Владельцем усадебного места в 23-м квартале по улице Воскресенской – нынешней Пионерской – в начале 1850-х стал Лазарь Петрович Овсянников. Поскольку с многолюдным самарским купеческо-мещанским кланом Овсянниковых, ведущих родословную с середины 18-го века от Степана Овсянникова, родственные цепочки не выстраиваются, можно предположить, что был из числа пришельцев, привлеченных в Самару повышением ее статуса до губернского и новыми перспективами. Известно, что родился в 1813-м году и вместе с супругой Авдотьей Тихоновной имел единственную дочь Татьяну
18 августа 1855-го года «брат купца» Л.П. Овсянников подал в Губернскую строительно-дорожную комиссию прошение о строительстве на принадлежавшем ему дворовом месте каменных флигеля, отдельной кухни и кладовой, а так же деревянных служб. К прошению прилагался «образцовый» проект в стиле провинциального классицизма. Шло строительство быстро, и спустя год окладные книги «зафиксировали» на усадьбе двухэтажный каменный флигель и две кухни.
Сейчас домик по адресу Пионерская, 40 выглядит маленьким и простеньким, а в середине 1850-х, когда двухэтажные каменные дома в Самаре были редкостью, он казался очень даже хорош! Симметричный трехосевой фасад членился карнизными поясками – подоконными и в уровне междуэтажного перекрытия. Маленькие прямоугольные окна первого этажа казались больше благодаря рельефным профилированным наличникам, высокие оконные проемы второго этажа обрамляли гладкие наличники и прямые сандрики в виде карнизов. На каждом этаже находились отдельная квартира площадью 18 квадратных саженей (80 кв.м)
Расположенная справа от жилого дома – по восточной границе усадьбы – кухня состояла из двух объемов. В подвале корпуса, выходящего на улицу, находилась кладовая, верхнее помещение служило кухней. В примыкающем со двора объеме имелся отдельный крытый вход в подвал, наверху - тамбур «черного хода» и кухня второй квартиры. Главный фасад имел симметричную трехосевую фронтальную композицию и был увенчан треугольным фронтоном.
Спустя десять лет Овсянниковы затеяли на усадьбе перестройку, в ходе которой каменная кухня превратилась в торговую лавку, а главный фасад поменял архитектурное решение с аскетичного классицизма на вошедшую в моду пышную эклектику с чертами барокко.
Выше уровня цоколя располагались высокие прямоугольные оконные проемы с рамочными наличниками и массивным подоконным парапетом, лежачими нишами-ширинками. Венчали окна сведенные в одну линию сандрики – прямые по краям и выделенный полуциркульной бровкой в центре. Венчающий карниз опирался на пояс фигурных кирпичных кронштейнов, а над карнизом возвышалась массивная аттиковая стенка, фланкированная парапетными столбиками. По оси симметрии аттик разрывался лучковым фронтоном с сухариками на массивных волютах, имеющих криволинейно-пространственную форму, не поддающуюся описанию – характерную для архитектуры барокко, но совсем нехарактерную для Самары! Такие архитектурные детали сложной конфигурации часто можно видеть где-нибудь в Гродно или других городах западной Беларуси. Не оттуда ли родом был сам Лазарь Овсянников? В тимпане фронтона располагалось круглое слуховое окно
Примерно в это же время владельцы возвели между домами по улице арку ворот с широкой лучковой перемычкой и прямым верхним поясом.
В 1891-м году усадьба Л.П. Овсянникова со всеми строениями перешла в собственность единственной наследницы дочери Татьяны. Татьяна Лазаревна произвела еще одну перестройку, превратив торговую лавку в жилой дом. По данным окладных ведомостей, к 1902-му году на дворовом месте имелись два каменных жилых дома по улице – одно- двухэтажный, каменные погреб, подвал и дровяник во дворе. Обе квартиры в двухэтажном доме сдавались внаем, нарядный одноэтажный домик занимала сама хозяйка.
В сентябре 1917-го Татьяна Лазаревна Овсянникова родительскую усадьбу продала. Новая хозяйка – мещанка Матрена Липатовна Медведева - лишилась недвижимости при муниципализации, добравшейся до нее летом 1921-го, а затем, спустя всего три месяца, имущество нежданно-негаданно к владелице вернулось.
Говоря об этом «чуде», стоит вспомнить, что страна, покончившая с гражданской войной, столкнулась в начале 1920-х с жесточайшим жилищным кризисом. В крупные города вернулись жители, пережидавшие голодное время в деревнях, на новые заводы и фабрики хлынули потоки таких же новых рабочих. Квартир, комнат и подвалов на всех не хватало! Большевистское решение вопроса базировалось на установке «отнять и поделить» - в соответствии с записками Ленина к Декрету «О реквизиции квартир богатых для облегчения нужды бедных». Разрешение жилищного вопроса возложили на НКВД , и главной проблемой стало содержание жилого фонда. Население, понимая, что в жилье как вселили, так в любой момент могут и выселить, неохотно вносило квартплату и даже не помышляло о ремонте. Вследствие этого разрушение жилого фонда приняло такой размах, что был дан старт процессу возвращения отобранного жилья его бывшим владельцам, причем изданный в конце 1921-го Декрет «О демуниципализации небольших жилых зданий» оговаривал, что «Дома указанной выше категории могут быть возвращены бывшим владельцам лишь под условием производства в годичный срок полного ремонта дома».
Так или иначе, усадьба Овсянниковых всегда служила жильем. В те же 1920-е квартиру №2 – на втором этаже – занимала известный городской врач Александра Семеновна Михайлова
Что касается нынешнего состояния и статуса одной из старейших городских усадеб – включения в реестр ОКН удостоилась только бывшая лавка, успевшая на своем веку побывать и отдельно стоящей кухней, и жилым домиком и сейчас сдающаяся в аренду под магазин. Двухэтажный жилой дом исторической ценностью не признан. Хотя является одним из самых ранних каменных строений Самары, примером ранних «образцовых» проектов, сохранившим свой первоначальный облик, а так же напоминанием об одном из самых неожиданных и малоизвестных декретов молодого советского государства.
использованные в статье фото взяты из открытых источников в интернете
