Зима пришла, как всегда, неожиданно. Нет, мы все конечно, радовались снегу, который валил еще с ночи. В окошко было так забавно и волнительно наблюдать за кружащимися в ледяном вихре снежинками, слушать завывание ветра и вспоминать детство. Почему вот такая снежная зима всегда навеивает воспоминания именно детской поры? Может быть, потому, что это самое беззаботное время. И вспоминается, как с ребятишками играли в снежки, лепили снежных баб, катались на санках и ледянках – обыкновенных фанерных дощечках или картонках. Внутри все замирает от восторга первозданной красоты природы, мощного духа зимы, превращающего все вокруг в снежную сказку…
Но если вечером мы радовались наконец-то выпавшему снегу, то утром….еле открыли двери веранды, занесенной снегом чуть ли не наполовину. Весь двор был покрыт снежными барханами. А за двором простиралось белое, не вспаханное снегоуборочными машинами, поле.
Муж взялся за лопату, но откопать выезд из гаража было задачей вполне реальной, а вот что дальше? Дорога не чищена от слова совсем.
Тем не менее, выходить из дома надо. Сегодня я дежурю у мамы, которая нуждается в уходе. Мы с сестрой составили график наших дежурств – два дня через два. Сегодня моя очередь. И неважно, какая погода. Маму нужно накормить, переодеть, перестелить, постирать, дать лекарство. Она практически не поднимается с постели. А значит, вперед! Кто сказал, что будет легко? Никто и не обещал.
Как вовремя я купила новые сапоги с высокими голенищами! Еще вчера я щеголяла в осенних полусапожках на каблучке. Но сегодня это было бы даже не смешно!
Но и высокие голенища моих сапог не спасают от снега, так как пробиваться приходиться по сугробам выше колена. Путь к моему отчему дому сегодня похож на бег с препятствиями. Хотя, какой там бег, когда еле вытаскиваешь ноги из рыхлого снега. Ситуация похожа на ирреальную, такого снегопада давно не знали здешние места. А снег не знал и падал, падал. А я упорно иду вперед, аж дух захватывает! У аптеки я вспоминаю, что у мамы заканчивается лекарство и нужно купить еще крем для сухой кожи. Ступеньки у аптеки уже были очищены. А здоровый мужчина активно работая лопатой, прочищает дорожку . Перевожу дух и, оббив снег с сапог, поднимаюсь по ступенькам, запустив в помещение аптеки струю холодного воздуха. Видок у меня, наверное, еще тот. Фармацевт смотрит на меня сочувственно и лишь качает головой. Протянув в окошко нужные лекарства, спрашивает:
-Не хотите приобрести витаминки? Они сейчас нужнее, чем антибиотики.
Я приостановливаюсь…Выходить в снег и пургу не очень хочется. А витаминки…Почему бы и нет?
- Витаминки счастья? – улыбаюсь я.
- Да! – очень серьезно отвечает фармацевт. И протягивает мне яркую коробочку.
- Ну тогда одну я приму прямо сейчас. Посмотрим, какое счастье мне здесь припрятано.
- Посмотрите! Заходите потом, расскажете!
- Непременно! – машу рукой, поддерживая ничего не значащую игру.
До родительского дома рукой подать…После витаминки у меня как будто появляется второе дыхание. И я лечу к дому уже как на крыльях. Толкнув калитку, первым, кого я вижу, был отец. В фуфайке и шапке-ушанке он чистит дорожку от калитки к порогу, выбрасывая широкой деревянной лопатой снег на огород.
- Привет, пап! – машу я ему рукой в рукавицах. – Вот это зима нынче!
- Привет-привет, Зоюшка! Да, такие зимы в моем детстве были каждый год! Помнишь поговорку – много снега – много хлеба! Ты давай проходи, а то мать там заждалась.
Громко топая ногами, я сбиваю снег с сапог, смахиваю веником оставшийся и открываю дверь в дом. Мама хлопочет у ярко раскаленной печи, готовит обед. На весь дом очень вкусно пахнет борщом. В печи весело потрескивают дрова. Тепло и уютно, как когда-то давно... в позабытом детстве.
- Замерзла? Снимай рукавицы, давай я их у печи положу. Проходи давай! Скоро обедать будем!
Младшая сестренка сидит за столом и делает уроки.
- Не пиши носом! – прикрикивает на Любу мама. – Слепая будешь!
Люба встряхивает своими черными кудряшками, поднимает голову, улыбается мне, а потом опять утыкается в тетрадь…
Но мама уже отвернулась, он орудует кочергой в печи, сдвигая кружки на плите, чтобы поставить сковородку для блинчиков.
- Ма! Ух ты! Сегодня у нас и блинчики?
- Сейчас напеку, пока отец во дворе почистит.
Я присаживаюсь у печи, протягиваю к теплу замерзшие ладони. Ни о чем не хочется думать, хочется просто наслаждаться счастьем домашнего очага, родительским теплом. Просто сидеть и молчать. Во рту еще так приятно, не растаяла до конца кисло-сладкая витаминка.
В стенку стучат. Это наш условный знак. Там, через стенку живут наши с Любой подружки и одноклассницы - Вера и Галя. Вера просит выглянуть на крылечко, что-то хочет сказать или спросить.
- Куда ты раздетая? – кричит мне вдогонку мама. – Накинь пальто и платок, заболеть хочешь?
- Я сейчас, мам, Вера зовет! - всунув ноги в тапочки, выскакиваю за дверь и ... вижу через низенький заборчик … пожилую, абсолютно седую женщину .
Я растерянно останавливаюсь, глядя на нее. Это...тетя Катя - Верина мама?
Она держит кулечек конфет и печенья.
Во рту появляется горечь...
-Зоечка! Я помин принесла. Отнеси теть Маше и сама помяни мою маму, у нее сегодня День рождения…
- Да, Вера! Я помню, когда у тети Кати день рождения. В декабре! Царство небесное рабе Божией Екатерине!
Вера очень похожа на свою маму - тетю Катю. И так же рано поседела. Видимо, генетика такая.
Я растерянно оглядываюсь по сторонам. Отца нигде не видно, а на нечищеных дорожках выделяются глубокие следы от моих сапог.
- Вера, ты никого здесь не видела? - глупо спрашиваю я.
Вера смотрит на меня как-то странно:
- А кто здесь должен быть?
Витаминка растаяла...Осталось только нежное и грустное послевкусие.
Я возвращаюсь в дом, где лежит мама, и , увидев меня, как всегда, радуется. Протягивает ко мне свои руки. Я предупреждаю, что руки у меня, как всегда холодные. И она начинает греть мои ладони своими теплыми ладошками. И спрашивать:
- Где же ты была? Там так холодно?
Моей маме идет девяносто пятый год. И она нуждается в нашей помощи и уходе. Отца нет уже двадцать два года. Нет и старшей сестры. А младшая Люба уже давно сама бабушка. И давным-давно сделала операцию на глаза, чтобы не писать носом.
И мне нужно разогревать обед – мамин любимый борщ, который она так вкусно умела готовить, и блинчики, которые она тоже любит. Надо помочь ей подняться с постели и кормить с ложечки, если она вдруг забудет, как работать ложкой. И заодно включить телевизор, где она узнАет давно ушедших в мир иной братьев и своих родителей…Она их видит и показывает мне и улыбается. И называет по именам.
Лекарство мы добавляем ей в еду, потому что по-другому она таблетки не пьет. А сегодня я добавляю ей и витаминку счастья.
И вот я уже не дочь для нее, а мама. Она называет меня мамой. А я отзываюсь. Ну и пусть. Пусть я побуду мамой для моей старенькой больной мамы. Ведь мама- это такое счастье! Это роднее родного! Это исток нашей жизни и наша глубинная душа. Пусть и у нее будет немного счастья, ведь сейчас она, как и я, улетела в далекое-далекое детство, где ей хорошо, тепло и уютно. И защищенно! Где все еще живы – отец и мать, братья. И нет еще грозной войны...И все еще впереди!