В кромешной темноте горело несколько десятков костров. Вокруг них кружками сидели люди. Бледные лица с темными синяками под глазами выглядели очень усталыми, и только свет от пламени подчеркивал жизнь в их зрачках.
Около одного из костров сидела семья: мужчина, женщина, их старшая дочь и шестилетний сын. Одежды на них было много: рубашки, толстовки, свитера, куртки, - всё, что можно было найти и что грело там, где всегда холодно. Семья доедала остатки ужина из разогретых консервных банок, и мать разливала по кружкам крепкий, черный чай.
Если вглядеться в окружающую их темноту, можно было различить колонны и арки, где-то еще сохранившиеся росписи на стенах. Круглые, белые плафоны в некоторых местах свисали с потолка, похожие на бледные яблоки. То, что в прошлые времена было станцией метро «Международная», без электричества, поездов и уборки, превратилось в мрачное, холодное подземелье. Чтобы как-то в нем чувствовать себя лучше, люди делали единственное, что оставалось в их силах. Разговаривали.
- А самая большая рыба, которую я поймал - был сом. Мы сидели с дедом в лодке на Гудиле, и он так клюнул, что я едва удержал удочку. Десять или пятнадцать минут мы боролись с ним кто сильнее, и я победил. Это было самое крутое чувство - держать в своих руках такую добычу. Ой, а какой вкусный он был… - рассказывал отец про рыбалку своему сыну.
- А как он выглядел, пап?
- Ну, как рыба, которую мы с тобой смотрели в учебнике биологии. Только он был величиной с пол руки и у него росли такие длинные усища, - показал отец на себе усы.
Мальчик засмеялся с этой картины, а потом вдруг резко посерьезнел.
- Что если я никогда не смогу поймать сома, как ты, пап?
Мужчина подвинулся к сыну и обнял. Потом посмотрел ему в глаза.
- Ничего не бывает вечного. Я думаю, что однажды мы с вами выйдем на поверхность и все будет хорошо.
- Ну да, - заговорила старшая дочка. - Все, что у тебя есть это надежда. А что если нет?
Мужчина переглянулся с женой.
- Да, Майя, сейчас у нас есть только надежда. Но это лучше, чем жить без неё.
- А меня это уже достало, - девушка бросила кружку об пол, и отошла на несколько шагов в темноту.
Когда металлический звон от удара стих, мать встала на ноги и приблизилась к дочери.
- Майя, я понимаю как тебе сложно. Ты видела жизнь наверху перед тем, как попасть сюда. Но поверь - трудно всем нам. Только вместе, мы сможем справиться с этим.
Две женщины еще о чем-то поговорили в сторонке, как видно успокоились, и вернулись к мужчинам обратно. Мама подняла с пола кружку, промыла её в ведре с водой, и налила заново чай. Семейство продолжило чаепитие.
- Папа, а расскажи еще раз, как это случилось. - произнес задумчиво мальчик.
- Ты про последний день? Не уверен, что сейчас подходящее время.
- Да ладно, папа. Рассказывай, - поддержала брата сестра.
- Ну если вы оба настаиваете, - пригладил бороду отец. - Что ж. Единого мнения о том, как именно все случилось ни у кого нет. Это были времена интернета, и информации было огромное количество, она подавалась с разных ракурсов. Нам не всегда получалось находить непредвзятый источник. Я расскажу общую версию, с которой согласны я и мои знакомые. И начать тут надо издалека.
Как вы помните, в двадцатом веке было много войн. Две больших, мировых войны и ещё сотни локальных конфликтов. Прогресс стремительно двигался вперед: люди изобрели атомную бомбу, самолеты и вертолеты, электромобили, компьютеры, смартфоны. Активно развивалось общество - образование и демократия двигались по планете. В двадцать первый век люди входили с надеждой на новый мир. Многие верили, что войны заканчиваются и наступает век технологий и достатка для всех. Действительно, интернет и социальные сети дали право каждому высказывать свое мнение и быть услышанным. Казалось, это отличное подспорье для мирного урегулирования конфликтов. Тем не менее, все пошло иначе. В начале двадцатых годов случилась первая пандемия коронавируса. После неё стали загораться мелкие войны по всему миру. Снова началась холодная война между Россией и Америкой. Кто был прав во внешней политике этих двух стран, до сих пор вызывает споры. Я сторонник того, что они обе ошибались и вели себя неправильно в разных ситуациях. И так противостояние развивалось, разрасталось по всему миру. Каждая из сторон занимала противоположную позицию во всех конфликтах. Атомная гонка возобновилась. Угроза ядерных бомбардировок с каждым днем становилась все ближе. Мы до последнего не верили, что это возможно. В истории были свидетельства того, как силен и жесток атом. Бомбардировки японских городов Хиросимы и Нагасаки унесли жизни сотен тысяч людей. Никому не хотелось повторения ужасных, кровопролитных событий. Люди, в большинстве своем, желали мира. Но к сожалению, маховик зла был запущен и его уже никто не смог остановить…
Как сейчас помню, был обычный воскресный день в январе. Ситуация в новостях выглядела, как никогда тревожной. Первыми предвестниками страшных событий стали ультиматумы больших стран-противников друг другу. Ядерные силы привели в боевую готовность. Все затаились в страхе перед будущим. В 13 часов 15 минут по московскому времени в городе завыли сирены. Нам пришли смски с требованием укрыться в ближайших подвалах и метро. Война, до того дня, была привычным делом, и обычно оповещения не присылали. Мы поняли, что в этот раз что-то идет по другому. В течение следующего часа в новостях стали появляться новости о запуске ракет с ядерными боеголовками. Тогда мы втроем схватили первые попавшиеся вещи и побежали в метро. Перед входом образовалась огромная очередь, люди сильно нервничали. В новостях стали писать о первых падающих бомбах. Потом мы все увидели в небе несколько ракет, и первый ядерный гриб где-то на севере. Начался кошмар. Люди в панике и с криками побежали внутрь. Мы втроем успели проникнуть в вестибюль метро, когда до нас дошла взрывная волна. Это было похоже на долгий порыв сильного, горячего ветра. На улице стоял январский мороз - пятнадцать градусов, но за несколько минут, как будто, потеплело до ноля. А потом прозвенел сигнал о закрытии дверей на станции. Люди начали толкаться и драться, случилась большая давка. Попасть внутрь удалось даже не половине… Двери закрылись до конца и с тех пор уже не открывались.