Каждая песня - испытательный полигон безотказных приемов, которые обязательно заметит и оценит внимательный слушатель, независимо от качества материала.
Бен Э. Кинг не подведет и поддержит песней. Бен Э. Кинг всегда на горизонте, где в лучах восходящего солнца золотятся паруса, увековеченные им в одной из лучших арий Либера и Столлера.
Песня, как таковая, может быть излишне пафосной или шаблонной, а то и вовсе невзрачной, но лишь до тех пор, пока не овладеет ею искусный вокалист, чей голос, подобно поцелую вампира, сделает её бессмертной.
Сказанное выше не покажется чересчур высокопарным любому, кто слышал There Goes My Baby, This Magic Moment, Don't Play That Song, тем более, Stand By Me.
И не важно, что в каждой из них четыре аккорда, на которые ложатся десятки, а то и сотни песен, придуманных в 50-е. Главное то, как они спеты, и в чем секрет их магического воздействия на психику человека, которому постоянно чего-то не хватает в окружающем его актуальном мире. Будь то Anyway You Want Me Элвиса Пресли или You're Gonna Loose That Girl (отделенные друг от друга почти десятилетием) банальная гармония той и другой исправно заслоняет куда более замысловатые, экспериментальные вещи.
On The Horison записана с оркестром Стэна Аппельбаума. Именно этот человек, как никто другой, владел мастерством художественного оформления ритмичной лирики богатой аранжировкой.
Его стараниями обрели эстрадно-симфоническое великолепие песенки Нила Седаки и Пола Анки, которые в общем-то можно спеть и под одну гитару или домашнее ф-но, они не станут от этого хуже.
Но для полноценной интерпретации Spanish Harlem этого явно уже не достаточно. Тем более, для So Much Love, Down Home и других шедевров замедленного действия, которых обычно сторонятся любители скороспелых ощущений.
В карьере ряда вполне конвенциональных артистов встречаются аномалии, способные катастрофически сузить и без того зыбкий круг почитателей, ограниченный рамками поколения. Самый рискованный и герметичный альбом Кинга на три четверти заполняют арабески, не традиционные "медли"-попурри, а именно перетасовки песен-антиподов, объединенные под вывеской "Шершавых концов". Рекомендовать его в качестве "прозеванного шедевра" не стоит, но это любопытная и смелая выходка артиста, не скрывающего, что он находится на распутье. Параллельно Кингу схожим способом пытались напоминать о себе Джин Мак-Дэниелс, Чабби Чеккер, Фонтелла Басс. И у всех у них это получилось как минимум интересно.
Главной песней Бена Э. Кинга второй половины 60-х стал What Is Soul - лаконичный, но свирепый манифест в духе This Is Reggae Music английской группы Zap Pow. Которая, в свою очередь, созвучна Imagine и Supernatural Thing, одной из магистральных композиций соул-фанка на пороге эпидемии диско.
Дефицит по-настоящему оригинального материала хроническая проблема для всех артистов с безлимитными вокальными возможностями. В числе её жертв Джин Питни, Клайд Макфаттер, Пи Джей Проби и Том Джонс, бережно и благородно перепевший одну из немногих песен Бена Э. Кинга в стиле кантри.
Так же бережно и благородно представлены все девять пьес на моей любимой пластинке I Had a Love, вплоть до последнего трека, в структуру которого местами просачивается Rocky Racoon.
Работая с таким артистом, филадельфийскому продюсеру Норману Харрису в энный раз удалось показать превосходство селекции над сенсацией, зафиксировав эти, словно размытые солнцем, полутона в духе импрессионизма.
Как же уверенно и свободно чувствует себя певец в пространстве соул-баллады, едва заметно обучая азам душевной и физической эквилибристики всех, кто не против...
Benjamin Earl King (Nelson; September 28, 1938 – April 30, 2015)