14.
Снова открыл глаза, потому что меня кто-то щупал. Оказалось, мужик в докторском халате. Я дернулся.
- Тихо, тихо, не шевелись! – посоветовал он добрым голосом. Я так и лежал, пузом на спинке переднего сиденья, намертво вцепившись в руль. Снаружи кто-то, рыдал с подвыванием:
- Это не я-я-я-я-я! Это он!!! Не трогайте меня! У меня папа полковник!
А другой голос, спокойный и четкий, докладывал:
- Если бы не парнишка, товарищ полковник, дерево, в аккурат водителю бы досталось! В последний момент отвернул! А так – по касательной. Он ей практически жизнь спас!
Подвигал глазами. В голове отозвалось болью. Впереди, справа, очень близко к капоту торчало дерево.
- Так. Потихонечку пальцы разжимай! – продолжал, между тем, доктор. Получилось не сразу. Потом меня аккуратно вытащили. И я увидел кучу народу вокруг. Машину скорой помощи какую-то старинную. То ли ЗИС, то ли ГАЗ. В которой на переднем сиденье в истерике билась девчонка лет 14-15 – водитель – вокруг нее все суетились. Милиционера (!) в фуражке и форме из старого фильма, который, вытянувшись, стоял перед человеком в полковничьих погонах… и лицом моего прадедушки Миши, с которым я недавно мысленно попрощался. Только намного моложе!!! Я сильно ударился головой? У меня галлюцинации?
Вытаскивали меня, оказывается, из 21-й «Волги». Э-э-э-э. Вроде, самолет же был? Или ГАЗ-24?
Полковник с прадедушкиным лицом наклонился ко мне:
- Ты кто?
- А ты?
Видимо, мысль о последствиях удара головой пришла в голову не только мне. И она была здравой. Сначала нас всех (меня, девчонку и полковника) забрали в больницу на обследование. Там я правдоподобно изобразил потерю памяти. Не рассказывать же правду! А то и до психушки недалеко. Тем более, память, действительно, невнятная какая-то.
Потом там появилась мама девчонки – водителя. Она мне тоже кого-то смутно напомнила. Но я ее так увидел, мельком. А потом они трое домой уехали. А я остался. Себя вспоминать.
Ночью я не спал. Пытался думать. Интересно, срослось, все-таки, у моих родителей? Наверное, раз я еще существую. Анализировать, куда я попал, пока не имело смысла, но это был явно не мой 202… год. Хотя, лежал я в ЦГБ (центральная городская больница № 1), узнаваемой, но, какой-то не такой... Она, правда, старая-старая больница, но не настолько же! Стены темные – серо-зеленые. Халаты у врачей - на завязках сзади. Маски, сшитые из марли, не одноразовые. Одежду у меня отобрали, выдали какую-то пижаму страшную. Правда, не такой культурный шок со мной случился от путешествия во времени, как в первый раз, но… Телефон! Где мой телефон?
Под утро, видимо, я все же тревожно забылся, потому что, когда открыл глаза, в окошко вовсю светило солнышко. Голова почти не болела. И ко мне пришел посетитель.
- Ну, здравствуй, боец – полковник с лицом молодого прадедушки присел на стул рядом с кроватью: – Вспомнил, кто ты?
- Здравствуй – ответил я, и задал ключевой вопрос: - Какой сегодня год?
Мой посетитель, как будто, не сильно удивился:
- 1957 с утра был.
Я не смог сдержать тяжелого вздоха. Помолчали. Будто разведчики: каждый ждет, кто первым скажет пароль, но ни один, ни другой не уверен, друг перед ним, или враг.
Полковник вдруг полез в карман и достал… мой телефон!
- Твое?
Я не смог сдержать радости, и от него это не укрылось:
- В машине нашли.
- Как Вас зовут? – напрямую спросил я.
Посетитель слегка улыбнулся краешком рта, и отрапортовал:
- Морозов Михаил Саввич! – только каблуками не щелкнул.
- Очень приятно, - я протянул руку для знакомства, - Денис Александрович Лавров, твой правнук. 2… года рождения…