Хроника важных и интересных событий, произошедших в городе, стране и мире 14 декабря в разные годы, – в подборке корреспондента агентства «Минск-Новости».
1900 год. Немецкий физик Макс Планк на заседании берлинского физического общества знакомит коллег со своей квантовой теорией
По словам самого ученого, это был «акт отчаяния» – настолько теория противоречила всем принципам классической физики. Именно тогда Планк впервые произнес слово «квант» (от лат. quantum – «сколько»). Так было положено начало принципиально новой отрасли знаний – квантовой механике.
А через шесть десятилетий – в 1964 г. – Нобелевской премии уже в области квантовой физики был удостоен российский ученый Николай Басов – создатель первого в мире квантового генератора. Смертоносный зеленый луч уэллсовских марсиан и гиперболоид инженера Гарина, еще недавно казавшиеся абсолютной фантастикой, стали реальностью.
Басов появился на свет ровно через 22 года после доклада Планка на заседании берлинского физического общества – 14 декабря 1922 г. Первый же доклад самого Басова на тему создания оптического квантового генератора прозвучал в мае 1952-го. Так рождался лазер, без которого невозможно представить современный мир. Басову тогда еще не было и тридцати. В сорок он уже стал членом-корреспондентом Академии наук, а в сорок два – лауреатом Нобелевской премии. Наука была его главным и единственным увлечением в жизни.
1911 год. Полярный исследователь Руаль Амундсен с четырьмя товарищами впервые достиг Южного полюса и установил там флаг Норвегии
В поход команда Амундсена выступила 19 октября с 85-й параллели на четырех нартах, в которые впрягли 52 собаки. Преодолеть им пришлось 1 500 км — через хребты высотой 2 300— 3 300 м при температуре около 40 °C и сильнейших ветрах. По дороге туда и обратно путешественники убили 40 собак, из них варили суп себе и другим собакам, которые еще могли работать в упряжках. На полюсе норвежцы поставили палатку, где позволили себе три дня отдыха, а потом отправились обратно и прибыли на базу точно в день, указанный в графике Амундсена.
Спустя месяц до Южного полюса добрался английский полярник Роберт Скотт, чтобы увидеть оставленный его соперником норвежский флаг. Скотт и четверо его товарищей погибли на обратном пути от истощения и холода. «Я пожертвовал бы славой, решительно всем, чтобы вернуть его к жизни, – сокрушался впоследствии Амундсен. – Мой триумф омрачен мыслью о его трагедии, она преследует меня!»
Южный полюс находится в пределах полярного плато Антарктиды на высоте 2 800 м и диаметрально противоположен Северному, расположенному в Северном Ледовитом океане. Толщина льда там — 2 810 м, а среднегодовая температура воздуха – 48.9 °C.
1943 год. Постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) утвержден Государственный гимн СССР
В первые месяцы после Февральской революции 1917 г. в качестве гимна использовалась «Русская Марсельеза» (революционная песня, написанная Петром Лавровым на мелодию французской «Марсельезы»). В 1918 г. ее заменил «Интернационал». Сначала это произведение французского поэта-анархиста Эжена Потье и композитора Пьера Дегейтера было гимном РСФСР, Дальневосточной республики, Белорусской и Украинской ССР, а в 1922 г. стало гимном Советского Союза. Кроме того, в 1930-х годах «Интернационал» – гимн Китайской Советской Республики. Автор музыки «Интернационала» Пьер Дегейтер в 1928 г. удостоился даже пожизненной пенсии от Совета Народных комиссаров СССР.
В 1943 г. в Советском Союзе был объявлен конкурс на создание нового гимна страны, который должен был отвечать реалиям времени. Главой правительственной комиссии по его созданию назначили Климента Ворошилова. Каждому композитору за участие в конкурсе выплачивалась премия 100 тысяч рублей, плюс дополнительно 4 тысячи за каждый вариант. В открытом конкурсе приняли участие 170 композиторов, которые представили 223 варианта гимна. Поэтов, представивших свои произведения, было значительно меньше, всего 19 человек.
В ноябре 1943 г. из всех вариантов музыки к гимну комиссия выбрала мелодию композитора Александра Александрова, созданную на основе его другого произведения — «Гимна партии большевиков», написанного еще в 1938 г. в соавторстве с Лебедевым-Кумачом. Изначально это была «Песня о партии», которая исполнялась в маршевом темпе. Но Сталин, которому мелодия очень понравилась, попросил изменить аранжировку – получился гимн. Дмитрий Шостакович вспоминал, что «Песню о партии» хор Красной армии под руководством Александрова впервые спел на одном из официальных концертов. «В антракте Александрова пригласили в ложу Сталина, и вождь велел исполнить песню еще раз в конце концерта, для него лично… Александров со своим ансамблем исполнял ее в ритме марша. Сталин распорядился петь в более медленном темпе, как гимн. Прослушав, он назвал ее «песней-линкором» и дал ей новое название: с того момента она назвалась «Гимном партии большевиков».
Текст там был такой:
Страны небывалой свободные дети,
Сегодня мы гордую песню поем
О партии самой могучей на свете,
О самом большом человеке своем.
Припев:
Славой овеяна, волею спаяна,
Крепни и здравствуй во веки веков!
Партия Ленина, партия Сталина —
Мудрая партия большевиков!
И так далее – еще три куплета, где говорится о мудрости народа и упоминаются классики – Маркс и Энгельс, с припевом после каждого куплета. Прекрасная мелодия для союзного гимна, решили в комиссии, переслушав все представленные варианты.
А вот слова взяли другие. Их написали Сергей Михалков и Габриэль Уреклян, известный под псевдонимом Эль-Регистан. Третьим соавтором текста гимна можно считать Сталина, который лично вносил правки, причем существенные. Многие отмечали, что вариант вождя оказался предпочтительнее данного профессиональными поэтами – как в смысловом отношении, так и с точки зрения техники стихосложения.
Так, например, зачеркнув красным карандашом строку «Свободных народов союз благородных», Сталин написал: «Союз нерушимый республик свободных», а вместо «Нам Ленин в грядущее путь озарил. Нас вырастил Сталин, избранник народа» – «И Ленин великий нам путь озарил. Нас вырастил Сталин на верность народу».
Из воспоминаний С. Михалкова о событиях 13 декабря 1943 г.: «Наступил день окончательного утверждения гимна. В пустом зале Большого театра сидели оба автора текста гимна. Это был их последний экзамен. В правительственной ложе — члены правительства и Политбюро. В исполнении симфонического оркестра Большого театра под управлением А. Ш. Мелик-Пашаева, военного духового оркестра под управлением генерал-майора С. А. Чернецкого, Краснознаменного ансамбля песни и пляски Красной армии под управлением А. В. Александрова один за другим звучат для сравнения гимны иностранных держав: Великобритании и Франции, исполняется старый русский гимн «Боже, царя храни!», «Интернационал», гимн Д. Д. Шостаковича и А. И. Хачатуряна на слова С. Михалкова и Г. Эль-Регистана. Наконец, на музыку «Гимна партии большевиков» звучит отдельный вариант нашего текста с новым припевом».
На следующий день, 14 декабря, окончательный вариант гимна СССР — «Союз нерушимый республик свободных» — был утвержден постановлением Политбюро ЦК ВКП(б). Впервые он прозвучал 1 января 1944 г. по радио.
В дальнейшем текст несколько раз менялся. В 2000 г. мелодия Александрова вместе с новым вариантом от Михалкова стала государственным гимном Российской Федерации.
1945 год. Военное командование США издает директиву о подготовке атомной бомбардировки двадцати главных центров СССР
С середины 1945 г. и по 1953 г. американское военно-политическое руководство в вопросах строительства стратегических ядерных сил исходило из того, что США монопольно владеют ядерным оружием и могут достичь мирового господства путем ликвидации СССР в ходе ядерной войны. Подготовка к ней началась практически сразу после разгрома гитлеровской Германии и атомной бомбардировки японских городов.
Так, директивой Объединенного комитета военного планирования США № 432/д от 14 декабря 1945 г. для бомбардировки важнейших советских городов планировалось использовать весь наличный на то время запас атомных бомб (196 штук), носителями которых являлись модернизированные бомбардировщики В-29. Определялся и способ их применения — внезапный атомный «первый удар», который должен поставить советское руководство перед фактом бесперспективности дальнейшего сопротивления.
В последующем в США разрабатывались все новые и новые планы по проведению атомной бомбардировки СССР. Политическим обоснованием таких действий стал тезис о «советской угрозе». Одним из главных его авторов считается поверенный в делах США в СССР Джордж Кеннан. 22 февраля 1946 г. он направил в Вашингтон длинную телеграмму, где в восьми тысячах слов обрисовал «жизненную угрозу», будто бы нависшую над США, и предложил стратегию конфронтации с Советским Союзом. Президент Гарри Трумэн дал указание разработать доктрину, впоследствии получившую название «доктрина Трумэна», проведения политики с позиции силы по отношению к СССР. Для централизации планирования и повышения эффективности применения стратегической авиации весной 1947 г. было создано стратегическое авиационное командование.
К середине 1948 г. в Комитете начальников штабов был составлен план ядерной войны с СССР, получивший кодовое название «Чариотир». Он предусматривал, что война должна начаться «с концентрированных налетов с использованием атомных бомб» на важнейшие советские объекты с баз, расположенных в западном полушарии и Англии. Только за первые 30 дней намечалось сбросить 133 ядерные бомбы на 70 советских городов.
Однако, по мнению американских военных аналитиков, этого было недостаточно для достижения быстрой победы. По их расчетам, за это время Советская армия успевала овладеть ключевыми районами Европы и Азии.
С тех пор Америка изобретала все новые и новые доктрины, усиленно наращивала ядерную мощь и всякий раз готовилась к войне в новых изменяющихся условиях. Но и Советский Союз предпринимал адекватные меры, что в итоге так и не позволило США решиться на ядерный удар.
1971 год. На экраны выходит приключенческая лента «Корона Российской империи, или Снова неуловимые»
На этот раз «мстители», которые теперь служат в Объединенном государственном политическом управлении, охотятся за короной Российской империи, похищенной бывшими белогвардейцами из Эрмитажа для последующей переправки в Париж. Действие двухсерийной ленты, ставшей заключительной частью трилогии про «неуловимых», происходит в 1924 г.
К началу съемок актеру Михаилу Метелкину, исполнителю роли Валерки, одного из четверки главных героев, исполнилось 18 лет, и его в любой момент могли призвать в армию. Чтобы спасти парня для фильма, режиссер Эдмонд Кеосаян решил срочно устроить его в институт. Набор на актерские курсы ВГИКа уже закончился, поэтому Михаилу пришлось поступать на экономический. Он совершенно не знал математики, но Кеосаян посоветовал просто написать в билете побольше цифр, а все остальное обещал взять на себя. Метелкин не только поступил и успешно окончил институт, но даже работал потом по специальности — был директором киногруппы. А вот Бубу Касторского, которого режиссер публично пообещал зрителям воскресить в третьей части, они так и не увидели. Актер Борис Сичкин, ознакомившись со сценарием, отказался сниматься, посчитав его слабым.
Зрители очень ждали продолжения полюбившей истории про неуловимых мстителей, но были разочарованы. Картина не смогла повторить успеха своих предшественниц, а критики и вовсе осыпали ее ехидными отзывами. В главной газете страны «Правде» отмечалось, что главные герои превратились «в детективов пинкертоновского типа», а на смену революционной романтике пришла уголовщина, пошлость и многочисленные трюки, «не связанные здравым смыслом и логикой».
«Все уж очень неправдоподобно, даже для приключенческого фильма. Не выдержан жанр, не найден сюжет, утерян вкус, – писал рецензент «Советского экрана». – Авторы могут сколько угодно тешить детей, но сами они не дети. Сами они не хуже своих критиков знают, что глупо в их картине. И то, как пропала корона, глупо. И то, как ее искали, нелепо. И то, как Ксанка на ручной дрезине нагоняла поезд. И как штабс-капитан взорвал цистерну с горючим над ее ухом, а она и ухом не повела. И как улепетывал немолодой Овечкин по крышам вагонов, прыгал на проходящий мимо поезд. И как француз Луи в нужный момент обернулся одесситом».
Согласно опросу кинокритиков, проведенному газетой «Советская культура», фильм был назван одним из худших, вышедших в прокат в 1971 г., хотя, как и прогнозировал критик, залы не пустовали – советские мальчишки обеспечивали приключенческому фильму устойчивые сборы.
Критикуемый всеми, в том числе оживившимися на этой волне завистниками его предыдущего успеха, Кеосаян, конечно же, не заслуживал такого всеобщего охаивания. Навсегда отказавшись от идеи снимать продолжение истории про неуловимых, он ушел с «Мосфильма», переехал на родину в Армению и переключился на создание лирических комедий.