Глобализация — это мощнейший цивилизационный тренд, формирующий общество на протяжении длительного времени. С чего он начался, куда пошел и чем закончится?
Глобализацию принято считать современным явлением, но это не\u000Aсовсем так. Глобализационный цикл неоднократно наблюдался на протяжении\u000Aистории. Например, так называемая «цивилизация Рима» – типичная глобальная\u000Aструктура, охватившая весь значимый мир (каким он виделся в тогдашней\u000Aгеографии). В меру актуальных технических возможностей Рим провел все основные\u000Aглобализационные мероприятия: обеспечил транспортную и информационную связность\u000A(знаменитые римские дороги и курьерские службы), ввел единую мировую валюту,\u000Aцентральное управление, установил идеологические, военные и технологические стандарты,\u000Aвключая единицы измерения.
Римская Империя просуществовала целых полтысячелетия, и латынь\u000Aдо сих пор является «языком науки». Но что-то пошло не так.
История глобализации и ее волны
Почему человечество регулярно начинало очередной глобализационный\u000Aпроект? Потому что однажды обнаруживало, что может. Волны глобализаций\u000Aнеизменно сопровождали появление нового технологического уклада. Одна из\u000Aглавных «глобализаций», из-за которой сформировался тот мир, в котором мы и по\u000Aсию пору живем, началась в середине ХV века с освоения колоний. (Да, «глобализация» и «колонизация» –\u000Aвесьма взаимосвязанные процессы, их до сих пор бывает трудно отличить, если вы\u000Aнаблюдаете за происходящим не из Лондона и Вашингтона, а откуда-нибудь из ЦАР\u000Aили Мали.) В ХV веке в\u000AЕвропе сформировался новый технологический уклад – цивилизация стали, пороха и\u000Aпарусного флота. Это сыграло такую же роль мирового бустера, как бронза и\u000Aколесницы Древнего Рима – через непродолжительное (по историческим меркам)\u000Aвремя мир превратился в глобальную хозяйственно-идеологическую систему\u000Aевропейского типа.
Следующая волна глобализации накрыла человечество в XIX веке, и она снова была\u000Aевропейской – на смену парусу и стали пришли пар и электричество, которые\u000Aпривели за собой Промышленную Революцию. К началу ХХ века на Европу приходилось\u000Aдо 80% мирового экспорта товаров и почти 100% экспорта идеологии, технологии,\u000Aфинансовых и управленческих структур. Эта волна глобализации впервые\u000Aсформировала то, что можно назвать «мировой экономикой», и позволил это сделать\u000Aтелеграф. Первый трансатлантический кабель проложили в 1858 году, и мир стал\u000Aинформационно связанным. «Житель Лондона мог заказать по телефону товары из\u000Aлюбой точки мира, попивая чай в постели, и ожидать их доставки прямо до двери»,\u000A– писал\u000Aэкономист Джон Мейнард Кейнс. Британоцентричный мир «Империи, над которой\u000Aникогда не заходит Солнце» принес людям такие чудеса, как трансатлантические\u000Aперевозки, железные дороги от Парижа до Бомбея, Суэцкий канал и так далее.
Но потом что-то снова пошло не так.
Глобализация XIX-XX века закончилась Мировой\u000AВойной 1914–1945 годов. (Здесь нет ошибки, с точки зрения исторического\u000Aпроцесса Первая и Вторая Мировые – один и тот же цивилизационный конфликт,\u000Aвзявший паузу на пополнение человеческих и материальных ресурсов.)
Окончание Мировой Войны стало началом нового,\u000Aамериканоцентричного, глобализационного процесса. Войны разрушают экономику, но\u000Aстимулируют науку. За тридцать лет европейского противостояния эпоха пара сменилась\u000Aэпохой бензина, трансатлантические пароходы сменились трансатлантическими\u000Aперелетами, на смену телеграфу пришло радио и так далее. При этом торговые\u000Aпоказатели (экспорт в 14% мирового ВВП) догнали уровень 1914 года только в 1989\u000Aгоду – это показывает, как на самом деле глобален был тот, довоенный мир.
Распад СССР и советского блока дорого стоил нашей стране, но\u000Aон стал триггером новой глобализационной волны, самой сильной в истории. Мир\u000Aчуть было не стал единым.
Но, кажется, что-то снова пошло не так. Почему?
Причины глобализации
Глобализация — это следствие естественного роста экономики,\u000Aкоторый возможен только в формате экспансии. При беглом изучении учебников\u000Aистории кажется, что мир формируют войны, но это не так. Мир формирует\u000Aторговля. Война – это финансовый инструмент, а не наоборот. Военные действия\u000Aоткрывали ресурсы и новые рынки, способствуя меньшей дискретизации мира и\u000Aсокращая препятствия свободной торговле. Самый простой способ убрать таможенные\u000Aпошлины – ликвидировать границу. До некоторого времени это было доступно только\u000Aвоенным путем.
Поэтому третья промышленная революция, установление нового,\u000Aцифрового технологического уклада стала бустером необычайно амбициозного\u000Aглобализационного проекта, который наконец-то должен был охватить весь мир, а\u000Aне только «цивилизованную» его часть. Это стало возможным в силу множества\u000Aпричин, начиная от недостижимой ранее информационной связанности, которую\u000Aпринес интернет, кончая военными технологиями гарантированного\u000Aвзаимоуничтожения, принесшими уникально длительный мирный период.
Ситуация, когда технологии трансграничны, управляющие центры\u000Aмогут быть легко отделены от производственных, а миграцию товаров практически\u000Aперестали сдерживать расстояния (многие даже не представляют, какую роль в\u000Aформировании современного мира сыграл универсальный транспортный контейнер – себестоимость\u000Aморских грузоперевозок сократилась почти на 75%), дала возможность сделать весь\u000Aмир одним бесшовным рынком.
На смене ХХ и ХХI веков, когда казалось, что глобализация вот-вот победит,\u000Aкартина будущего мира выглядела чрезвычайно логичной и правильной. Вот США,\u000Aмировой регулятор, центр, где производятся технологии. Вот Китай, Индия, Корея,\u000Aстраны Юго-Восточной Азии – производственные центры, где дешевая и относительно\u000Aквалифицированная рабочая сила. Вот страны Африки, Арабского мира и, заодно,\u000AРоссия – источник углеводородов и других полезных ископаемых. Вот Европа –\u000Aбогатый рынок для дорогого товара с высокой добавленной стоимостью, и весь\u000Aостальной мир – бедный, но почти безграничный рынок для всего остального.
Да что вообще может пойти не так?
Процессы глобализации в современном мире
В 2000-х экспорт достиг знакового показателя в 25% от ВВП.\u000AТорговля, представляющая собой сумму экспорта и импорта, выросла до половины\u000Aмирового ВВП. В некоторых странах, как, например, в Бельгии и Сингапуре, на\u000Aторговлю приходилось больше, чем 100% от ВВП. Не замедлили и общественные\u000Aпроцессы – Объединенная Европа стала примером того, что можно забыть старые\u000Aобиды и территориальные претензии (история Европы – тысячи лет взаимной резни\u000Aвсех против всех, слияний, поглощений, новых разделов и переразделов). Появился\u000A«евро» – образец межнациональной валюты. Заработал в полную силу Мировой Рынок.\u000AСША импортировали ученых, ресурсы и товары со всего мира, экспортировали деньги\u000Aи технологии. Грязные заводы уехали в Азию, накрыв Пекин непроглядным смогом,\u000Aеще более грязные добывающие производства – в Африку, где черные детишки копали\u000Aхудыми ручками кобальт для батарей «Теслы». Международное разделение труда\u000Aдополнилось разделением производственного процесса, когда отдельные звенья\u000Aединой технологической цепочки могут находиться в разных странах.
Глобализация «третьего технологического уклада» привела к\u000Aкардинальным изменениям социально-общественного договора. Неконтролируемый\u000Aтрансграничный информационный обмен создал единую мировую среду смыслов, когда\u000Aкитайский мем равно понятен мексиканскому подростку и московскому хипстеру,\u000Aрусский мультик про «Машу и Медведя» смотрят дети всего мира, и каждый человек\u000Aна свете знает, кто такой Человек-Паук. Но еще сильнее изменилась структура\u000Aмирового регулятивного механизма.
В первую очередь это характеризовалось частичной утратой\u000Aнационального контроля над экономикой. Локальные регуляторы – правительства и\u000AЦентробанки – проиграли в эффективности\u000Aтранснациональным финансовым структурам. К 2012 году общее число транснациональных\u000Aкорпораций составило около 82 тыс., и их оборот составлял более 30 трлн долларов. ТНК контролируют примерно 2/3 мировой\u000Aторговли, причем 40% этой торговли осуществляется внутри ТНК, т.е. она\u000Aпроисходит не по рыночным, а по так называемым «трансфертным» ценам,\u000Aформирующимся нерыночными механизмами. На ТНК приходится около половины\u000Aмирового промышленного производства. ТНК контролируют примерно 4/5 всех\u000Aсуществующих в мире патентов, лицензий и ноу-хау.
На смене веков философ и политолог Фрэнсис Фукуяма написал\u000Aсвой знаменитый труд «Конец истории и последний человек», где заверил\u000Aчитателей, что так теперь будет всегда. Достигнута «конечная точка\u000Aсоциокультурной эволюции человечества». Но снова что-то пошло не так.
Проблемы глобализации
На сегодняшний день отношение к глобализации в мире все\u000Aбольше переходит в стадию разочарования. «Есть мнение, что экономическая\u000Aглобализация приводит к хаосу», – сказал Си Цзиньпин в Давосе в 2017 году. С\u000Aчем это связано?
Первый фактор – глобализация, декларировав курс на всеобщее\u000Aпроцветание, фактически пыталась зафиксировать ситуацию мирового неравенства.\u000AЧтобы производство условного iPhone\u000Aв Китае оставалось выгодным для американских акционеров Apple, рабочая сила там должна быть\u000Aсущественно дешевле. Рабочая сила дешева там, где низкий уровень жизни, как\u000Aтолько он растет – растут зарплаты, а значит, и расходы.
Второй фактор – ослабление национальных регуляторов ведет к\u000Aпроблемам для национальных экономик. ТНК не хотят платить налоги, юридически\u000Aвыводят бизнес из стран присутствия в офшоры, что при свободных трансграничных\u000Aперемещениях капитала совсем несложно. Принудить их не получается – попытки\u000AТрампа заставить Apple, Amazon и другие ТНК платить налоги в США закончились тем, что его\u000Aзабанили в Facebook и Twitter. Теперь в США другой президент.\u000AОслабление национальных экономик привело к сворачиванию социальных программ и\u000Aснижению уровня жизни населения – увы, ТНК отчего-то не любят брать на себя\u000Aсоциальные расходы, оставляя их государству.
Третий фактор – информационная прозрачность, как оказалось,\u000Aработает в обе стороны – не только для продвижения демократических идеологий в\u000Aстраны третьего мира, но и для распространения националистических, тоталитарных\u000Aи деструктивных концепций в странах «золотого миллиарда».
Четвертый фактор – разница в уровне жизни в общем инфополе стала\u000Aочень наглядна, а доступная логистика стимулирует не только перемещение\u000Aтоваров, но и перемещение людей. Это породило миграционный кризис в США и\u000AЕвропе, когда множество людей не захотели исполнять роль «дешевой рабочей силы\u000Aв странах третьего мира». Решили быть не топливом глобализации, а ее\u000Aбенефициарами.
Пятый фактор – однополярный мир, который предполагался\u000Aтекущей моделью глобализации, не продержался долго. Рост влияния стран, не\u000Aвходящих в американоцентричную часть мира, привел к тому, что они готовы\u000Aотстаивать свои, а не глобальные интересы.
Фукуяма ошибся. Все пошло не так.
Долгосрочные перспективы глобализации
На сегодня представляется весьма вероятным, что волна\u000Aглобализации, вызванная третьим технологическим укладом, заканчивается. В\u000Aкачелях «глобализация-автаркия», сопровождающих человеческую историю, амплитуда\u000Aпошла на вторую фазу. Это видно по переключению с глобальных на национальные\u000Aприоритеты в экономиках стран (даже США), распаду глобальных политических\u000Aструктур по типу «Брексита», начавшейся фрагментации мирового информационного\u000Aпространства на локальные сектора с государственным контролем, частичной\u000Aнационализации/деприватизации ТНК, растущему негативу к транснациональным\u000Aвалютным системам, локализации критичных промышленных производств, росту\u000Aгосударственного сектора в ключевых экономиках мира и так далее. Как всегда в\u000Aистории, это сопровождается ростом политической и военной напряженности.
Что будет дальше, неужели глобализация обречена?
Скорее всего, нет. Идея «единого человечества, без войн и\u000Aграниц» слишком привлекательна и, в широком историческом смысле,\u000Aбезальтернативна. Либо мы уничтожим друг друга – военным или иным путем, – либо\u000Aнам придется выравнивать дисбалансы мироустройства, когда одна половина мира\u000Aвыбрасывает еду на помойку, а в другой умирают от голода дети. Так что\u000Aзаканчивается не глобализация как цивилизационный тренд, а ее очередная волна.
Следующий этап будет порожден новым технологическим укладом.\u000AНа наше счастье, история, вопреки Фукуяме, не остановилась, а наоборот\u000Aрадикально ускорилась, поэтому между укладами проходят не сотни лет, а десятки,\u000Aи «четвертый уклад» уже стучится в двери.
Как сейчас видится, это будет цифровая революция, где\u000Aглобализоваться будет киберпространство, намечаемое сейчас проектами\u000AМетавселенных. В отличие от ресурсов второго и третьего укладов,\u000Aкиберпространство кажется бесконечным и в перспективе уравнивающим всех в\u000Aвозможностях. Разумеется, в нем тоже много может пойти не так и непременно\u000Aоднажды пойдет. Однако история человечества чуть больше, чем полностью состоит\u000Aиз преодоления такого рода вызовов, и до сих пор мы как-то справлялись.