Автор: Ирина Ака
В этом году всех нас пригласила к себе на празднование Нового года двоюродная сестра деда — Серафима Петровна. Семья у нас дружная: каждый год тридцать первого декабря мы обязательно собираемся у кого-нибудь в гостях. Вот только к Серафиме праздновать мы никогда не ходили. Легенда о том, как лет пятнадцать назад она умудрилась отравит семейство, и всем пришлось неделю пролежать в больнице, передаётся у нас от старшего поколения младшему. В гости к ней, конечно же, мы заходим, но ненадолго, и традиционно отказываемся от угощения. Мол, только из-за стола. Ну, максимум, чай попьём.
Серафима — очаровательная пожилая женщина, всеобщая любимица. Старушкой язык не повернётся назвать — добрая, внимательная, отзывчивая: и придёт к вам посидеть с ребёнком, если нужно, и по телефону выслушает, и совет даст толковый. В общем, замечательный во всех отношениях человек. Вот только готовить, сами понимаете, не умеет совсем, и её кухонные эксперименты потом дорого обходятся неосторожным жертвам, рискнувшим отведать её стряпню…
Наши даже незло посмеивались, что и мужа Серафимы, похоже, в рай пораньше забрали лишь потому, что он безропотно выдержал двадцать пять лет пищевых надругательств. Ну, это мы так шутили. На самом деле Иван Трофимович, покойный муж Серафимы её очень любил, и прекрасно готовил. Так что её изъян, абсолютно никем не замеченный при жизни мужа, проявился во всей красе лишь на следующий год после его смерти. Именно в тот злополучный раз вся семья собиралась у Серафимы.
В позапрошлом году нам кое-как удалось выкрутиться. Вышла замуж моя старшая сестра и умоляла всех прийти к ним. В прошлом году отец обьявил, что выходит наконец-то на пенсию после всех лет переработки и это нужно отметить именно у них. А в этом году, как назло, никаких знаменателеных событий не произошло. А Серафима уже осенью начала говорить, что в этот раз Новый год встречаем только у неё. Иначе обидится. Мы краснели-бледнели, покрывались холодным потом, впервые мечтали серьёзно заболеть на праздники, но…не смогли придумать причины отказаться. Так уж получилось, что вся родня оказалась на удивление здоровой, никаких неожиданных дел тридцать первого декабря не возникло, и мы практически в полном составе, за исключением племянника Михаила, который сломал ногу, — вот ведь везунчик! — поехали к Серафиме.
Надо сказать, что жила она в большой четырёхкомнатной квартире. И расположение было очень удачным — дом прямо рядом с остановкой — всем легко добраться. И городская больница через дорогу.
Уже стоя у подъезда, мама долго задумчиво смотрела на виднеющиеся около входа в отделение скорой помощи машины, затем вздохнула и зачем-то перекрестилась.
— Как же я рада! Заходите-заходите, гости дорогие! — Серафима широко распахнула нам дверь и сияла не хуже ёлочной игрушки. Мы разделись и неуверенно прошли в дом. Нарядный веночек на входной двери, новогодние гирлянды, фигурки снеговиков, деда Мороза и Снегурочки, яркие подарочные носки на стенах, — буквально каждый уголок квартиры был чем-то украшен. Посреди зала стояла большая искусственная ёлка, а рядом красовался густо заставленный яствами стол.
Надо сказать, что выглядело всё аппетитно и запахи по квартире витали соблазнительные, но в детстве и юности я столько раз слышала историю сами знаете о чём, что старалась особенно на стол не смотреть и к запахам не принюхиваться. Тем более, что поначалу это не составило труда: мама так плотно нас с отцом накормила перед выходом из дома, что при всём желании в нас не влезло бы ни кусочка.
В доме уже были гости. Серафима в своё время работала учителем французского. Язык знала великолепно. И до сих пор подрабатывала частными уроками. Дмитрия и его милую улыбчивую спутницу Серафима представила как своего ученика с женой Светланой.
Вечер начался неплохо. По старой семейной традиции играли в шарады. Но чем ближе время приближалось к десяти, тем всё более кулинарными становились разгадки.
И когда моя сестра выступила с очередной шарадой: «Первое слово — туда ты отдыхать пойдёшь;
Второе — знакомясь в чате ты найдёшь; а окончание — буква в алфавите
И крик восторга, как меня вы в сливках разглядите*».
Папа не выдержал и сказал, что хватит нам шарад, давайте в «Трёхлитровую банку» поиграем. Но лучше не стало. Все ответы способные поместиться в пресловутую банку опять, почему-то, чаще и чаще начали звучать продуктовые. При каждом таком слове Серафима звала всех к столу, а мы дружно говорили, что ещё рано… Но по лицам родственников нетрудно было заметить, что роковой час приближается. Сама я была абсолютно спокойна. Решила, что буду грызть яблоки, которые приглядела в вазе с другими красиво уложенными фруктами. Тем более, что яблоки я всегда любила, и об этом известно всей семье. Так что, чувствуя себя в безопасности, я с интересом поглядывала на остальных, размышляя, как же они будут выкручиваться. В какой-то момент отказываться от приглашения к столу стало уже казаться подозрительным и все начали с неохотой подниматься с кресел и диванов. Потянулась цепочка желающих помыть руки. Всем вдруг очень понравился каламбур дяди Семёна о встрече Нового года с чистыми руками — каждый захотел воплотить его в жизнь в самом прямом смысле.
Но тут раздался звонок в дверь. Все как-то слишком преувеличенно заторопились открывать. Кто-то даже забыл про руки, которые минуту назад так стремился помыть.
На пороге стоял племянник Михаил на костылях со своей сломанной ногой в гипсе и с бутылкой шампанского. Родственники засуетились, стали помогать ему пройти к дивану. На лицах любимой родни я читала облегчение приговорённых, получивших часовую отсрочку.
Но Михаил их жестоко разочаровал.
— Нет-нет! — сказал он, — ведите меня сразу к столу. Жрать хочу — прямо умираю. Готов съесть хоть слона, хоть подошву от ботинка!
— Вот и славненько! — засуетилась Серафима и радостно заулыбалась, — прошу всех к столу, гости дорогие! Все к столу! Димочка, Светочка! Ребята помогите мне с горячим!
И они втроём ушли на кухню, а мы начали рассаживаться за столом.
Я тут же села поближе к вазе, но мой манёвр провалился — ваза опустела за мгновение — оказалось, что все сегодня предпочли начать ужин с фруктов. Яблок мне не досталось — успела ухватить лишь половинку банана. А это уже выглядело странно: все знают, что бананы я не люблю. Тоскливо разглядывая стол и пытаясь найти среди тарелок с красиво разложенными блюдами что-то типа нарезанных сыра, колбасы или помидор с огурцами, и не находя такого, я увидела красивые канапе. Хлеб, сёмга, огурец, оливка, немного зелени — вроде тут травиться нечем, решила я и радостно потянулась к тарелке. Папа, перехватив мой взгляд, последовал примеру. Ещё секунда, и тарелка с канапе опустела. Гости повеселели.
В зал вошла Серафима, а за ней Дмитрий с подносом, от которого шёл просто сногсшибательный аромат. Но народ за столом оживившись и расточая заслуженные комплименты запаху и виду блюда, всё же от горячего отказывался. Папа сказал, что ему врач запретил мясо, мама — что она не сможет есть, когда папа на неё смотрит. Сестра сказала, что она на диете, и ей сегодня можно только рыбу. Каждый что-то пытался найти в своё оправдание, но всех перебил Михаил:
— Ребята, несите мясо сюда! Меня девушка вот уже неделю бульоном кормит и больше ничего не даёт! Я потому и сбежал к вам от неё… Я такой голодный, что готов жрать большими ложками стрихнин вперемешку с мышьяком …
При последних словах все укоризненно посмотрели на Михаила, но он не реагировал. Он показывал Дмитрию какие куски мяса ему класть. И проследив, чтоб к нему в тарелку перекочевало почти полпротивня, он начал с аппетитом есть, даже не дожидаясь когда сядут Дмитрий и Серафима..
Народ оживился. Мишка удачно перетянул внимание родственницы на себя. Серафима села с ним рядышком и с удовольствием подкладывала ему на тарелку всё новые и новые аппетитные кусочки. Он закатывал глаза, мычал и махал вилкой и ножом в знак полного восторга. Говорить не мог — рот не успевал пережёвывать закидываемые в него порции. Серафима качала головой и жалела «бедного Мишеньку». Все родственники облегченно выдохнули и начали радостно переглядываться.
Папа, как самый старший мужчина семейства, встал и предложил тост за уходящий год и, традиционно, за хозяйку. На него замахали руками. Послышались реплики, мол, куда торопишься. Все оживились, разговорились. Сначала выпили за хозяйку, потом за Старый год, потом за наступающий…
То, чем нас кормила мама перед выходом из дома благополучно рассосалось. Наглый Мишка жевал так аппетитно, кругом носились такие ароматы, всё таааак вкусно выглядело, что ужасно захотелось есть, и в животе довольно-таки громко начало бурчать… А три рюмки алкоголя… притупили страх.
«Блин! Конечно жалко будет проваляться в больнице неделю…— размышляла я, — Но с другой стороны — тишина в палате… Врачи вряд ли будут сильно надоедать. Они ведь тоже люди и тоже празднуют. Можно будет отоспаться и прослушать аудиоверсию «Петровых в гриппе», давно собиралась».
Короче, я махнула на страхи рукой и попросила у Серафимы горячего.
Обрадованная Серафима положила мне на тарелку самый аппетитный кусок из тех, что ещё не успел слопать Мишка, который провожал противень тоскливым взглядом, будто от него отрывали самое дорогое и любимое.
А Серафима при этом что-то мне говорила.
Затуманенное алкоголем сознание не сразу уловило смысл сказанного.
— Простите, тётя Сима, что вы сказали? — переспросила я.
— Я говорю Димочка такой молодец. Работает во Франции в ресторане с Мишленовскими звёздами. Димочка, как вы сказали он называется? — обернулась она к Дмитрию.
Дмитрий произнося название известного ресторана немного смутился, а Серафима в это время продолжала:
— Вот приехал на родину и, вместо того, чтобы отдыхать вызвался помочь старой учительнице.
Дмитрий перебил:
— Ну что вы, Серафима Петровна! Вы меня так выручили! Я столько раз с благодарностью вспоминал вас и ваши уроки в Париже! Талантливые ребята не получали место из-за незнания языка. А меня взяли сразу.
Серафима замахала руками.
— Ну что вы, Димочка. У вас талант к языкам. Я просто немного помогла.
Дмитрий рассмеялся.
— Вот она всегда такая, — он уже обращался к нам, взяв жену за руку, — мы со Светой поженились ещё летом. Её документы на ВНЖ подали тогда же, и квартиру уже в сентябре сдали. А визу Свете всё задерживали, так Серафима Петровна её к себе пригласила и денег не берет.
Серафима опять руками замахала:
— Димочка, какие деньги! Вы меня закормили, к плите подойти не даёте — всё сами. И продукты, и коммунальные — опять всё вы.
Дмитрий продолжал:
— У меня мама давно умерла, у Светы родители далеко, на Севере, а тут я прямо отогрелся душой и сердцем. Спасибо, что пригласили на семейный ужин, Серафима Петровна. С вами снова почувствовал, будто мама жива. — он, приобняв Свету, та согласно кивнула, закончил — Летом обязательно ждём вас, Серафима Петровна, в Париже.
Было приятно слушать такое о нашей любимой Серафиме — мы улыбались. И тут у всех резко проснулся аппетит. Застучали ножи и вилки. Все дружно забыли про диеты и запреты врачей. Сестра в ответ на моё шуточное напоминание лишь махнула рукой, — на один день не грех и забыть об ограничениях, и с завистью посмотрела на большой кусок мяса у меня на тарелке, ведь противень уже опустел. Блюда на столе тоже быстро пустели. Все нахваливали кулинарные таланты Дмитрия и Светланы, которая тоже оказалась поваром. Серафима счастливо улыбалась. Тут, вдруг, зазвучал голос президента из телевизора. Все засуетились: я побежала сделать звук погромче, папа стал открывать шампанское, Светлана с Серафимой отправились на кухню за новыми порциями снеди, только Мишка пересел на диван и удовлетворенно откинулся на подушки. Вытянул ногу в гипсе и довольно жмурился, как сытый кот. Ещё бы! Всё самое вкусное досталось ему. Вот ведь везунчик! У него всегда так — даже сломанная нога ему не помеха.
С последним ударом курантов все дружно чокнулись бокалами шампанского и пожелали друг другу всего наилучшего в новом году.
Даааа…. Встреча этого года стала незабываемой. Хотя… Говорят, что как Новой год встретишь, так его и проведёшь. Значит в предстоящем году у нас точно будет много приятных и абсолютно неожиданных сюрпризов и знакомств.
А следующий Новый год решили всей семьёй отмечать у меня. Дима со Светой тоже обещали приехать…
——————————————————
* клуб-ник-а