Пржевальский. СССР, 1952. Режиссер Сергей Юткевич. Сценаристы Алексей Спешнев, Владимир Швейцер. Актеры: Сергей Папов, Всеволод Ларионов, Борис Тенин, Сергей Мартинсон и др. 15,9 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Сергей Юткевич (1904–1985) поставил 19 полнометражных игровых фильмов, но только четыре из них («Человек с ружьем», «Пржевальский», «Великий воин Албании Скандербег» и «Отелло») вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент. Ни одному из его фильмов, поставленных после "Отелло", уже не суждено было преодолеть планку в 15 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Историко–биографическая драма «Пржевальский» полностью укладывалась в рамки тогдашних идеологических и эстетических требований и получила положительную оценку советской кинопрессы.
Впрочем, в журнале «Искусство кино» отмечалось, что хотя «в картине много достоинств… Нельзя не отметить высокий вровень режиссерской работы, проявленный в создании единого ансамбля в игре русских, китайских и корейских актеров. Но, к сожалению, в этой картине имеются и существенные недостатки… Создается впечатление, будто режиссер (а под его влиянием и операторы) стремился скрасить пустоту содержания некоторых эпизодов сценария излишней красовостью и декоративностью изобразительного решения» (Петров, 1952: 72, 80).
Мало кто из нынешних зрителей помнит этот фильм, но у тех, кто все–таки помнит, мнения порой неоднозначны:
«Прекрасный познавательный фильм. Такие фильм из ЖЗЛ считаю нужно и сегодня ставить. Актеры великолепны, прожили жизни своих персонажей очень убедительно, талантливо. Понравилось и то, в фильме снимались корейцы, монголы и китайцы, и говорили на своем языке. Их не дублировали. Это придало фильму еще большую жизненность. Мне понравился этот фильм» (Альфия).
«Несмотря на схематизм драматургии, излишнюю пафосность ряда эпизодов, типичные для биографических фильмов того периода, фильм еще может смотреться. Познавательная ценность фильма несомненна. … Без политической конъюнктуры не обошлось, конечно… Разумеется, и о происках "коварного Альбиона", препятствующего путешественнику, тоже упомянуто. Как говорил простой народ в те времена, "англичанка гадит"» (Б. Нежданов).
«Эта лента безбожно устарела, смотреть ее сегодня практически невозможно, да инее нужно» (Атеист).
Киновед Александр Федоров
Дорогая Елена Сергеевна. СССР, 1988. Режиссер Эльдар Рязанов. Сценаристы: Людмила Разумовская, Эльдар Рязанов (по одноименной пьесе Людмилы Разумовской). Актеры: Марина Неёлова, Наталья Щукина, Фёдор Дунаевский, Дмитрий Марьянов, Андрей Тихомирнов. 15,9 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Эльдар Рязанов (1927–2015) поставил 26 полнометражных игровых фильмов, многие из которых («Служебный роман», «Невероятные приключения итальянцев в России», «Гусарская баллада», «Карнавальная ночь», «Девушка без адреса», «Вокзал для двоих», «Старики–разбойники», «Дайте жалобную книгу», «Берегись автомобиля», «Гараж», «Зигзаг удачи», «Совершенно серьёзно», «Жестокий романс», «Забытая мелодия для флейты») вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент (и это не считая его телехитов – «Ирония судьбы» и «О бедном гусаре замолвите слово»).
Как снять фильм на молодежную тему? Не так уж сложно! Берется апробированная театральная пьеса, ее диалоги «обновляются» острыми фразами из текущей прессы, а на главную роль приглашается популярная актриса (актер). И дело, можно сказать, сделано: авторы с гордостью объявляют себя активными «разоблачителями» и «знатоками молодежных душ»... При этом съемки картины проходят в рекордные сроки, а рекламный ролик умело обыгрывает «ударные» сцены изнасилования и погрома.
Забыт лишь «пустяк». Так, мелочь, которую, вероятно, не стоило бы даже упоминать, если бы она не отличала искусство от китча: художественность. А ведь без нее любые, самые прекрасные лозунги остаются лишь строчками из газет. Без нее на экране царят нелепая театральщина, фальшь и наигрыш, только усиливающие надуманность сценарной схемы.
Увы, именно такой кажется мне картина Эльдара Рязанова «Дорогая Елена Сергеевна». История гнусного шантажа, который затеяли ученики ради выпускных аттестатов, разыграна в фильме так, что буквально каждую минуту хочется крикнуть во весь голос знаменитое: «Не верю!». Не верю в сорокалетнюю учительницу, которая за годы учебы абсолютно ничего не узнала о своих учениках. Не верю в ее педалированную наивность. Не верю, что изысканный наглец и отличник, собирающийся поступать в МГИМО из-за пустякового для людей такого «полета» (его отец занимает крупный пост) случая идет на прямую уголовщину. В жизни он наверняка нашел бы способ более безопасный и эффективный. Не верю...
Хотя стоп! Дальнейшее перечисление заняло бы слишком много места... Как это ни печально, но после «Вокзала для двоих» рязановские фильмы приносят все больше разочарований. Идти «впереди прогресса» всегда заманчиво, но, как правило, и очень опасно. Легко оступиться...
Киновед Александр Федоров
В год выхода необычного для признанного комедиографа обращения к драме в экранизации пьесы Людмилы Разумовской «Дорогая Елена Сергеевна» пресса горячо обсуждала этот фильм.
Киновед Нея Зоркая (1924–2006) писала, что эта «картина Э. Рязанова берет новый и важный поворот так называемой «молодежной темы», а по сути главной нравственной темы нашей жизни. Стоит ли повторять трюизм, что вот эти семнадцатилетние вскоре будут вершить судьбы мира? Рязанов исследует не патологию, не отклонения от нормы — увы! саму норму. Норму, сложившуюся в результате долгой эволюции, постепенной исторической смены звонких лозунгов равенства и братства практикой достижительства, фетишами престижа, разлившейся в обществе социальной зависти снизу доверху. Но вот что: правдивее всего звучат сцены без речей, так сказать, «чистое кино». Хуже, когда вторгается неточность, – рудименты театрального текста, пусть он и сильно подновлен в сценарии: вчерашность в самом поводе для конфликта, сугубо «школьного», порой в излишней «сценической» декларативности» (Зоркая, 1988).
Кинокритику Ростиславу Юреневу (1912–2008) драматический дебют Э. Рязанова явно не понравился: «В понятном стремлении быстро сделать актуальный, даже злободневный фильм Рязанов обратился к отшумевшей уже пьесе Людмилы Разумовской «Дорогая Елена Сергеевна». Концентрируя болезненные и отвратительные качества молодежи, выросшей в атмосфере застоя, пьеса строится по принципу трех единств: учительница и четверо ее учеников борются в течение суток в маленькой квартирке из–за ключа от сейфа, где лежат не устраивающие учеников оценки по математике. … Неудача довершается актрисой Мариной Нееловой, обычно раскованной, тонкой, естественной; здесь она сначала, усиленно переигрывая, изображает глупую наивность, старомодную суетливость, близорукую доверчивость, а в финале далеко не достигает трагического взрыва чувств, необходимого для осуждения жестокости, цинизма, приспособленчества своих бездуховных учеников. Фильм–спектакль Рязанова с его сдавленной атмосферой, преувеличенными и во многом надуманными страстями изолирован от естественного течения жизни, и поэтому не вскрывает социальных причин изображаемых пороков» (Юренев, 1988).
Казалось бы, молодое поколение кинокритиков должно было встать на защиту рязновской картины против «консерватизма старшего поколения». Однако этого не случилось. Кинокритик Юрий Гладильщиков посчитал, что «получилось странное: к обычной и типичной шестидесятнице приходят обычные и типичные восьмидесятники, которые (все?) злы, наглы, циничны… Может, Рязанов того и не хотел, но вышло, что это как бы образ поколения, но образ–то неточный!» (Гладильщиков, 1988).
Кинокритик Марина Мурзина (1962–2018) также почувствовала фальшь этой ленты: «Сегодня мы узнаем о юных немало горького, пугающего, непонятного, в том числе из кинофильмов и пьес. Но и среди их множества «Дорогая Елена Сергеевна» выделяется не только небывалым драматическим накалом, но и тем, что она — редкий материал для художественного переосмысления. … Авторы пошли на изменения в тексте пьесы, смягчая, приглушая ее жесткий драматизм и откровенную декларативность (убраны некоторые монологи, острые ситуации). Ощущение такое, что режиссер, ошеломленный и встревоженный заложенным в пьесе драматизмом, как бы сознательно отступает перед этой бездной и… даже является в разгар событий зрителям сам, а облике Соседа, разбуженного среди ночи буйным танцем ребят, словно желая сказать зрителям: «Не пугайтесь, ничего не будет, вот он я, это все игра». «Игра в злодеев…». Такой подход к материалу определяет и трактовку сюжета. И правда, не хочется верить, никак не верится в трагедию. Нет, «круглые люди, у которых никогда не болит душа» — это не про них. Ну, заигрались, не ведая, что творят, и, заигравшись, зайдя в своих «жестоких играх» так далеко, сами испугались, раскаялись, еще раскаются» (Мурзина, 1988).
Уже в XXI веке кинокритик Любовь Аркус попыталась понять причину неудачи Эльдара Рязанова: «интеллигентная учительница — жалостное убожество на грани патологии; старшеклассники, измывающиеся над ней — открывают Парад Монстров перестроечного кино. Насколько сей факт отражал реальное положение вещей? Я думаю, что монструозности в этом поколении было не больше, чем во всех предыдущих. Здесь мы уже имеем дело не с реальностью и не с рефлексией на тему реальности. Мы имеем дело с авторским взглядом, замутненным непониманием и страхом перед теми, кто приходил на смену. Империя умирала, и она боялась своих детей — а экран запечатлел не их самих, а фантомы, порожденные этим страхом» (Аркус, 2010).
Кинокритик Георгий Мхеидзе утверждал, что «в зеркале Дорогой Елены Сергеевны отразилось лицо автора, совсем не похожего на прежнего Эльдара Рязанова: страх и нелюбовь поселились в его глазах. Жанр этого фильма — крик о помощи; сюжет, позаимствованный у некогда полузапрещенной пьесы Людмилы Разумовской, суров и мрачен. Четверо десятиклассников, решив подменить свои экзаменационные работы и не добившись от преподавательницы математики понимания, устраивают в ее квартире сущую вакханалию: угрозы, ругань, запертая дверь, обрезанный телефонный провод, шантаж. Дело доходит до попытки изнасилования дорогой Елены Сергеевны. Авторское послание прочитывается без труда: наступает время инфантильного, безответственного и жестокого племени. Мудрое старшее поколение противостоять молодым варварам не в силах, его голос вряд ли будет услышан… Позже станет очевидно, что демагогия доморощенных ньюсмейкеров, изъясняющихся на псевдомолодежном сленге, и поток высоконравственных банальностей, которые изрекает их жертва языком газетных передовиц, в принципе стоят друг друга. И что нетерпимость, застилающая автору глаза, тот истерический надрыв, с каким он предает анафеме антигероев Дорогой Елены Сергеевны, питаются таким понятным, в сущности, страхом: уходит время, которое было твоим» (Мхеидзе, 1988).
Проблемы, затронутые в «Дорогой Елене Сергеевне» до сих пор волнуют зрительскую аудиторию:
«Сегодня смотрела впервые этот фильм... За эти годы много изменилось: дети, учителя, жизнь… Поэтому я не удивилась, что "детки" больших городов на это способны. Я училась в сельской школе, где Учителю за километр кланялись, а мы, ученики, брали почти во всём с учителей пример. И у каждого был свой любимый учитель. Учителя отвечали нам взаимностью. В настоящее время правительство унизило и опустило саму профессию "учитель" и самих учителей по самое некуда, поэтому учащиеся ведут себя подобающе. Деньги закрыли людям глаза. И никакой духовности – мрак» (Т. Доценко).
«Потрясающий фильм! Он пронизывает до глубины души. На мой взгляд, Эльдар Александрович создал великолепную постановку» (Асенька).
«Кино очень впечатляет, это и есть настоящая правда жизни. Детишки издеваются над собственной учительницей, железно отстаивающей свои принципы. Особенно жестокие моменты, когда ученики как один хохочут над словами учительницы, и когда они обрезают ей телефонный провод. Очень жизненный фильм, вне времени» (Ю. Лапаева).
«На мой взгляд, учительница в исполнении Марины Неёловой – одна из лучший киноролей этой потрясающей актрисы. Маленькая, худенькая, "несовременная" (именно такой представляют себе её ученики) женщина, и такой стальной "стерженёчек" внутри. Согнуть такую нельзя – сломать можно... Моё первый просмотр "Дорогой Елены Сергеевны" совпал с временем выхода этого фильма в широкий прокат. Для мня (тогда школьницы) рассказанная драматургом Разумовской и режиссёром Рязановым история очень сильно разнилась с моим собственным школьным опытом. Но вот ведь странность: происходящее в фильме вызывало некое подобие шока, но не ставилось мною под сомнение! Возможно от того, что уже тогда мне встречались в жизни люди, для которых "цель оправдывает средства" и не суть важно – сколько им лет... Увы, но с каждым годом пьеса Л. Разумовской об одном очень хорошем Педагоге, вложившим всю душу в своих учеников и получившую такой урок от последних, становится всё более и более актуальной. А в моём восприятии этого фильма, за годы поменялось только одно: от как грустно, что Елена Сергеевна была учителем этих "ребят–зверят", до – как правильно, что именно она встретилась этим детям на жизненном пути, в роли их учительницы» (Анна С.).
«Фильм «Дорогая Елена Сергеевна» мне не понравился. … Елену Сергеевну я не осуждаю, а наоборот. Я сейчас понимаю, что это такой тип людей. … Она очень хорошая добрая искренняя, пусть не современная. … А ребята оказались настоящими бездушными животными. … Финал в фильме очень трагичный. Бедная, бедная Елена Сергеевна» (Валера).
«Я понимаю, что такие учителя, наверное, были, но сейчас таких нет» (Артем).
Киновед Александр Федоров
