Наконец экипаж собран в полном составе. Приехали на флотилию, нам выделили новую казарму, условия неплохие. Многих офицеров начали прикомандировывать на корабли, уже пришедшие после постройки, для практической отработки. Вот тогда и встретились мы с морем.
Море. Как манят его ночные блики от бледной луны над горизонтом, когда оно спокойно, как заманчивы белые буруны пенной воды, разрываемые корпусом корабля, и как волнующе прекрасен морской шторм, пронизывающий, казалось бы, сам корпус, ураганный ветер, рев стихий, вода и воздух, смешавшись, окутывают корабль густым покрывалом. Лишь те, кто работал в море, могут понять вечную волнующую неизвестность встречи с ним. Уйдешь под воду, спрячешься от волнения стихии, а она и там, на стометровой глубине, еще напоминает о себе плавной убаюкивающей качкой. Мне до сих пор снится море, снится лодка, и снова возникает чувство, будто нахожусь в автономке, в прочном корпусе. Как давно это было, как было это совсем- совсем недавно. И вот настал момент истины – наш экипаж в первый раз выходит в море с частью первого экипажа «К-512» для сдачи морских элементов курсовой задачи. Подошла и нам очередь в «линию» становиться. Назначили корабль, на котором мы «наездниками» выходим в море. Условно приняли корабль, командиром на нем был Еременко Анатолий Павлович, внук маршала Еременко. Молодой командир, недавно получил звание капитана 2-го ранга, однако, был уже достаточно уверенный, грамотный и амбициозный.
Вышли в море, наш экипаж в полном составе, из экипажа «К-512» одна смена, всё, отрабатываемся. Самое простое – отрабатывать действия командиров отсеков в подводном положении по сигналам колоколо- ревунной сигнализации: 1 ревун – открыть клапаны вентиляции концевых (цистерн главного балласта), 2 ревуна – открыть клапаны вентиляции средней группы. Здорово, чувствуем себя моряками, задница в ракушках, ай какие мы молодцы! Всплыли, переходим в другой район в надводном положении. Вышел из строя ревун. Старшина команды электриков, мичман Назин Михаил Анатольевич занимался ремонтом. Окончив ремонт, без команды по кораблю «Проверяется ревун», решили его проверить, дали один сигнал и сразу два сигнала ревуном. Вахтенный механик нажал на клювик ревуна и… понял, что сделал что-то не то. Ну, объяви ты по «Каштану» «сигнал не числить!», и все было бы нормально…
В соответствии с таблицей сигналов КРС один сигнал ревуном означает, что открываются клапаны вентиляции концевых групп ЦГБ (цистерн главного балласта), а два – что открываются клапаны средней группы ЦГБ. При этом вахтенные в отсеках должны контролировать на местных пультах сигнализации открытие клапанов и, если они не откроются в течение трех секунд, открыть их с местного поста, это требование РБЖ ПЛ. Что и сделали вахтенные отсеков! Лодка погрузилась в позиционное положение (над водой осталась только боевая рубка). Дальше все происходило быстро. За пультом «Титан» на ГКП сидел старшина команды трюмных мичман Судаков Владимир Михайлович. Он закрыл клапаны вентиляции концевых групп ЦГБ и быстро начал их продувать.
(Правда, Денисов на днях мне рассказал, что в этот момент пропало питание на громкоговорящей связи «Каштан», поэтому и не объявили по трансляции «Сигнал не числить» – В.П.) То есть дали команду «один короткий ревуном», что означает «открываются клапана вентиляции концевых». Мы, находясь в концевых отсеках, и привыкнув («отработавшись»), что по этому сигналу, если клапаны не открылись через 3 секунды, следует открывать их с местного поста, дружно (в носовых и кормовых отсеках все как один) открыли гидроманипуляторами с местных постов клапаны вентиляции и лодка, естественно, перешла в позиционное положение!
Еременко и наш командир с помощником Рябчуком были на мостике. Анатолий Павлович, видя такое «безобразие», мгновенно прыгнул в шахту боевой рубки и задраил за собой люк… Оп-па! Какое-то время была дикая тишина. Еременко: «Продуть балласт!» Потом, сами понимаете, что было. Прежде всего: «Доктора на мостик!» к нашему помощнику – плохо ему стало… ВИМа – от рукояток машинных телеграфов и пульта ГГС, основному экипажу находиться на боевых постах. Было и такое.
Лодка всплыла в надводное положение. А ведь сидели рядом на ГКП, буквально плечами соприкасались Судаков и вахтенный инженер механик, откуда и проверялся ревун. Необдуманные действия одних, быстрые и правильные действия других, мгновенная реакция и правильные действия Судакова на продувание ЦГБ… За исключением того, что ревун проверили без команды, действия остальных были быстрыми и правильными. Поэтому командование решило считать, что тренировка (для остальных) прошла успешно. Этот случай в экипаже назвали «смертельным номером» в исполнении боевой смены, руководимой помощником командира. Были казусы и в первые самостоятельные выходы в море.
Об этом мне поведал Геннадий Евдокимов, в то время бывший командиром трюмной группы. Помню, во время одного из первых выходов мы погружались с большим креном на левый борт. А дело обстояло так. Перед погружением клапаны вентиляции необходимо было перевести на дистанционное управление, а я, как командир отсека, обязан был все это проверить.
И вот я проверяю, а наш акустик заявляет мне, что клапан вентиляции, который находится в рубке гидроакустиков, переведен на дистанционное управление, и я могу идти дальше. Я поверил. И как раз во время погружения клапан вентиляции в рубке акустика с пульта дистанционного управления не открылся, т. е. он не был переведен на дистанционное управление. В этом была и моя вина, как командира отсека. Но для меня все это как-то обошлось. Был у нас недельный выход в море на отработку задачи. Во время подвсплытия на сеанс связи на перископной глубине командир увидел через перископ прямо перед нами несколько японских рыболовных судов, которые лежали в дрейфе. Он приказал: «Срочное погружение» и на глубине 30 м: «Продуть быструю». Но лодка продолжала быстро набирать глубину. Все уставились на глубиномер, а он отсчитывал 80… 100 м… В центральном посту все замерли, пока из четвертого отсека не раздался голос Сергея Варравы: «Аварийная тревога. Поступление воды в прочный корпус». Все выдохнули. Командир ПЛ скомандовал: «Аварийное всплытие!» Представляю, что чувствовали японские рыбаки, ловившие какую-то рыбу, когда ночью из-под воды вынырнула наша субмарина весом почти 10000 т. Акустик сказал, что все рыболовные суда кинулись врассыпную. Всплыли. Включили компрессоры, начали пополнять баллоны ВВД. Я вышел наверх покурить. Приятная южная ночь. Воздух напоен йодом. И было видно, как какое-то японское судно напролом пыталось подойти к нашей ПЛ, а сопровождающий нас СКР прямо носом отпихивал его. В тот раз причиной аварийного всплытия стали неправильные переключения в балластной системе, и вода хлынула в 4-й отсек не из-за борта, а из цистерны кольцевого зазора.
Перед Вами отрывок из книги "Мой экипаж, моя юность, моя память..." В. Полтихина
Приобрести и прочитать книгу полностью Вы можете, написав нам в личные сообщения нашей группы в ВКонтакте - https://vk.com/ipkgangut
Друзья, если статья вам понравилась - поддержите нас лайком и/или репостом, напишите комментарий. Наш канал - молодой, нам очень важно ваше мнение и поддержка!