Начало.
Часть 24.
Лизавета металась по комнате, заламывая руки. Какая глупость, какое безрассудство - в ее положении согласиться на эту поездку! Да пусть он потратил хоть сто тысяч рублей на этот сертификат, почему она должна отвечать за это? Что бы она ни делала, ее положение становится только хуже - и позже вечером она получила подтверждение этого предположения. Примерно около девяти часов вечера она получила сообщение от Лешки: "Я все понял, предательница, не понял только, зачем тебе это нужно". У Лизы все похолодело внутри - он видел ее с Аркадием! Проследил... Ох, глупый, глупый Лешка... И что это за массовое помешательство? Почему все окружающие ее мужчины так отчаянно стараются ее контролировать? Лиза разволновалась и, не успев подумать, написала Лешке в ответ: "Это не то, что ты думаешь". Конечно, надо было ему позвонить, но что она ему скажет? Он ведь видел, как Аркадий целовал ее, и, конечно, теперь сходит с ума от ревности. Лешка прислал в ответ несколько смайликов - смеющихся и разгневанных - и выключил телефон. Лиза набрала его около тридцати раз - тщетно! Впору было биться головой о стенку... Мелькнула мысль, не позвонить ли тете Лере, чтобы все объяснить, но Лиза поняла, что не сможет говорить с ней о таких личных вещах, ведь они практически не знакомы.
Ей нужно было срочно его увидеть, оправдаться... сердце ее разрывалось при мысли о том, что он о ней думает. Предательница! А ей сейчас казалось, что все вокруг вдруг предали ее и мучают почем зря круглыми сутками...
Лера готова была не то чтобы забрать свои слова назад, но искупить свою опрометчивость чуть ли не публичной казнью. Вот, оказывается, каково это - когда твой сын пропал, и уже середина ночи, а ты не знаешь, где он и что с ним. Сердце мучительно болело в груди, руки и ноги немели, холодели, потели, голова кружилась, и до боли скручивало живот. Черт бы побрал этих девок, лучше бы она с сыном всю жизнь провели вдвоем! Неприятно кольнула мысль, что это бы продолжалось только до конца ее жизни, а дальше Лешка остался бы один, но до чего же тошно и страшно ей было ждать!
Однако ее горячие, отчаянные молитвы были услышаны, и к двум часам ночи чадо завалилось домой в состоянии полнейшего нестояния. Увидев его, Лера испытала такие эмоции, что едва устояла на ногах, а уж на ругань сил и вовсе не было.
-Лешенька! - воскликнула она, сама не своя, она уже очень давно его так не называла...
Лера подхватила падающего сына и потащила в комнату. Батюшки светы! Никогда в жизни он так не напивался... Тяжело отдуваясь, она кое-как уложила сына на диван, стащила туфли, склонилась над его головой.
-Что случилось? - спросила Лера, изнемогая от тревоги.
Лешка открыл глаза, с трудом сфокусировал на матери мутный взгляд, пробормотал хрипло:
-Убей меня... - и отключился.
"Да, ну и кашу я заварила... - подумала Лера трагически, - и черт же меня за руку дернул..."
Теперь она смогла лечь, но долго не засыпала - все крутила и крутила эту историю в голове, все думала, почему и зачем все так получилось, ведь она никому не желала зла... а в семь утра объявилась виновница всего этого карнавала. Дверной звонок так долго и настойчиво трезвонил, что Лера, хоть и не могла встать, вскочила через силу и побежала открывать, чтобы незваный гость не разбудил ночного гуляку.
Девушка стояла на пороге вся зареванная.
-Тетя Лера, пустите меня, пожалуйста, я должна ему все объяснить!
-Да он пришел домой пять часов назад, ты его не разбудишь, - хриплым спросонья голосом ответила Лера, но дорогу девушке уступила.
Лешка слегка пошевелился - и его голову расколола надвое острая боль. Это же надо было так напиться... какое-то время он не мог вспомнить, по какому случаю произошли столь обильные возлияния, а потом тело его начало просыпаться - и он почувствовал что-то большое, мягкое и теплое рядом с собой - скорее всего, это был кто-то... только вот кто? Лешка, вроде, помнил, что не подкатывал вчера к девушкам, да и состояние, в которое его привело почти полбутылки водки, не располагало к романтическим знакомствам. Кто же это лежит рядом с ним? Лешка открыл глаза и, щурясь от света, стал осматриваться - голубые джинсы, синяя кофточка, разметавшиеся по дивану светлые русые волосы... быть того не может! Лешка мельком скользнул взглядом по своему телу - одет, потом склонился над девушкой - точно, Лиза. Тут в голове его окончательно прояснилось - и он вспомнил все. Ослепительная ярость затмила его ум, он вскочил с дивана, не обращая внимания на вспышки боли, и отправился искать маму. Она сидела на кухне и пила чай.
-Что она здесь делает? - хрипло спросил Лешка и закашлялся.
Лера пожала плечами:
-Сказала, что должна тебе все объяснить...
-Я не собираюсь выслушивать никаких объяснений! - безапелляционно заявил Лешка, - когда проснется, вышвырни ее вон.
Лера вздохнула и понимающе покачала головой:
-Как скажешь.
Лешка ушел в душ. Он стоял под струями горячей воды бесконечно долго - просто стоял, позволяя мрачным, безнадежным мыслям проходить сквозь его голову, не смакуя, не развивая их. Потом он побрился, почистил зубы, причесался. Посмотрел на себя в зеркало - все не так уж плохо. Он молод, здоров, дееспособен. У него все в порядке, может быть, он еще найдет другую девушку и полюбит ее... но в это верилось с трудом. Он вышел из ванной, искренне надеясь, что Лизы уже нет в его квартире, но эта надежда не оправдалась - девушка сидела на диване, вытирая маленьким белым платочком слезы с опухшего лица.
-Уходи, - устало сказал ей Лешка, не глядя на нее.
-Это был Аркадий Маркович, - с места в карьер начала Лиза.
Как будто ему интересно, как зовут ее любовника!
-Он один из папиных женихов, - продолжала девушка, - он поцеловал меня без моего согласия...
-Да какое мне дело? - возмутился Лешка, - я же сказал, что не хочу с тобой разговаривать!
-Я знаю, как это выглядело, - жалобно проговорила Лиза звенящим от слез голосом, - но я не питаю к этому человеку совершенно никаких чувств, даже дружеских, честное слово!
-Да что ты! - не выдержал Лешка, - почему же ты тогда оставляешь меня и бежишь бегом к нему?
-Да потому что за мной следят! - вспылила Лиза, - как ты не понимаешь, я в шаге от домашнего ареста, папа уже с ума сходит на почве контроля за мной. На меня давят со всех сторон, я сама скоро тронусь умом...
Лешка с ужасом почувствовал, что опять смягчается и отчаянно хочет ей поверить.
-Если это правда, тебе нужно было сказать мне, - нахмурившись, сказал он.
-И что бы ты сделал? - устало спросила Лиза.
Лешка опустил глаза - конечно, он устроил бы сцену... но ведь так тоже нельзя!
-Сколько еще ты хочешь вести эту двойную игру? - спросил он раздраженно.
-Я не знаю, - печально вздохнула Лиза, - я не хочу ее вести, просто вы все словно сговорились мучить меня, и я не вижу выхода из этой ловушки.
-Но так я тоже не могу, - покачал головой Лешка, - видеть, как другие мужчины целуют тебя, для меня невыносимо.
-Это больше не повторится! - горячо пообещала Лиза, - я запретила ему меня целовать, и он согласился.
Лешка покачал головой, сердце его разрывалось от нежности к ней.
-Какое же ты дитя! - выдохнул он.
Лизавета сама порывисто обняла его за талию, и Лешка снова сдался. Он не мог ей сопротивляться, он был влюблен в нее до умопомрачения... Они обнимались и целовались у него на диване, он даже умудрился уложить ее на лопатки и придавить ее собой, испытывая мучительное желание. Он усилием воли остановил себя, еще раз поцеловал девушку и позвал ее завтракать, но она, как всегда, принялась отпираться:
-Прости, Леша, мне надо идти, - ласково пробормотала она вперемежку с поцелуями, не отрывая губ от его щеки - от этого у него по всему телу бегали мурашки, - я сегодня утром поругалась с папой, чтобы прийти к тебе, а потом пробыла здесь полдня...
-Я не могу без тебя, - задыхаясь, шептал Лешка, - мне нужно видеть тебя каждый день, иначе мне кажется, что он прожит зря.
-Терпение, Лешенька, терпение... - уговаривала его Лиза, теребя тонкими нежными пальчиками его волосы - и он готов был согласиться с чем угодно...
Она уверяла себя, что в последний раз она обманывает Лешку, не говоря ему о своей поездке с Аркадием - больше она никуда не поедет, а про все встречи будет сообщать возлюбленному, чтобы он убедился в ее искренности. А эта поездка - что ж, сказанного не воротишь, и ей оставалось лишь вести себя в ней безупречно.
