В cередине декабря произошла неприятная ссора с Серегой. В последнее время что-то стало у нас разлаживаться, мы часто раздражались друг на друга, и единственной надеждой на то, что все наладится, был приближающийся Новый год. Как-то всегда верится в то, что именно в этот необыкновенный праздник сбудутся все мечты и пожелания, а первого января наступит иная жизнь.
Все началось с красного платья. Двадцать девятого декабря Ирка Масленникова притащила на работу алое вечернее платье. Просто роскошное. Платье Ирке привез муж из Аргентины, как все мужчины напутал что-то с размерами, и в груди платье на Ирке висело, как белье на веревочке, а в бедрах морщило и распирало. Ирка уже выплакала все слезы, для Нового года она присмотрела в бутике другое платье, поэтому красное решила срочно продать. "Худей не худей, все равно хорошо сидеть не будет. Оно сшито для какой-то ненормальной фигуры!" Девчонки в отделе перемеривали платье одна за другой, но все смотрелись в нем жалко, смешно или вульгарно. Я не собиралась участвовать в общей вакханалии - сидела себе тихо за столом, клацала по клавиатуре, думала о наших с Серегой отношениях. Потом заметила, что в отделе царит какая-то особая тишина и подняла глаза от монитора. Несчастное платье висело печальной тряпкой на спинке стула, девчонки со злыми лицами сидели за своими столами. И в этот момент Ирка, заламывая руки, запричитала: "Ну все, не будет у меня Нового года. Дома буду сидеть, селедку есть и телик смотреть". "А ты почему не примерила платье?" - с ненавистью в голосе осведомилась Олечка, обычно улыбчивая и приветливая. "Да куда мне! - отмахнулась я. - Никуда не собираюсь, вечернее платье мне не нужно, да и цена у него заоблачная".
"Так нечестно! - загалдели все. - Мы мучились, а ты уклонистка! Давай, живо, натягивай!" - "Посмотрите на меня! - вскричала я. - Мне красный цвет по жизни не идет! Да и в бедрах будет узко!"
Напрасно, меня буквально впихнули в алый пахнущий дальними странами кусочек шелка. Платье легко скользнуло по телу, подол ласково пощекотал колени. "Да вы только посмотрите! - восхищенно пропищала Олечка. - Платье просто сшито для Мариши!" Я бросилась к зеркалу, оттуда мне навстречу выскочила совсем незнакомая женщина. По-настоящему красивая, уверенная, словом, таких можно увидеть только в голливудских фильмах. "А говорила, что красный не идет. Ты на себя не похожа, честное слово. Вот только чуть-чуть добавить рыжего цвета твоим светлым волосам - и просто королева! - Ирка мурлыкала и обхаживала меня, как кошка кусочек колбасы. - Покупай платье. Можешь в рассрочку". И я решилась.
Дома я не отважилась примерить платье. Просто повесила его в шкаф, понимая, что стала жертвой массового психоза. Мне же некуда надеть такую роскошь, а те деньги, которые я должна заплатить за него завтра, придется изымать из нашего с Сережкой бюджета. А мы договаривались, что он купит на эту сумму что-то железно-электронное для своего обожаемого компьютера. Понятно, что вечером, когда я доложила мужу о своей "преступной" трате, мой муж разразился невнятной руганью, обозвал меня транжирой и уткнулся носом в экран компьютера, не реагируя больше ни на одно мое слово. Утро тридцатого декабря прошло в грозовом молчании. Заглотив завтрак, Серега буркнул "До вечера" и хлопнул дверью. Я проглотила комок отчаяния в горле, взяла деньги из нашей общей "казны" и, напялив старый трикотажный костюм, пошла на работу. Шла и жалела себя. Вот, думала, идет уже немолодая тетка, шаркает ногами в раздолбанных сапогах, без прически, без макияжа.
А на улице светило солнце, нежно поскрипывал снег под ногами, а навстречу мне шли радостно щебечущие молоденькие девушки. Ухоженные, в элегантных курточках и шубках. "Ну-ну, - злобно думала я в метро, - все веселые, ждут праздника. А я даже не знаю, принесет ли Серега сегодня елку". Это было у нас традицией - вместе наряжать елку тридцатого декабря и проводить новогоднюю ночь в уютном семейном кругу дома. Вот только в последнее время это мне немножко надоело. В то время, когда мы только поженились, это было здорово. О каждой новогодней ночи вдвоем память хранит самые чудесные воспоминания, вон даже сейчас мурашки по коже. Но в последние три года мы скучно сидим за красиво сервированным столом, не отводим глаз от телевизора и звоним друзьям с поздравлениями.
Пережив кошмарный день, я, полная мрачных предчувствий, спешила домой. Первое, что я почувствовала, открыв входную дверь - смолистый аромат ели. "Сережка, - взвизгнула я, - ты ее купил!" Вихрем ворвалась в гостиную, чмокнула мужа в щеку, принялась доставать корзинку с игрушками. "Давай прямо сейчас ее и нарядим, да?" - я заискивающе посмотрела мужу в глаза. Он соизволил согласиться. Вечер прошел довольно мирно. Ночь - спокойно, то есть каждый думал свою думу и с тем уснул.
Тридцать первое декабря. У Сереги на работе дежурство на полдня. Тем лучше. Успею прибраться в квартире, подготовить новогодний стол. В двенадцать, когда я домывала пол на кухне, в дверь позвонили. В этом звонке было что-то тревожное. Открыла дверь - Алка, моя старая школьная подруга. Сразу с порога она заявила: "Только ты можешь меня спасти. Вопрос жизни и смерти". Я посторонилась, пропуская подругу в прихожую. Надо знать Алку, чтобы понять неординарность момента. Подобные фразы совсем не в ее стиле. "У тебя елка есть?"- задала она странный вопрос. Я, ожидавшая более страшного, вздрогнула: "Ну да, вчера поставили с Серегой". - "Покажи", - потребовала подруга и потопала в гостиную. "Ага-ага, в самый раз", - бормотала она, внимательно оглядывая мою елочку. "Вон, смотри домик и клоун, которые мы с тобой вместе покупали еще в школе, помнишь? Ага, а вот набор из "Детского мира". Все сходится", - глухо бормотала она. Я безмолвствовала. Слезы горохом посыпались из ее глаз. Это было ужасно. Стирая их тыльной стороной ладони, подруга принялась снимать игрушки с ветвей. "Вот и хорошо, вон и снегурочка, как у меня". "Погоди! - взревела я, не в силах вынести разор своей елки. - Что случилось?" Алка отпрянула. "Понимаешь, какая штука, - и слезы вновь заструились по ее лицу, - Толик купил наконец витрину для коллекции, о которой мы давно мечтали". Я кивнула. "Так вот, - трагически голосом вещала Алка, - он ее собрал, поставил, решил подключить подсветку, а она... Она..." - "Ну? - не выдержала я, - говори уже". - "А она упала на елку. Развалилась вся. От игрушек один мусор остался, от витрины осколки, от елки иголки. А Бася и Туся через два часа должны быть дома (Бася и Туся - четырехлетние близнецы Алки - Борис и Татьяна). Они привыкли, что в это время дома уже елка, а под елкой подарки... Я отправила Толика в магазин, но нужны свои, знакомые, иначе они расстроятся. Понимаешь?"
Алка стерла со щеки последнюю слезинку и деловито осведомилась: "А коробочки какой-нибудь нет?" Я оглядела свою голую, жалкую елку, припомнила горести последних дней и твердо задержала руку Алки с очередной игрушкой. "Нет, я не согласна. У тебя все будут рады и счастливы - и Бася, и Туся, и Толик, и ты. За мой счет? А я как? Ты же знаешь, Сережа любит этот праздник не меньше твоего. Как МЫ будем его встречать без елки? Тем более что... Нет, давай мои игрушки обратно".
К положительным чертам характера подруги можно отнести безусловное чувство справедливости. Она кивнула. "Ты права, я веду себя как эгоистка. Давай встречать Новый год вместе. У нас". - "Но ты же знаешь, что Сережа любит бывать в Новый год дома", - уныло заметила я. Почему-то мне страшно захотелось поехать к Алке.
"А мы знаешь что, - затарахтела Алка, - мы его перехитрим. Он на дежурстве? Значит, так. Едем сейчас ко мне. Забирай свои угощения и наряды. Устроим все у нас. Толик позвонит Сереге и позовет его на распродажу этих компьютерных штук". - "Не получится, - я покачала головой. - Я истратила Сережкины деньги". - "Ерунда, - отмахнулась подруга. - Считай, что это будет наш с Толиком новогодний подарок. Главное - задержать мужчин как можно дольше. Придумаем им заданий до одиннадцати часов!" Идея Алки увлекла меня. Проворно упаковав игрушки, пироги, костюм Сережи, я внезапно сдернула с вешалки алое платье и решительно запихнула его в сумку. В косметичку я положила пену для волос, дающую волосам "восхитительный рыжий оттенок".
Далее все шло по сценарию Алки. Мы нарядили елку, едва успев к приезду Туси и Баси, умилились их восторженным лицам при виде елки и подарков. Толик позвонил Сереге, и мужчины отправились на шопинг. Мы с Алкой готовили стол, "придали моим волосам рыжий оттенок", Туся и Бася скакали вокруг елки, такса Элси оглушительно лаяла, Алка болтала с друзьями по домашнему и мобильному телефонам. Время от времени с краткими сводками о ходе операции звонил Толик. Мужчины купили и компьютерные штуки, и витрину, получали новое задание от Аллы. С каждым звонком голос Толи становился все задорнее, видимо, мужчины успевали чем-то согреваться в последний декабрьский день. Ровно в одиннадцать раздался звонок в дверь. Тяжело топая, Толик и Серега внесли очередную витрину, выудили из карманов прочую добычу. "С Новым годом", - воскликнула Алка и повисла у своего мужа на шее. Элси залаяла, дети заверещали, телефоны зазвонили одновременно, а мой ошалевший супруг во все глаза смотрел только на меня.
Он сделал пару шагов вперед, успел заметить парадно накрытый стол, еще пара шагов... Я стояла перед ним в своем новом алом платье. Сердце колотилось, как бешеное, а глазам стало горячо. Серега приблизился ко мне, нежно провел руками по обнаженным плечам и притянул меня к себе. "Какая ты красивая и... желанная! - прошептал он. - Я бы тебя ни за что не узнал в этом платье! Как же я люблю тебя!" Я едва дышала. Он поцеловал меня долгим поцелуем и потом, глядя в глаза, сказал: "Давай договоримся - теперь каждый Новый год будем встречать в гостях или где-нибудь еще. И каждый Новый год, 31 декабря, ты будешь покупать себе новое вечернее платье!"