– Ну здравствуй, Док.
– Привет.
Он улыбнулся и сел напротив меня.
– Голоден?
– Не сказал бы, — ответил я, — а ты?
– Очень.
Он позвал официантку.
– Ризотто, пожалуйста. И американо.
– Чизкейк и чай. – Немного подумав, я добавил, — зелёный.
Девушка проверила заказ и медленно пошла на стойку. Я же не отказал себе в удовольствии понаблюдать за удаляющейся аппетитной фигурой. Каждый её шаг пробуждал во мне что-то животное.
– Ты ещё язык вытащи. – Заметил Док.
– Позже, — с ухмылкой ответил я. – Ну, как ты?
– Работа, дом, семья. Всё как у всех. Перешёл на частную практику. Не помню, говорил ли. Теперь никаких клинических случаев. – Он улыбнулся и пригладил седую бороду. – Ладно я, с тобой то что?
– Со мной? Да в целом всё хорошо. – Я прошёлся несколько раз ладонью по коротким волосам на затылке. — Причёску вот сменил.
– Да уже вижу. Поправился вроде даже.
– Только не говори, что я стал толще.
– Массу набрал, – с ухмылкой проговорил он, – не истери, булемичка.
– Всё ещё пытаюсь избавиться от этого, – я задрал футболку и оттянул небольшую складку, – ну жир же.
Док посмотрел на меня уставшим взглядом и щёлкнул языком. Я же продолжал демонстрировать мышцы пресса.
– Вот верхний раскачал, зацени. Даже кубики посчитать можно. А нижний как будто одной большой мышцей стал. Никакого рельефа.
– Ты в качки записался?
– Сублимирую. Боль всегда боль, – ответил я уже серьёзно и отвернулся к окну, – а так хотя бы никаких порезов.
Мне всегда было неловко обсуждать с ним мои суицидальные наклонности. Как, впрочем, и садизм с мазохизмом.
– Экологично.
Официантка принесла чай и удалилась. В этот раз я уже не смотрел, как она уходит.
– Что ещё нового? – Спросил Док.
– Да много чего. Вспоминаю, как готовить. Давеча вот хрючево делал.
Собеседник едва слышно прыснул.
– Да обычное рагу. Просто каждый ингредиент обжаривал отдельно, потом всё залил бульоном и на минимальном огне полчасика. Божественное жужево, я вам доложу.
– И не лень тебе заморачиваться так?
– Ну так для себя же. Люблю пожрать.
– А кто нет? Только смотри, живот не наешь, – он улыбнулся, – а то потом опять на хлебе с чаем будешь сидеть месяц.
– Глава саморазрушения подходит к концу. Теперь всё иначе.
– И в чём отличия?
– Во мне. В кои-то веки.
Я посмотрел в глаза старого друга. Тепло. И радость.
– Работа?
– Всё как всегда. – Я поджал губы. – Место далеко не райское, да и платят ровно столько, чтобы хватило на хату и на корм.
– На еду имеешь в виду?
– Ну да.
– Любопытно. Женщины?
Я покачал головой.
Док жестом показал, что ждёт объяснений.
– Ну а чего, сам ведь знаешь: женщин я люблю. Всем сердцем. Но мы говорим на разных языках. Вот лежит она рядом, тихо посапывает на моей подушке, а я глаз оторвать не могу. – Я тяжело вздохнул. – А как проснётся: «мне пора, неудобно».
– А ты хотел, чтобы они у тебя жить оставались?
– Нет уж, увольте. Здесь, – я постучал указательным пальцем по голове, – ещё слишком много того, с чем не смирится ни одна барышня.
– Ну уж меня-то ты извратом не удивишь.
– Да я и не собирался. И не только ведь в постели дело.
– Да? – Наигранно удивился он. – Напомни, сколько раз ты изменял второй жене?
Я посмотрел на потолок и начал загибать пальцы:
– Алина. Потом ещё одна Алина. С одной из них, кстати, до сих пор общаюсь, но уже без интима. Катя. К ней я особенно тянулся.
– Помню-помню. Страна «чудес» и прочие прелести.
– Ага. Мария. Анна. Твоей, кстати, профессии. Кинестетик высшей пробы. Моя тёска ещё. Была ещё одна фемина. Не помню имени, но помню запах духов. Приторно цветочный. Минет считается?
– Считается всё, где участвуют гениталии кого-либо из партнёров.
– Ну и это тогда, – Я показал загнутые пальцы. На что Док загнул ещё один.
– Интернет-роман длинною в полгода тоже считается. И ты говоришь, что дело не в постели?
– Да, всё дело в моём длинном, красивом ху... – Я остановился на полуслове, когда официантка начала переставлять тарелки с подноса на стол. – Ху... Художественном таланте.
Девушка сдержанно улыбнулась и оставила нас одних.
– Не можешь ты без этого, да? – Спросил Док, с толикой усталости.
– Я есть я. – Мои плечи сами поднялись, а ладони раскрылись. – Не могу ничего с собой поделать. Да и не хочу, по правде говоря.
– Ты же понимаешь, что рано или поздно тебе придётся, – он сделал особенный упор на этом слове, – перестать бегать по чужим кроватям и тащить в свою постель тех, кто голоден до тепла?
– Пройденный этап, – ответил я, отламывая вилкой кусок десерта, – закончилось паршиво.
– Знаю.
Док принялся за свой рис.
– Я умею быть верным псом и отказать, даже если кровь из головы утекла ниже пояса.
– Всё ещё жалеешь? О том разе? – Поинтересовался он.
– Нет. Я сдержал обещание. Пусть и такой ценой. – Я посмотрел на пористую структуру десерта, кусок которого красовался на моей вилке.
Несколько минут мы с Доком молча жевали.
– Бухаешь? – Спросил он, отпив кофе.
– Когда как. Могу уйти в недельный штопор, но при этом ни на минуту не опаздать на работу. Могу несколько недель даже не вспоминать об этом.
– Вещества?
– Та же история.
– А как с социальными связями?
– О-о-о... Вот здесь есть чем похвастать, – я расплылся в улыбке, – наладил отношения с семьёй, друзьями. Даже с теми, кого больше 10 лет не видел, начал снова общаться. Представляешь?
Док тепло улыбнулся и кивнул несколько раз.
– Чего-то ты как будто не договариваешь.
– Я? – Театрально удивился я.
– Ну не я же. Да, фигуру подтянул, молодые годы личику вернул, в голове порядок более или менее. Но я ведь тебя знаю. Если у тебя всё хорошо, значит, ты о чём-то умалчиваешь.
Я снова отвернулся к окну и заговорил отстранённым тоном:
– Да я и сам не понимаю, по правде говоря. На душе кошки скребут.
– Может, из-за творчества? Как у тебя с ним?
– Не особо, – я скорчил гримасу, – какие-то куцые заметки крапаю, когда перепью, а в остальном... Будто выжженная пустыня.
Док отодвинул тарелку и заговорил серьёзно:
– А теперь послушай сюда. В кои-то веки, – он намеренно выделил тоном мои же слова, – ты сменил вектор и направил фокус на себя. Работаешь, развиваешься...
– Ага, на выставке вот был, – тем же отстранённым тоном проговорил я.
– Не перебивай. Твоя психика никогда не знала такого внимания с твоей стороны. Как и тело. Страх и растерянность в таком случае – вполне естественная реакция на меняющийся паттерн. Не думал же ты, что годы твоей бурной молодости прошли бесследно?
Я повернулся и посмотрел другу в глаза.
– Док, я был счастлив.
– А сейчас?
Я молча покачал головой.
– Только когда нетрезв. И то через раз.
Он зажмурился и начал массировать лоб.
– Дебил. Ты хоть знаешь, как люди рады тебя видеть? Живым. Ты помнишь прошлый раз? Я вообще уже речь для твоих похорон готовил.
– Невысокого ты мнения о своих подопечных. – С горькой улыбкой проговорил я.
– Ты мне не подопечный. И речь сейчас не об этом. Не надо думать, что я забыл твои уловки. Ты растёшь. Как человек. Как личность. И при этом же умудряешься заниматься самобичеванием. Продолжишь в том же духе – потеряешь душу, как ты выражаешься. Снова. Оно тебе надо?
Я молча пожал плечами.
– Чего ты хочешь?
– Глубокий и продолжительный минет с нежным и ласковым массажем простаты. – Безэмоционально ответил я.
– Не беси меня. От жизни.
– Метафорично излагаясь, – начал я, – того же самого.
– Тогда прислушайся к словам того, кто знает тебя лучше тебя самого – не торопи события. Ты жаден до одури. И нетерпелив как дитя. Дай себе время.
– А в шорохе часов неторопливых, украдкой время к вечности течёт... – Полушёпотом продекламировал я.
– Читаешь?
– Не успеваю.
Официантка забрала наши тарелки и спросила:
– Что-нибудь ещё?
– Продолжительный... – Я замялся. – Простите. Мороженое есть? Фисташковое.
– Да.
– Тогда его. И картофель фри.
– К сожалению, фри нет. Есть картофель по-деревенски.
– Тогда только мороженое. Спасибо.
– Записала. А вам? – Она обратилась к Доку. – Торт. Морковный.
Девушка повторила заказ и ушла. Пока она ходила на кухню, мы с Доком не произнесли ни слова. И даже после того, как тарелки оказались перед нами, висела тишина. Тянущая и вязкая.
– Как думаешь, – начал я, – это чувство... Оно пройдёт?
– Всё когда-нибудь проходит.
– Теперь ты меня решил выбесить? – Огрызнулся я.
– А что ты хотел услышать? Точную дату? Извини, за этим не ко мне. Продолжай делать то, что делаешь. И сам не заметишь, как жизнь засияет красками.
– Значит, только ждать? – Спросил я, размазывая остатки холодной сладости по красивой миске.
– Только ждать.
– Ненавижу ждать. И опаздывать.
– Всему своё время.
– Ага. И каждой простате по нежному пальцу.
Мы переглянулись и засмеялись.
– Ублюдок.
– Легендарный ублюдок, прошу заметить. – Я поднял чайную ложку и заговорил громче. – Счёт, пожалуйста.
Через несколько минут мы вышли из кафе. Крупные хлопья снега валились, будто из рога изобилия. Они облепляли машины, людей, праздничные украшения, и даже голые ветви деревьев.
– Ты на тачке?
– Да, – ответил он, застёгивая пальто.
– Подкинешь до вокзала?
– Уже домой?
– Да, я приезжал только к тебе.
Док посмотрел на часы и что-то посчитал в голове.
– Часок-другой ещё есть. Садись, покатаемся.
– Это я люблю. – На моём лице снова появилась улыбка.
– А глазки-то горят, – заметил мой друг и улыбнулся.
– Ну так живые. – Ухмыльнулся я и мы двинулись к стоянке. – Слушай, тебе бы тоже не помешало фигурой заняться.
– Даже не начинай, – Он пригрозил мне указательным пальцем, и мы снова рассмеялись. – Садись давай, фитоняшка.
– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин.
Док закатил глаза, глубоко вздохнул и покачал головой:
– Господи, дай мне сил.
– Не дам, – выкрикнул я.
– Ты не пристёгивайся, мы быстро поедем.
– Кто же тебя потом бесить будет?
– Есть у меня одна мечта... – Начал он, заведя двигатель.
Несколько часов мы ездили по почти пустым улицам и делились друг с другом фантазиями о том, какими могли бы быть наши жизни. Однако даже самое смелое воображение не сравнится с тем, что порою придумывает сама жизнь. И мало-помалу, я начинаю получать от этого удовольствие...
13/12/2023
*Конец*
Канал на Яндекс Дзен
Канал в Telegram
Группа в ВК
- Поблагодарить автора (или высказать свое «фи») вы можете материально, подписками, репостами, лайками и комментариями.
- Все имена и персонажи выдуманы/получены из космоса/созданы генератором случайных имен и персонажей. Все совпадения с реальностью случайны/концептуальны/параноидальны. Произведение не ставит себе цель оскорбить какие-либо расы/вероисповедания/сексуальные ориентации. Автор не несет ответственности за неверно истолкованные мысли/чувства/фантазии.
- Данное произведение (как и все остальные, написанные мною) не пропагандирует употребление запрещенных веществ, алкогольных напитков и никотиносодержащей продукции.
- Спасибо за внимание и до новых встреч :)