При выражении «танки в городе» в сознании сразу рисуются десятки обгоревших остовов, лежащих на улицах. Во многом формированию этой картины способствовал катастрофический «новогодний штурм» Грозного в Первую Чеченскую войну 1995-1996 годов. Поверх наслаиваются обрывки информации о том, что советские танковые армии умылись кровью в Берлине по причине того, что советские мясники-генералы загнали танки на улицы, на растерзание тысячам «фаустников». Отсюда, кстати, растёт и другая легенда – о необычайной эффективности «Фаустпатронов», которые, на деле, никаким чудо-оружием не являлись, и Берлин оказался чуть ли не единственным примером того, как их применение дало ощутимый процент выбитой бронетехники.
Однако же, помимо Берлина, история Второй мировой знала немало крупных городов, во взятии которых принимала непосредственное участие бронетехника, и которые почему-то не стали для неё кладбищем. Наоборот, именно бронетехника во многом сопутствовала успехам в овладении городами.
Прежде всего, стоит упомянуть, что штурм городов - действительно не та задача, для которой создавались танковые/механизированные дивизии/корпуса. Их стихия – глубокие прорывы и операции на окружение, в том числе и подготовленных к обороне городов. В большинстве случаев, под угрозой окружения, гарнизоны предпочитают прорыв из кольца, и город берут уже подходящие пехотные части. Но были и такие ситуации, когда города приходилось долго и тяжело штурмовать, без возможности отсечь их от подхода подкреплений и снабжения.
Канонический пример такого сражения – многомесячная мясорубка на улицах Сталинграда. И хотя основные танковые и моторизованные части немцев вели бои на так называемом «северном заслоне» против контратакующих советских танковых бригад, применение танков непосредственно в городе тоже имело место быть. Именно ввод на улицы Сталинграда 16-й и 24-й танковых дивизий в ходе октябрьского штурма привёл к наиболее внушительным успехам немцев со взятием значительной части города и выходом к Волге. Кладбищем техники Сталинград при этом не стал, вопреки киношным сценам с остановкой танковых атак путём стрельбы по бутылкам с зажигательной смесью. При этом основным противотанковым средством у советской стороны оказались… танки! Именно небольшое количество имевшихся Т-34 и КВ успешно останавливали немецкое наступление. По итогам штурма немцы не подумали, что танкам в городе не место. Наоборот, они захотели ещё больше бронетехники! И специально для штурма города в спешном порядке начали разработку специальной самоходки со 150-мм пехотной гаубицей, получившей индекс stuIG 33 но не успели – советское контрнаступление в ходе операции «Уран» привело к окружению и разгрому немецкой 6-й армии и частей 4-й танковой армии.
Другой пример даёт нам третья битва за Харьков февраля-марта 1943 года, в которой важнейшую роль сыграл 2-й танковый корпус СС. На первом этапе город обороняла дивизия СС "Райх" против частей советской 3-й танковой армии, на втором этапе дивизии СС "Райх" и "Лейбшандарт" тот же Харьков штурмовали.
В 1944-45 годах, когда война перешла на территорию противника, Гитлер предложил концепцию "крепостей". Суть идеи заключалась в том, что ключевые города занимались сильным гарнизоном, и оборонялись до последней возможности, блокируя важные узлы коммуникаций. Бронетехника являлась важнейшим элементом обороны. Так, ядром гарнизонов многих «крепостей» часто становились группы самоходных орудий Stug и немногочисленные танки отходивших в город частей Вермахта. Кёнигсберг, Познань, Тарнополь, Будапешт – повсюду мобильные группы хорошо бронированной и вооружённой техники создавали значительные проблемы, особенно если собственной бронетехники у наступающих поблизости не было. Доходило даже до того, что советские командиры формировали специальные группы истребителей для «охоты» на немецкую бронетехнику – её выслеживания и уничтожения.
Здесь читатель может справедливо возразить: но ведь во всех этих случаях ещё не было (либо было мало) «Фаустпатронов» и «Офенроров». А вот в Берлине их было много, и танки погорели!
Здесь стоит переместиться в апрель 1945 года и посмотреть, в каком состоянии Советская армия подходила к Берлинской операции. В условиях насыщения обороны противотанковыми средствами, разумеется, предпочтительнее штурмовые действия пехоты. Но проблема в том, что к Берлину подходили дивизии численностью 4-4,5 тысячи человек, менее половины от штатной. При этом большая часть некомплекта приходилась именно на боевые подразделения – те самые «активные штыки». Поэтому опора на бронетехнику в условиях большого дефицита пехоты была неизбежной, что и дало столь значительный процент подбитых «фаустпатронами» танков.
При этом, несмотря на уязвимость для противотанковых средств, танк имеет и ряд значимых преимуществ. Из очевидного – это броня, которая защищает как собственно экипаж, так и укрывающуюся за танком пехоту, от огня стрелкового оружия и снайперов, чего лишены буксируемые орудия. Опять же, советские танковые корпуса, штурмовавшие Берлин, это далеко не только танки. Это и артиллерия, и самоходные орудия поддержки, но главное – это своя собственная прикреплённая к танкам пехота. В отличие от пехоты стрелковых дивизий, которая к приданным танкам относилась как к чему-то чуждому, и зачастую не умела с ними взаимодействовать, пехота танковых и механизированных корпусов специально готовилась взаимодействовать со «своими» танками.
А прикрытые грамотной пехотой танки являют собой страшную силу. Пресловутые «фаустники» блокировались и зачищались стрелками, танки же могли подъехать вплотную к амбразуре или подвалу, из которого вёлся огонь пулемётов, и расстрелять их в упор. Точно так же, танки могли вести огонь по верхним этажам зданий – как из орудий, так и из установленных на башне зенитных пулемётов, в том числе крупнокалиберных. Специально для городских боёв был разработан боевой порядок «ёлочка», когда танки/самоходки делились на две группы, шедшие параллельно по разным сторонам улицы, держа под огнём здания на противоположной стороне, под прикрытием пехоты. Тем более, не стоит забывать, что один подбитый танк это несколько сэкономленных жизней солдат. Что в условиях дефицита пехоты сыграло при штурме Берлина важную роль.
Колоссальные потери танков, БТР и БМП в Грозном связаны с отвратительным планированием операции, пренебрежением к противнику, и главное – отсутствием взаимодействия между родами войск, что в итоге приводило к разгрому групп бронетехники, слабо прикрытой пехотой, по частям. А также в засадах против наспех собранных колонн, которые без разведки и поддержки кидали на выручку. Проблема не в РПГ как таковых, и не в танках как таковых, а в том, как именно их применяют. Уже второй штурм Грозного в войне 1999-00 годов проходил совершенно иначе, несмотря на подготовку и конкретный опыт боевиков по уничтожению танков в том же самом городе.
Точно так же в наши дни развивается военная операция Израила в секторе Газа. Несмотря на зашкаливающую концентрацию у боевиков ХАМАС ручных противотанковых средств, именно комплексное применение танков, БМП, пехоты, артиллерии и авиации приводит к методичному уничтожению боевиков без каких-либо серьёзных потерь уровня Новогоднего штурма Грозного.
Так что танкам в городе вполне себе место, как в наступлении, так и в обороне – главное применять их с умом.