— Михай был хорошим человеком. Помню, как он меня в городе спас. Ну вот судьба, не иначе. Как он оказался рядом в тот момент, ума не приложу. Золотой человек.
— Да… Было у него свойство такое. Хоть и молодой, да сколько всего оставил после себя.
За столом сидели соседи Михаила и вдова.
Через три года после окончания войны жена Михаила, Алевтина, вышла замуж за комбайнёра Славку. Мужчина был, не сказать, что очень влюблённый в неё. Но быть мужем директора школы прибавляло уважения.
А сама Алевтина иногда и не понимала, как так вышло, что стала она женой Славки.
Детей в семье не было. Славка мог руку на жену поднять, поэтому Алевтина не хотела рожать.
Детей ей хватало. Школа была полна ребятишек, даже из города многие дети приезжали учиться, так нравилось в селе.
Алевтина за три года многое сделала для школы: руководила самодеятельностью и шила костюмы, собирала новую мебель, добилась замены окон.
Уважали директора, а Славка всё горделиво высказывался:
— Моя жена потому что она! Всё от Славки идёт. Я государству хлеб, Алька — рабочую силу.
Над Славкой посмеивались, а он всё хорохорился.
Когда соседи разошлись, вдоволь отведав поминальный обед, муж сказал Алевтине:
— Смотри мне, Алька! Увижу, что слёзы льёшь по своему Михаю, поколочу, так и знай.
Алевтина усмехнулась и вспомнила, как Славка постель свою любовную стелил…
Похоронка на Михаила пришла в конце 1944 года.
Многим тогда пришли чёрные письма. Алевтина держала в руках документ и даже плакать не могла. Всё перед глазами поплыло.
Любила она Мишу, ох как любила. Всё ждала его, письма писала. Поженились они незадолго до начала войны. В день, когда Мишу забрали на фронт, Алевтина так перенервничала, что вышло из неё дитя…
— Горе какое, — шептались в селе, — бедная Алька.
Михаил писал мало. О войне ни слова! Рассказывал о красотах мест, в которых побывал.
«Белка кака пушиста! Алька! Прыгает меж сапог солдатских, жрать просит. До чего умная животина. Вчера в рукав ко мне залезла, пока я спал. Мордой уткнулась в руку, тепло от неё какое! Лучше всякой печки. Она тычется носом, а я тебя чую. Скоро свидимся, родная моя. Побёг я, зовут нас с белкой».
«Кузнечики тут аки моя ладонь, Алька! Ну ей-богу, не вру! Я тут одного засушил, к фляге примотал, авось, и схоронится как-нибудь. Ты бы только видела, душа моя, такой и палец отцапать может.
А ночью Алевтине снились кузнечики с человеческий рост и такие же белки.
— Не пишет тебе о боях, жалеет, — говорили Але подруги. — И правильно делает! Как будто мы о войне ничего не знаем. Вон, в каждом слове она, проклятая, в каждом вздохе. Лучше уже о кузнечиках думать.
Долго отходила Алевтина от страшной новости. Славка в это время хорошо ей помог: воду носил, печь топил, есть готовил. Вкусно было Алевтине, заботу чувствовала. А он не отходил ни на шаг. И как-то сама собой как будто случилась свадьба.
После этого мужчину как будто подменили.
Его сестра, почтальонка Клава, стала сплетничать:
— Алька кроме проверки своих тетрадок ничего не умеет делать, всё на Славке, всё на нём. Отчего она себе такого мужика отхватила? Ему бы бабоньку порасторопнее.
Славка как мог пытался приструнить сестру, не выходило. Потом плюнул на всё.
Говорил жене:
— Чего ты от одинокой бабы ждёшь? Чтобы она тебя медовыми сладостями кормила? Пусть болтает.
Алевтина, конечно, обижалась, но поделать ничего не могла.
В день поминок из секретного места пропали деньги. Всё, что было сэкономлено, исчезло.
Алевтина расстроилась, рассказала мужу. Он отмахнулся, как будто это и не было проблемой:
— Сама притащила людей, чего ждала? Спасибо, что деньгами забрали. Надо было тебе это сборище устраивать? Давно твой Мишка того… Ну и помни его сама. А ты при живом муже сидишь и мёртвого своего вспоминаешь. Ума-то нету!
Алевтина смотрела на мужа с ненавистью. Недавно стало зарождаться в ней это чувство.
— Видеть тебя не могу! — произнесла она.
— Да уж конечно! А кто твои худые кости по ночам греть будет? Уж хотя бы за это благодарила. И умереть тебе не дал от голода, и сберёг от охочих до женского тела. Забыла, как к тебе свататься приходили? Да кто приходил! Лесник Федька. Ты посмотри на него сейчас! Не вылазит из пьянки.
— Где деньги? — спросила Алевтина.
Славка продолжал своё:
— Ты неблагодарная! Да любая вдовая баба рада была бы, что её подобрали. Ты посмотри, сколько одиноких, а ты вот при муже! Да ещё при каком муже!
Алевтина повторила:
— Где деньги? Ты один знал о них.
Муж развёл руками:
— А ты походи по соседям, да поспрошай! Потому как они были у нас в гостях. А денег всем хочется. Лишними не будут.
Так ничего и не нашлось.
Алевтина была очень расстроена. Сколько у неё планов было на эту сумму! А теперь всё… Пшик… И нету.
Славка стал каким-то дёрганным через месяц. Стал носить с собой нож, двери запирал на три засова, хотя раньше никогда ими не пользовались. Чужих в селе не было, никто бы не пришёл случайно.
— Деньги украли! — ворчал он. — Поэтому и запираться надобно. А то нас самих с постелей снесут, и проснуться не успеешь.
Алевтина к причудам мужа старалась относиться равнодушно.
Попросила только смазать засовы, больно они скрипели, когда их стали использовать.
Летом 1950 года село потрясло событие.
Вернулся Михаил.
Да не один, а с женщиной и ребятёнком. Поселился в пустующем родительском доме.
Алевтина была на совещании.
Прибежала секретарь, шепнула на ухо.
Алевтина и сползла со стула. А совещались с представителями районного образования. Все мужчины бросились к потерявшей сознание директрисе.
Переполох был такой, что даже соседние сёла обсуждали.
Славка прибежал к жене в кабинет и сказал строго:
— Увижу тебя с ним, убью и тебя, и его.
Алевтина ни могла не пойти к воскресшему мужу.
Михаил поздоровался довольно приветливо.
— Здравствуй, Аля! Как жизнь?
Аля не могла говорить. Она смотрела на Михая и не верила, что всё происходит в реальности.
А он тем временем рассказывал:
— Контузило меня сильно в сорок четвёртом. Деревня была рядом. Нас с поля боя деревенские бабы вытаскивали под шквалом немецкого огня.
Меня спасла старушка Мотя. Она уж как меня выходила, я ума не приложу. Я без памяти год был. Потом узнал, что война закончилась. Но вспомнить ничего не мог.
А она всё колдовала надо мной. Повезло мне несказанно, Аля!
Как память стала приходить, я чуть с ума не сошёл. Как тебя вспомнил, чуть не умер. Всё думал, как моя Алечка там?
Письмо написал, ответа не было. Потом написал на имя председателя, опять тишина. Теперь понятно, почему так вышло. Замужем ты уже была. Я не виню тебя, Аля!
Жил я один долго. Потом Мотя умерла. А я вот женился на Люсе. У неё муж больным пришёл с войны. Кое-как ребёночка они родили, и вот помер Люсин муж. А мы сошлись. Два одиноких человека. Решил я на Родину вернуться. Вот такие дела.
Аля так и не смогла ничего произнести. Ушла.
Рассказала историю Славке. А тот вдруг на колени упал и стал прощения просить.
— Алечка, я ж тебя любил как сильно! Клава письма от Михая мне отдавала. И до председателя письмо от него не дошло из-за меня. Я как узнал, что Михай жив, так вот и помешался. А деньги те я украл. Клавка стала просить за молчание. А что мне было делать? А? Ты жена моя! А он сам виноват, что воскрес.
Алевтина вышла из дома.
Она отмахивалась от бежавшего за ней Славки.
На почте было людно.
Клава в это время набивала сумку письмами. Обернулась.
Женщины долго молча смотрели друг на друга.
Клава потом недовольно произнесла:
— Брата моего как запасного использовала, да?
Алевтина вышла на улицу.
Славка ждал её там. Он уже собрал свои вещи.
— Аль, ну если простишь, я вернусь, — протараторил он.
— Не прощу…
Михаил расписался с Люсей вскоре после возвращения. Он знал историю с неполученными письмами.
Как-то пришёл он к Але.
Она предложила чай. Говорили долго.
— Знаешь, Аля, ты не держи на меня зла. Я ведь тебя любил. А потом перегорело как-то. Болел я долго. Не отвечала ты. Война проклятая наделала делов. Люся у меня хорошая. Бросить её не могу. Да и полюбил… Не вини меня.
— Я не виню, — прошептала Аля.
А сама ночами лила слёзы.
Всю жизнь Алевтина прожила одна. Со Славкой развелась. Он потом женился и уехал в город. Клава замёрзла в сильную метель, когда в соседнее село вместо напарницы почту понесла.
А Михай жил хорошо, обрастал детишками. Все они потом учились у Алевтины.
Любила Алевтина всех детей. Всё делала для них и для школы.
Когда вышла на пенсию, не было и дня, чтобы она была одинока.
Благодарные ученики приходили в гости, приносили подарки.
Умерла Алевтина, отметив своё девяностолетие.
На её могиле до сих пор много цветов.
Мне всегда было интересно... Люди, которые своими руками пишут чужие судьбы, им нормально потом?
Это и о безумных матерях, считающих своих детей собственностью и не дающих любить тех, кого хочется, и о ревнивых жёнах и мужьях, которые не дают даже вздохнуть от своей любви. И просто о завистниках, считающих себя пупами земли.
Жестокость многих настолько поражает, что нет даже слов, описать всё, что чувствуешь.
Давайте быть добрее, спокойнее, нежнее к своим близким людям!
Всем добра!
Все мои короткие рассказы можно прочитать на главной странице канала Анна Приходько в подборке "Рассказы".