— Что убёгла, — обратилась Лиза к Кашникову, — и к себе не позвала? Ну как же, она у нас верная жена. Всё по Гришке своему убивается. Слушай, а пойдём ко мне, я убегать не буду. И бутылочка у меня есть, посидим, поговорим. А то я одна в доме, вот знаешь, словом даже перекинуться не с кем.
— Да нет, спасибо, как-нибудь в другой раз, а сегодня поздно уже, мне на работу завтра рано вставать.
— Ой-ой-ой, какие мы правильные. Конечно, о чём с телятницей разговаривать. Это Нинка у нас счетовод, костяшками своими гремит, духами от неё пахнет, а от меня коровьим навозом, вот ты нос то свой и воротишь. А зря, я женщина ласковая, не то что эта фифа.
Константин не стал больше слушать что говорила Емелина, быстро распрощался с ней и ушёл.
“Вот везёт же этой Нинке. Вон какой домина ей Гришка оставил. Хотя это я тут должна была хозяйкой стать. Ведь он со мной сначала гулял, а женился почему-то на этой малолетке. И что он только в ней нашёл тогда. Худющая была, как коромысло, ведь и подержаться не за что было. А он прямо с ума от неё сошёл. Едва дождался когда ей восемнадцать исполнится, сразу свадьбу сыграли. Теперь вот это городской красавчик лыжи сюда навострил. И ведь женит на себе этого инженера. К гадалке не ходить, женит”. Лизавета устроилась на скамеечке перед палисадником у дома Нины. “ Я наверное тут заночую, домой не пойду, а то снова Гришка явится, будет на меня глаза свои таращить, уже и водка не помогает. Всё ходит и ходит, на тот свет утащить хочет, что-ли”. Лизавета положила себе под голову скомканную кофту минуту что-то побурчала и уснула. Нина обнаружила спящую соседку, когда провожала в стадо Пеструху, но трогать её не стала: “Пускай спит, проспится сама уйдёт”, решила она.
Вечером когда забирала Альку от родителей, отец посоветовал ей перевезти луговое сено домой.
— Сходи к председателю, попроси машину, а то непогода скоро начнётся, у матери во поясница разболелась. Это верный признак, дожди пойдут. Пропадёт сено, мы хоть и укрыли скирды, но всё равно, дома в сеннике надёжнее.
— Хорошо пап, я схожу к Якову Спиридоновичу, поговорю с ним, — пообещала Нина.
На следующий день, придя на работу, Нина первым дело пошла к председателю, и попросила машину.
— Иди к Данилычу, скажи что я послал, пускай выделит транспорт, — отправил Лучкин Нину в гараж.
В обеденный перерыв Нина пошла к завгаром и передала распоряжение председателя.
— Бери во Володьку Одинцова и перевози, — Степан Данилович кивнул в сторону Владимира, который в это время ковырялся под капотом своей машины.
— Данилыч, а может кого другого, —попросила Нина.
— А это чем тебе не хорош? — удивился Окунев.
— Да он какой-то у вас ненормальный, матерится как сапожник.
— Не выдумывай Нинка, парень как парень. И вообще у меня других машин нет, все в нарядах. Тебе ещё повезло что Одинцов здесь оказался. У него с утра поломка произошла потому и задержался.
— Данилыч, тогда сам скажи ему, а то боюсь он меня снова облает.
— Чудной народ вы бабы, где не нужно так больно смелые, а где нужно, слово вымолвить боитесь. Ладно ступай домой, скажу, подъедет покажешь где у тебя копёшки стоят.
Вечером отец спросил Нину.
— Ну что договорилась?
— Договорилась, сейчас Одинцов должен подъехать, если уже ремонт закончил.
— Ну тогда мы с матерью придём, тебе подсобить.
— Пап, не нужно, сама справлюсь. У мамы вон спина болит, а ты совсем задыхаешься стал. В отпуск пойду, к врачам в город тебя отвезу.
— А чем они мне помогут. Это всё пуля виновата, сидит в лёгком с войны, так что, врачи тут бессильны. Мы тогда Константина тебе на подмогу пошлём, как только с работы придёт.
— Пап, не надо никого посылать, сказала,сама справлюсь.
— Ладно, ладно, справишься, значит справишься, — не стал спорить отец.
Нина едва вернулась от родителей, как к дому подкатила полуторка, и раздался автомобильный сигнал. Она вышла за калитку и попросила.
— Минуту подожди пожалуйста, я переоденусь и вилы возьму.
Вскоре она вышла в линялом ситцевом халатике, с косынкой на русых волосах, держа в руках вилы и грабли.
— А вилы почему одни? — спросил Володька.
— Потому что у меня только две руки, вторые держать нечем.
— Вернись и ещё одни возьми, я помогу. Некогда мне ждать, пока ты одна сено грузить будешь.
— Да не волнуйся ты так. Я быстро справлюсь, успеешь по своим делам.
— Говорю возьми вторые вилы, думаешь я стану спокойно из кабины смотреть как баба одна работает.
Пришлось Нине вернуться и выполнить требование Одинцова. Подъехав к копнам на лугу, Володька скомандовал.
— Ты давай в кузов забирайся, будешь там сено раскладывать, а я подавать стану, так быстрее получится.
Нина молча подчинилась. Они загрузили уже половину кузова, когда на лугу появился Константин.
— Меня к вам Фрол Захарович на подмогу послал,сказал что вы сюда поехали.
— Тоже мне помощник, — пробурчал еле слышно Володька и покосился на Кашникова, а потом крикнул, — раз послали, значит помогай, нечего лясы точить.
С приходом Кашникова, Володьку как подменили. Он стал работать с таким остервенением, что Нина едва успевала принимать от него навильни сена и раскладывать его в кузове. А он всё подтаскивал и подтаскивал новые. Они уже почти всё погрузили, когда Нина посмотрела вниз и увидела Владимира, он стоял к ней спиной, коротко стриженые тёмные волосы, рубашка в клеточку, мускулистый и широкоплечий, такой же как её Григорий. На мгновение ей даже показалось что это Григорий. Она тряхнула головой, стараясь сбросить с себя наваждение.
“Что это со мной, совсем наверное тоска по мужу заела, если в чужом мужике стала его видеть”, подумала она про себя.
— Ну всё, погрузили сено, Нина, спускайтесь вниз, я помогу вам, — крикнул Константин.
Нина посмотрела вниз и ей стало страшно.
— А может я здесь останусь, дома лестницу принесёте, я и спущусь, — постаралась отговориться она.
— Не бойся, сползай потихоньку, а здесь я тебя подхвачу, удержу не переживай, — проговорил вдруг Одинцов. Он плечом отодвинул в сторону Кашикова и протянул руки. Нина придерживая подол халата попыталась осторожно спустится. Но сено было скользкое, и она полетела вниз от страха закрыв глаза. А когда открыла их, была уже в крепких объятиях Владимира.
— Ну вот, я же сказал удержу, а ты боялась, — смущённо проговорил Одинцов.
Она освободилась от его рук, поправила на голове косынку и сказала.
— Ну всё, можно ехать домой.
Назад они возвращались втроём. Дома, мужчины отправили её управляться по хозяйству, а сами принялись перетаскивать сено в сенник. Работали они зло и напористо, словно соревнуясь друг с другом. Когда всё закончили, Володька крикнул.
— Хозяйка, иди принимай работу.
Нина поблагодарила мужчин, и пригласила их на ужин.
— Ребята, спасибо вам за помощь, мы там с Алькой вареников с вишней налепили, не откажитесь, поужинайте с нами.
— Вареники это хорошо, вареники я люблю, особенно если к ним ещё пять капель добавить — заулыбался Одинцов, а Константин за это посмотрел на него со злостью.
— Какие пять капель, ты за рулём. Совсем Окунев распустил вас, чёрте что у него в гараже творится. Завтра же поставлю ему на вид.
— Ты Данилыча не трогай, он мужик правильный, и в гараже у него порядок. А насчёт выпивки, я пошутил, потому что не пью. Вот от вареников не откажусь,так что накрывай стол, хозяйка.
