Глава 10
Как Тэ не спешил встать рано, но Лидер встал раньше его. Когда Тэ осторожно проходил через гостиную, чтобы не потревожить сон своих друзей, Джун как раз вошёл в общежитие, он вернулся из спортзала, где по утрам бегал. Фигура и раньше у него была на зависть худосочным макнэ, а после армии вообще стала загляденье. В свободной футболке и таких же тренировочных брюках, с полотенцем на шее - он производил впечатление. Тут он окликнул:
- Погоди, Тэ! Ты к себе , за Ри-Та намерен ехать? Скажи, что ты намерен делать дальше? Вряд ли у тебя такие серьезные намерения. Или ты опять заморочишь девочке голову и бросишь потом?
Тэ возмутился:
- Когда это я так поступал, Хён?
- Всегда! - отрезал Джун.
Тэ вздохнул и присел на диван. Лидер плюхнулся рядом.
- Видишь ли, Джун-хен, я и сам пока не пойму. Я не могу сказать, что это страсть, желание, привязанность. Или та любовь, о которой все трещат вокруг день и ночь. Нет, это не то. Рита сказала, что тот неизвестный меценат подарил ей жизнь. Так вот, после того, как я подарил ей эту жизнь, я чувствую странную потребность заботиться о ней, оберегать и охранять, чтобы эту жизнь не сломали такие мрази, как вчерашний мужик в клубе. Рита - девочка хрупкая, хоть и со стальным стержнем внутри. Но и сталь можно сломать. А сейчас, прости, хен, мне надо ехать, времени не так много. Давай пофилософствуем в другой раз.
Тэ поднялся и быстрым шагом вышел из гостиной. Джун задумчиво смотрел ему вслед. Тэ начал его беспокоить года за полтора до армии, да и теперь тоже. Он сильно изменился. Куда-то исчез улыбчивый и застенчивый мальчик с доброй душой и открытым сердцем. Все чаще стал проглядывать замкнутый, холодный, лощеный красавчик-модель, с лёгкой степенью пренебрежения относящийся к окружающим. Впрочем, это не относилось по отношению к другим членам группы. В общении с ними Тэ немного оттаивал и становился собою прежним.
И для фанатов, и для журналистов он тоже натягивал маску доброжелательности и искренности. Но за это Джун не мог его судить, им всем постоянно приходилось носить такие маски публично. Все это вместе взятое сильно тревожило лидера, он чувствовал, что их брат постепенно отдаляется, уходит от них. А теперь вот появление этой девочки сломало ледяную стену, которую Тэ возводил вокруг себя. Джун даже не мог предположить, что их рафинированный красавец кинется с кулаками драться, как уличный босяк. И забота о девушке - лидер чувствовал, что это искренние, яркие, живые чувства парня. Ну, что ж, если Ри-Та удастся вытащить Тэ из этого равнодушного состояния - Джун ей обязан будет по гроб жизни. Да он сам готов будет бегать за этой девчонкой, если это вернёт им их прежнего Тэ.
Тэ нашел Ри-Та как и ожидал, в отведенной ей комнате. Она сидела на краешке кровати, сложив руки на коленях, обтянутые серой офисной юбкой. Выглядела она полностью готовой к выходу из дома, если не считать сине-фиолетовой щеки и отекшего глаза. Вид этого заставил Тэ грязно выругаться про себя и подумать - а не мало ли вчера Чон навешал этому мужику?
Но надо принимать меры. Сейчас он найдет очки, где-то у него валялись темные, остались после рекламной компании Труссарди. И принести коробки с гримом, чтобы скрыть синяк. Очки он нашел в неожиданном месте - в шкафчике ванной, как они туда попали - неизвестно. Собрав гримировальные принадлежности, он вернулся к девушке в комнату и пригласил ее присесть на стул возле туалетного столика.
Он хотел загримировать ее сам, но Ри Та покачала головой и решительно взяла у него из рук все принадлежности. К удивлению Тэ, гримировалась девушка вполне профессионально, быстро, но тщательно. Десять минут - и перед ним сидит сияющая свежестью и красотой девушка, без следов травмы на лице, в стильных очках в тонкой оправе.
Она встала со стула, повернулась к нему. Обалдеть! Где осталась испуганная девочка с кривоватой улыбкой на дрожащих губах? Перед ним стояла молодая женщина в строгом офисном костюме, красивая холодной, отстраненной красотой, недостижимой, как звезда на небе. Что там вчера нес этот мужик про дворянское происхождение Риты? Он прав, аристократкой несло от нее на километр. Но вот она улыбнулась, а потом рассмеялась.
И стало легче на душе у Тэ - это все защитная маска, броня, придуманная ею, чтобы не липли к ней вот такие козлы. Хотя бывают и такие, которых распаляет как раз недоступность того, что им страстно хочется получить. Ещё Тэ стало понятно, что ему самому придется приложить усилия, чтобы оградить от всего этого девушку, которая уверенно начала занимать так много места в душе.
Рюкзак он предложил оставить тут, если там ничего особо ценного. Рита подумала, кивнула головой, достав из рюкзака свой клатч. На ресепшене он подошёл к сотруднику охраны и велел оформить карту гостя для этой девушки. Тот согласно кивнул, попросил на минутку паспорт, сделал быстрое фото лица девушки на свой телефон, даже не попросив снять очки. Занёс все данные в компьютер, спросил, когда Рита намерена появиться в доме. Та ответила, что сегодня вечером. Охранник сказал, что она тогда и сможет забрать карту, она будет ожидать ее на ресепшене.
*****
Хмы… удивился он, когда я забрала грим у него и стала гримироваться сама. Во-первых, я не очень люблю, когда моего лица касаются чужие руки, во-вторых, если сложить все прошлые годы вместе, то гримировалась я дольше за свою жизнь, чем он. На все выступления, на все концерты. Хоть в музыкальной школе, хоть в... впрочем, не будем об этом. Дело в том, что после пятого-седьмого ряда в зрительном зале не накрашенное лицо артиста смотрится просто белесым пятном. Вот и красят артистов очень ярко, броско. Даже маленьких девочек и мальчиков. И перед каждым выступлением проводили мы в гримёрке минут по тридцать-сорок.
А вы думали, что у артиста нет вкуса, если он так размалевывается? Нет, есть и вкус, и чувство меры, но тут жизненная необходимость. Конечно, повседневный макияж отличается от сценического грима, но сегодня мне пришлось изгаляться, чтобы совместить несовместимое. Надо было заштукатурить синяк и при этом не скатиться в вульгарщину. Пришлось ещё и образ стервы включить. Пусть уж лучше народ от меня шарахается, чем будет присматриваться к моей побитой моське.
Выяснив все по карте-пропуску в этот квартирный рай, мы поехали в посольство. Причем спускались в подземный паркинг, как пояснил Тэ, чтобы вездесущие папарацци не высматривали, кто садится в машину. Автомобиль у него был вовсе не пафосный, не эконом-класса, конечно, но и не представительского. Обычный, одним словом, комфортный.
Водителем Тэ оказался очень хорошим, аккуратным, внимательным, не отвлекающимся от дороги, тем более что утреннее движение в Сеуле было довольно напряжённым. На мою скромную похвалу его навыкам, как водителя, и спокойствию за рулём (я уже перепсиховалась бы вся), ответил:
- Всю дурь за рулём из меня ещё в армии выбили. Знаешь, сколько мне прилетало за выпендрёж в машине!? Но, потом и привык, а сейчас так даже оценил преимущество этого. И риска попасть в аварию меньше, и внимания лишнего не привлекаю.
У самого посольства останавливаться не стали, Тэ проехал метров на пятьдесят дальше. Не положено по требованиям безопасности. Я быстро прошла на территорию посольства, только махнув паспортом с орлом под носом полицейского. Несмотря на ранний час, комендантша уже была на боевом посту. Увидев меня, поджала тонкие губы, накрашенные сиреневой перламутровой помадой. У меня давно был вопрос - вот где они берут такую помаду? Сто лет уже не выпускается. Раньше, по словам мамы, ее делали трудолюбивые поляки, а сейчас откуда берут?
Но ничего лишнего говорить комендант не стала, просто молча прошла со мной, когда я сказала, что хочу освободить комнату. Встала у стены, так и стояла молча, пока я торопливо укладывала чемодан и сумку. Хотя я особо и не распаковывалась, но все равно минут двадцать я пробегала по комнате, собирая личные вещи. Оглянулась - не забыла ли чего? Вроде бы нет. Подхватила сумку, чемодан за ручку и пошла к выходу. Ключ из двери забрала так и молчащая комендант. И этаким вьетнамским носильщиком я вывалила из ворот посольства. Увидев меня, Тэ быстро двинулся навстречу. Забрав мой багаж, погрузил его в автомобиль, сказал, что сам отвезёт мои вещи домой. Потом, посмотрел на часы, заявил, что у нас есть ещё немного времени, чтобы заехать в ресторанчик позавтракать. А я и не возражала. Действительно, неизвестно ещё как день пойдет.
Вот что мне очень нравится в Сеуле, так это то, в раннее утро можно найти множество кафе и ресторанчиков, открытых в это время. Ресторан был вполне приличным, без лишнего пафоса, но и не забегаловка. Я себе заказала молочную кашу с ягодами, кофе и круассаны. Мне вполне достаточно. Тэ ел какие-то сложные овощи с соусом и пил чай. После довёз меня до моего офиса, сказал, что вечером выкроит время и позвонит. А сейчас тоже спешит. Пожелав ему лёгкой дороги и доброго дня, я зашла в здание компании.
В офисе коллеги сделали мне комплимент, мол, хорошо выгляжу. Я слегка улыбнулась - не дай Господь, штукатурка кусками начнет падать, немного поработала с текстами в компе и как раз подошло время ехать провожать мою подопечную делегацию. Мы только подъехали к отелю, и я вышла из минивэна, как мужики высыпали из дверей с чемоданами наперевес. И понеслись рысью грузиться в минивэн. Павел Петрович вышел в дурном расположении духа, это было видно по тому, как он дёргал ручку чемодана. Но желающих помочь ему не находилось ни среди соотечественников, ни среди наших водителей. Один, который с минивэна, был занят укладкой багажа других членов делегации, водитель представительского лимузина сегодня был другой, а в нашей компании Пак Ши Он был известен тем, что на него где сядешь, там и слезешь. Поэтому он равнодушно стоял у открытой двери лимузина и упорно не замечал психующего пассажира.
Уже устроившись в минивэне, я услышала, как двое вчерашних мужиков, коротко похохатывая, обсуждают Павла Петровича.
-Прикинь, вчера Пашку так с животом прихватило, что он вышел из туалета весь, согнувшись в три погибели. Аж протрезвел сразу! А сегодня с утра на людей бросается! Продристался, что ли?
Ну да, кулак у Чона можно считать за антипохмелин. Я хорошо вчера видела, как он впечатал пару раз хаму кулаком в пузо. В аэропорту я сопроводила делегацию до самого паспортного контроля, больше для них ничего сделать не могла бы. Уже поворачиваясь уходить, поймала взгляд Павла Петровича, полный такой чистой злобы и искренней, незамутненной ненависти, что поняла - вот он, мой враг на всю жизнь! Хорошо, что теперь мы в разных странах, может, здесь он меня не достанет.
Так и пошли мои дни. Работа, дом, изредка магазин. Но с магазином я хитрила - проезжала на метро несколько остановок, выходила в менее пафосном районе и покупала там себе еду в обычных супермаркетах. В районе Каннам за те же продукты приходилось бы переплачивать кратно. Да и там, в рядовом супермаркете, я не могла себе позволить многое. Пришлось вспомнить студенческие годы и перейти на лапшу, только здесь это был не пресловутый "Роллтон", а "Рамен". Изредка покупала себе еду в уличном фастфуде. Конечно, я рисковала, но выхода особого у меня не было. Деньги, будь они прокляты!
Но при всем при этом, нормальные продукты у меня в холодильнике и шкафу были. Как говорит моя мама, можешь хоть умирать с голоду, это твои проблемы, но в холодильнике и на столе должно быть красиво и бохато. В общем, умри, но фасон держи! Вот я и держала. Вдруг Тэ приедет домой, а у меня в шкафу нищенская коробочка Доширака! Так что все для приличного полноценного ужина у меня было.
Постепенно я привыкла и к новому месту жительства. Даже почти перестала на полусогнутых проходить мимо поста охраны в вестибюле. Но раскланиваться и желать им доброго дня или ночи не забывала. Поначалу было страшно - вдруг меня выгонят, как самозванку? Но карта гостя работала исправно.
Вечер у меня строился по одному шаблону - переодеться, помыться, поесть, небольшой отдых, затем час-полтора танцы. А потом садилась за переводы. Иногда набирала текстов с работы, чтобы не создавать завала. Кстати, начальник нашего отдела, прознав, что я овладела ещё и французским, стал дополнительно нагружать и французскими текстами. Для Южной Кореи это характерно, такой производственный трудоголизм.