что собираешься сделать?
- Понимаю, - смущённо ответил Андрей Николаевич, - я устал от одиночества. А потом, не такой уж я старый, как ты думаешь.
- Батя, о каком одиночестве ты говоришь?! Мы что мало тебе помогаем что ли? Лекарства нужны - пожалуйста, продукты тоже привозим.
- Витя, причём здесь продукты? Ты думаешь, я сам себе их купить не в состоянии? Если уж на чистоту говорить, то самому мне ходить в магазин ещё дешевле бы обошлось. Я же привык скромно жить, мне ваши сыры-колбасы даром не нужны, только вас угощать. Да ладно, это всё мелочи, денег не жалко, пенсию, слава Богу, хорошую получаю.
- Так чего тебе тогда не хватает? На приключения потянуло? Забыл уже, как в предынфарктном состоянии в больницу загремел? Ёлы-палы, молодым себя возомнил теперь!
- Молодым-не молодым, а в деды тоже себя записывать не собираюсь. 68 лет это ещё не тот возраст, когда помирать пора. Вот ты, сын, с семьёй живёшь. С работы домой идёшь, знаешь, что тебя там ждут, жена и дети тебе радуются. А жил бы, как я, один и домой бы возвращаться не хотелось бы. Я порой выйду на улицу, поброжу по округе, может кого знакомого встречу, поговорю, вроде и жизнь веселее становится. А как домой возвращаться, так и ноги туда не идут. Знаю, что не ждёт там никто. Брожу, брожу, пока силы не кончатся. Потом, хочешь-не хочешь, приходится в пустую квартиру возвращаться.
- Вот те раз! - Виктор в негодовании стукнул кулаком в стену. - Мы, значит, тебе уже не семья!? Тебе сына и внуков, значит, мало!? Мы же с тобой договорились уже, что ты переезжаешь к нам. Чего это ты всё переиграл?
- Это ты, Витёк, так решил, а я своё добро на переезд не давал. Не хочу я приживалой быть в чужом доме. Пока и сам в состоянии позаботиться о себе. И о Марине своей могу позаботиться. Ты думаешь, я не взвесил все плюсы и минусы, прежде чем решение принял? Понимаю я, что мне придётся жизнь свою менять. Может быть и не так легко это, как в молодости. Но чувствую я, что родную душу встретил, а это многого стоит.
- Короче так, батя! Последний раз тебя предупреждаю: если приведёшь эту Марину в свою квартиру, то так и знай, я к тебе больше не ногой! И внуков больше не увидишь. Совсем свихнулся старик, своих родственников на не пойми кого променял. Тем более, что ты знаешь, как мне нужны деньги. Я так рассчитывал, что продадим твою квартиру, и я смогу раскрутить свой бизнес. Ты просто меня мордой об стол размазал своим отказом.
- Ну наконец-то, сынок ты правду вслух сказал. А то всё о сыновней заботе твердил, да о моём благополучии.
- Не, бать, - смутился сын и опустился на стул напротив отца, - одно другому не мешает. Конечно же я о тебе забочусь, но и деньги лишними не бывают.
Андрей Николаевич отдёрнул свою ладонь из руки сына и подался назад.
- А теперь ты меня послушай, сын, - он расправил плечи и строго посмотрел на Виктора. Тот под взглядом отца сжался, снова почувствовав себя маленьким мальчиком. - 10 лет назад я отдал тебе все свои сбережения, чтобы ты мог заняться делом. И пока работал, я не переставал помогать твоей семье. Не пора ли признать, сын, что бизнесмен из тебя не получился? Жену я твою уважаю, все годы она тебя поддерживала, и сама работала, и детей тянула. Не пора бы, сын, и тебе найти нормальную работу, чтобы начать по-мужски зарабатывать, а не тянуть убыточный бизнес?!
- Это ты, батя, не понимаешь! Это же не просто бизнес, это моё детище! Я душу туда вложил!
- Понимаю, - вздохнул отец. - Душу теперь нелегко вернуть назад. Только денег, Витя, ты от меня больше не получишь. А квартиру свою я внукам завещаю.
Андрей Николаевич неспеша оделся и вышел на улицу. Сердце нещадно колотилось после того, как сын ушёл, в негодовании хлопнув дверью. После больницы врачи рекомендовали как можно больше гулять на свежем воздухе, поэтому Андрей Николаевич решил пройтись пешком. Сегодня он окончательно уверился, что пора решать вопрос с Мариной. С тех пор, как сын женился и переехал в бабушкину квартиру, он привык жить один. Нелегко это было. Наверное, даже труднее, чем тогда, когда погибла его любимая жена со старшим сыном, а он остался с годовалым Витей на руках. Тогда он понимал, что сын - это самое ценное, что у него осталось от любимой женщины и он обязан вырастить их ребёнка достойным человеком.
Андрей Николаевич вздохнул, вспомнив, как ругали его все друзья и родственники, видя, что он отдаёт всего себя сыну. Как они все в один голос твердили, что нужно налаживать свою личную жизнь, а не хоронить себя вместе с женой и старшим сыном. Он не хоронил. Но никак не мог он себе представить, что в их дом войдёт какая-то чужая женщина, которая будет лапать вещи его жены, ложиться в их супружескую постель и называть Витю сыном. А ещё он был уверен, что ни одна женщина не сможет полюбить по-настоящему чужого ребёнка. Так и прожил все эти 40 лет не думая о семье.
- А, Андрей Николаевич! Не думала, что вы так быстро вернётесь, - женщина в рабочем костюме сделала шаг навстречу.
- Я и сам не думал, - улыбнулся пожилой мужчина.
- Вы проведать пришли или уже приняли решение?
- Принял, Валентина Ивановна, принял. Окончательно и бесповоротно.
- Ну, тогда пойдёмте. Марина, как чувствовала, всё поскуливала и на дорогу смотрела. Очень я за неё рада. Уже не думала, что собачка семью себе найдёт. Сейчас и здоровых животных не часто пристроить удаётся, вон их сколько в нашем приюте.
- А я, Валентина Ивановна, как увидел Марину, так сон и покой потерял. Всё её грустные глаза вспоминаются. Смотрит на меня, будто заговорить хочет, а не может. А я её и без слов понимаю.
- Надо же, как в жизни бывает! - воскликнула пожилая женщина. - Повезло Марине.
- Мою жену тоже Марина звали. Она 40 лет назад погибла. Мы тогда всей семьёй в отпуск ехали. В нас грузовик врезался, тормоза у него отказали. Нас с Витей врачи с того света вытащить сумели. А Маришка моя и сынок старший на месте погибли. Вот так наша жизнь и разрушилась. Я когда узнал, что собака тоже под колёсами пострадала, сразу к ней проникся. Хоть этой Марине повезло в живых остаться.
Собака, прихрамывая, бросилась навстречу Андрею Николаевичу, повизгивая и норовя лизнуть его в щёку, по которой текла слеза.
- Домой, домой пойдём, - бормотал мужчину, трепля лохматую голову. - Не бойся, не брошу я тебя.
Надев ошейник и прицепив поводок они направились к выходу из приюта.
Андрей Николаевич обернулся и, встретившись со взглядом Валентины Ивановны, остановился.
- Я...это... - пробормотал он нерешительно. - Может вы позволите нам с Мариной вас навестить?
- Конечно, - заулыбалась женщина. - Буду очень рада.
Автор: Веста