В эту прекрасную постмодернистскую зиму книжный мир накрыло Сорокинскою метелью. И это не то, о чём вы подумали. Недавно вышла завершающая часть трилогии о докторе Гарине, в которую входят «Метель» (2010), «Доктор Гарин» (2021) и, собственно, «Наследие» (2023).
Постепенно отказываясь от шок-контента прошлых произведений, начиная «Манараги» (2017) Владимир Георгиевич стал потчевать аудиторию антиутопиями, которые получались у него нестандартами, яркими и фантасмагоричными, в хорошем понимании этого слова. История Платона Ильича Гарина не стала исключением. Все три книги можно назвать уникальным читательским опытом, который нужно испытать хотя бы раз. Команда Р* «…в пихоре, малахае и с саквояжами» спешит как можно быстрее поделиться с вами всем троекнижием и подборкой книг Владимира Сорокина.
Наследие
Будущее наступило и прошло, ядерная война почти забыта, выжили не все, а тот, кто выжил, уже никогда не будет прежним. Мирный договор не привел к миру: насилие стало нормой и потребностью, терпимость к нему заразней, чем боливийский вирус.
В заключительной части трилогии о докторе Гарине Владимир Сорокин рисует следующую, еще более далекую от нас стадию постапокалиптического распада. Но ее реальность парадоксальным образом кажется куда более узнаваемой. Правда, главного героя мы узнаем не сразу, зато он по‑прежнему, как и положено врачу, остается примером достоинства и человечности.
Поезд, неизменный образ, соединяющий русскую, советскую и постсоветскую литературы, идет с востока на запад. Его топливо — люди, не в метафорическом, а в буквальном смысле, и им некуда больше бежать. Но чудесный доктор и его необычные наследники дают надежду на то, что у обезумевшего мира есть не только конец, но и более счастливое продолжение.
Доктор Гарин
Платон Ильич Гарин – главный врач санатория "Алтайские кедры". Здесь вдали от суеты коротают свои дни особые элитные пациенты. Покрытый россыпью веснушек Дональд, любитель обнаженных красавиц Сильвио, нервная и пессимистичная Ангела, утонченный и кровожадный Эммануэль, зануда Синдзо, самовлюбленный ипохондрик Джастин, любящий книги и фаллоимитаторы Борис и, конечно, Владимир, умеющий произносить только одну фразу: "Это не я". Все эти узнаваемые личности, бывшие властители мира, а теперь лишенные человеческого облика пациенты, составляют главный предмет заботы доктора Гарина, который поддерживает их крепкое здоровье и хорошее самочувствие при помощи зарядов целительного электричества. Впрочем, беззаботные дни в санатории подходят к концу, и скоро доктору Гарину предстоит отправиться со своими странными пациентами в удивительное путешествие.
Метель
Что за странный боливийский вирус вызвал эпидемию в русском селе? Откуда взялись в снегу среди полей и лесов хрустальные пирамидки? Кто такие витаминдеры, живущие своей особой жизнью в домах из самозарождающегося войлока? И чем закончится история одной поездки сельского доктора Гарина, начавшаяся в метель на маленькой станции, где никогда не сыскать лошадей? Повесть Владимира Сорокина не только об этом. Поэтичная, краткая и изысканная “ Метель" стоит особняком среди книг автора. Подобно знаменитым произведениям русской классики о путешествии по родным просторам, эта маленькая повесть рисует большую картину русской жизни и ставит философские вопросы, на которые не дает ответа.
День опричника
Пустить красного петуха и поймать золотую рыбку - лишь малая толика того, что должен совершить за день опричник, надежда и опора государства Российского. "Слово и дело" - его девиз, верность начальству - его принцип, двоемыслие - его мораль, насилие - его инструмент. Повесть Владимира Сорокина "День опричника" - это и балаганное действо, способное рассмешить до колик, и неутешительное предсказание. Опричник отлично себя чувствует в сорокинской Москве недалекого будущего - потому что он незаменим.
Белый квадрат
Девять рассказов и новелл, многие из которых публикуются впервые. О WhatsApp'е, заржавевших девушках и поэтических любовниках. Неожиданный и точный взгляд на наше время от одного из самых знаменитых, скандальных и ярких писателей современности. Владимир Сорокин с холодным расчетом хирурга, пытливостью первооткрывателя и фантазией художника препарирует действительность, извлекая на свет основные противоречия и философские дилеммы современного общества. Как появляются новые мифы и видоизменяются старые, какое влияние классическая литература и, шире, культура, оказывают на нашу жизнь, где проходят границы между прошлым и настоящим, настоящим и будущим, и существуют ли вообще такие границы? Сорокину очень точно удается определить те мелкие и кажущиеся современниками незначительными детали, анализируя которые потомки будут судить о нашей эпохе. В его художественном мире на равных соседствует высокое и низкое, трагическое и смешное, фантастический рассказ и эротическая новелла, его персонажи то пускаются в по-настоящему глубокие философские размышления, то совершают дикие, вульгарные поступки. Эта вдумчивая, хулиганская, изобретательная и стилистически безупречная проза описывает наше время словно с дистанции литературы будущих эпох. Так о проблемах современного общества не писал еще никто.В новый сборник короткой прозы Владимира Сорокина вошли тексты последних лет – большинство из них публикуется впервые. Фирменный прием писателя – когда посреди чинного застолья с оливье и хрусталем "что-то пошло не так" – получает новое развитие. Если раньше застывшая языковая, жанровая или поведенческая модель, которую ломает вырвавшееся наружу подсознание героев, относилась скорее к прошлому, то теперь автор препарирует настоящее, в котором модели прошлого актуализируются, слом традиции и возвращение к ней меняются местами, а обломки перемешиваются в психоделической мозаике, детально отображающей реальность.
Очередь
Товарищи, кто последний? Культовый роман одного из самых ярких и скандальных современных писателей. В многокилометровой очереди встретятся люди разных социальных классов, разных политических взглядов, разных убеждений и предпочтений. В романе «Очередь» Владимира Сорокина есть то, что свойственно всем великим произведениям мировой литературы: с течением времени он не только не потерял своей актуальности, но и приобрел новые оттенки и смыслы. Написанный в далеком 1985 году, он представляет собой бесконечные диалоги, фразы и возгласы, которыми делятся друг с другом советские граждане, стоящие в гигантской очереди – пожалуй, одном из главных символов тех лет. Обсуждают всё, от сакраментального «Что дают?», «Хватит ли на всех?» и «Кто последний?» до поэзии Евтушенко, философии Платона и семейных неурядиц. В очереди есть место и любви, и пьяной драке, и глубоким раздумьям, и смешным ситуациям. И все это – в великолепной стилистике настоящего народного языка. При этом роман – не просто срез эпохи, Сорокину удалось поймать саму суть человека, не важно, называет он себя советским или российским, запечатлеть ту самую загадочную русскую душу. Поэтому, читая это произведение в наши дни, невольно ловишь себя на мысли, что ничего не изменилось. А уж хорошо это или плохо – решать читателю.
Норма
Золотые руки переплавлены, сердце, подаренное девушке, пульсирует в стеклянной банке, по улице шатается одинокая гармонь. Первый роман Владимира Сорокина стал озорным танцем на костях соцреализма: писатель овеществил прежние метафоры и добавил к ним новую — норму. С нормальной точки зрения только преступник или безумец может отказаться от этого пропуска в мир добропорядочных граждан — символа круговой поруки и соучастия в мерзости.
“Норма” была написана в разгар застоя и издана уже после распада СССР. Сегодня, на фоне попыток возродить советский миф, роман приобрел новое звучание — как и вечные вопросы об отношениях художника и толпы, морали.
Русские народные пословицы и поговорки
Причудливому, фантасмагоричному, но при этом до боли узнаваемому и пугающему миру Владимира Сорокина не хватало, пожалуй, только одного – своих пословиц и поговорок. И вот – этот пробел восполнен. Эти жемчужины народной мысли собраны были не в регионах бескрайней России во время этнографических экспедиций, нет – они принадлежат тем, кто населяет Теллурию, тем, кто блуждает в бесконечной метели или сидит за стенами Сахарного Кремля. Безупречный стилист Сорокин выводит душу своего литературного народа, переселяет её в пословицы и поговорки и с педантичностью настоящего исследователя-филолога заносит в сборник, разделяя весь материал по основным словам и понятиям: глупость, ведьма, водка, дыба, ёж, щука, ябеда, икота. Сотни как вполне невинных, так и весьма скабрезных пословиц и поговорок иллюстрируют творчество Сорокина лучше и красочней любой литературоведческой работы.
Сердца четырех
Главных героев четверо: четырнадцатилетний Сережа, переживший ленинградскую блокаду шестидесятишестилетний Генрих Иванович Штаубе, а еще мужчина и женщина: Виктор Валентинович Ребров и Ольга Владимировна Пестрецова. Вся четверка образует собой некое подобие подпольной ячейки и ведет странную шпионскую игру, правила которой остаются читателю неизвестными. Ради достижения финальной цели они готовы пойти на всё и не раздумывая, без сожаления уничтожить на своём пути все преграды. А преград этих будет множество. Это, наверное, самый шокирующий роман Владимира Сорокина, роман, в котором скрытые эротические переживания вырываются наружу, табу рушатся одно за другим, а текст не столько описывает или создает реальность, сколько сам по себе является этой реальностью.
Пир
В серии «Весь Сорокин» выходит легендарный сборник рассказов «Пир», книга, сплетающая в одно яркое и невероятное полотно высокое и низменное, реальность и вымысел, классическую русскую литературу и советские клише. Шокирующая «Настя», заигрывающий с японской стилистикой «Банкет», отдающие дань классической русской литературе «Жрать!» и «Сахарное воскресенье», свободно пользующийся советскими штампами и артефактами «Аварон», искрометный предвестник «Манараги» «Ю», а еще «Concretныe», «День русского едока», «Лошадиный Суп», «Зеркаlо», «Пепел», «Машина» и «Моя трапеза». Во всех этих рассказах Сорокин исследует тему еды, причем в максимально широком понимании этого слова: это и вполне конкретные блюда, и пища духовная, и вообще все, что может быть употреблено, а в обществе потребления употреблены могут быть и советская культура, и русская классика, и традиционная европейская новелла, да и вообще современная жизнь как она есть. Сюжеты здесь всегда непредсказуемы, авторская фантазия не знает границ, а язык то ныряет в прошлое и извлекает оттуда давно забытые словоформы, то, напротив, мчится в будущее, пополняясь заимствованиями из китайского.
Сахарный Кремль
Сахарный, белый Кремль - сердце России 2020-х, пережившей Красную, Серую и Белую смуты, закрывшейся от внешнего мира и погруженной в сон. Этим сердцем понемножку владеют все, ведь и у скотницы, и у зэка, и у лилипута есть хотя бы осколок его рафинадной копии, но на самом деле оно никому не принадлежит. Пятнадцать новелл из сборника "Сахарный Кремль", написанных как будто совсем по-разному и о разном, складываются в картину призрачной, обреченной реальности, размокающей, как сахарная башенка в чае. Впервые сборник рассказов "Сахарный Кремль" вышел в 2008 году. Вместе с повестью "День опричника" был номинирован на премию "Большая книга"; в 2009 году получил приз зрительских симпатий премии "НОС".
Голубое сало
Клоны великих писателей корчатся в мучительном скрипт-процессе, Большой театр до потолка залит нечистотами, Сталин и Хрущев — любовники, история ХХ века вывернута наизнанку. В самом провокационном романе Владимира Сорокина, закрепившем за ним титул классика постмодернизма, низвергнуты все кумиры.Впрочем, одна святыня остается непопранной: разрушая привычные представления о норме и переворачивая все с ног на голову, Сорокин и здесь провозглашает сакральный статус литературы.
Российский прозаик, яркий представитель постмодернизма. Автор десяти романов, а также ряда повестей, рассказов, пьес и киносценариев. Лауреат премий Андрея Белого, "НОС", "Большая книга" и др., номинант Международной Букеровской премии. Его книги переведены на десятки языков.
Владимир Георгиевич Сорокин родился 7 августа 1955 г. в подмосковном Быкове. Окончил Московский институт нефти и газа имени Губкина по специальности инженер-механик. Занимался книжной графикой, живописью, концептуальным искусством.
В 2017 г. вышел из Русского ПЕН-центра в знак протеста против действий его президента и исполкома.Живет в Москве и в Берлине.
Моноклон
Бывший старший лейтенант госбезопасности Виктор Николаевич, высунувшись из окна, наблюдает за радостной толпой на Ленинском проспекте, скандирующей праздничные лозунги в честь Дня Космонавтики, а пять минут спустя отдает кровавый долг прошлому. Разведенная, одинокая Тамара Семеновна, увидев во сне Шестикрылого Сарафония, проснувшись, переживает по-настоящему кафкианскую трансформацию. Директор магазина Сотникова Екатерина Станиславовна вынуждена смириться со своей новой унизительной ролью, чтобы замять порочащее ее имя дело, а тем временем маленький хомячок Тимка ждет спрятанной в приемник-проигрыватель "Ригонда" просфорки. Десятилетняя девочка Даша субботним июньским днем видит в белесом глазу лошади Красное Горло. В сборник короткой прозы Владимира Сорокина "Моноклон" вошли двенадцать рассказов, то эпатажных и шокирующих, то неожиданно трогательных и лиричных, но всегда по-настоящему глубоких и заставляющих задуматься.
De feminis
Новые рассказы Владимира Сорокина — о женщинах: на войне и в жестоком мире, в обстоятельствах, враждебных женской природе.
Надзирательница в концлагере, будущая звезда прогрессивного искусства, маленькая девочка в советской больнице, юная гениальная шахматистка, перестроечная студентка и другие героини сборника составляют галерею пронзительных, точных, очень разных портретов, объединённых одним: пережитое насилие необратимо меняет их, но не стирает, а только обостряет их индивидуальность.
Сорокин остаётся собой — выстраивает карнавальные антиутопии, жонглирует цитатами из канонической русской литературы и овеществляет метафоры — и в то же время продолжает двигаться в новом направлении. Всё большее сочувствие к свидетелям и невольным участникам великих геополитических драм, повествовательность и лиризм, заданные «Метелью» и продолженные в «Докторе Гарине», в «De feminis» особенно заметны.
Чуткий к духу времени и неизменно опережающий время в своих оценках, Владимир Сорокин внятно выступает против расчеловечивания антагонистов.
