Тирион
Челла, дочь Чейка Черноухого, отправилась вперед на разведку, и именно она принесла известие об армии на перекрестке.
- Судя по их кострам, их не меньше двадцати тысяч, - сказала она. - Их знамена красные, с золотым львом.
- Твой отец? - Спросил Бронн.
- Или мой брат Джейме, - сказал Тирион. - Мы узнаем достаточно скоро.
Он оглядел свою оборванную банду разбойников: около трехсот Каменных Ворон, Лунных Братьев, Черноухих и Обожженных Людей, и это были всего лишь семена армии, которую он надеялся вырастить. Гунтор, сын Гурна, даже сейчас поднимал другие кланы. Он задавался вопросом, что бы его лорд-отец сделал из них в их шкурах и кусках украденной стали. По правде говоря, он сам не знал, что с ними делать. Был ли он их командиром или пленником? Большую часть времени казалось, что в нем есть немного того и другого.
- Возможно, будет лучше, если я поеду один, - предложил он.
- Лучше всего для Тириона, сына Тайвина, - сказал Ульф, выступавший от имени Лунных Братьев.
Шагга нахмурился, зрелище было устрашающее.
- Шагге, сыну Долфа, это не нравится. Шагга пойдет с парнем, и если мальчик солжет, Шагга отрубит ему мужское достоинство...
...и скормит его козам, да, - устало сказал Тирион. - Шагга, я даю тебе слово Ланнистера, я вернусь.
- Почему мы должны доверять твоему слову? - Челла была маленькой жесткой женщиной, плоской, как мальчик, и далеко не глупой. - Лорды равнин и раньше лгали кланам.
- Ты ранишь меня, Челла, - сказал Тирион. - Я думал, мы стали друзьями. Но как хочешь. Ты отправишься со мной, а Шагга и Конн - от Каменных Воронов, Ульф - от Лунных Братьев, а Тиметт, сын Тиметта, - от Обожженных Людей.
Члены клана обменялись настороженными взглядами, когда он назвал их.
- Остальные подождут здесь, пока я не пришлю за вами. Постарайтесь не убивать и не калечить друг друга, пока меня не будет.
Он пришпорил свою лошадь и ускакал рысью, не оставляя им иного выбора, кроме как последовать за ним или отстать. Ему было хорошо и так, и так, пока они не садились поговорить день и ночь. В этом и заключалась проблема кланов; у них было абсурдное представление о том, что на совете должен быть услышан голос каждого мужчины, поэтому они бесконечно спорили обо всем. Даже их женщинам разрешалось высказываться. Неудивительно, что прошли сотни лет с тех пор, как они в последний раз угрожали Долине чем-либо, кроме случайных набегов. Тирион намеревался это изменить.
Бронн поехал с ним. За ними, после недолгого ворчания, последовали пятеро членов клана на своих низкорослых повозках, тощих существах, похожих на пони и карабкающихся по каменным стенам, как козы.
Каменные Вороны ехали вместе, и Челла с Ульфом тоже держались близко, поскольку Лунных Братьев и Черноухих связывали крепкие узы. Тиметт, сын Тиметта, ехал один. Каждый клан в горах Луны боялся Сожженных Людей, которые умерщвляли свою плоть огнем, чтобы доказать свою храбрость, и (по словам других) поджаривали младенцев на своих пирах. И даже другие Обожженные Люди боялись Тиметта, который, достигнув зрелого возраста, выколол себе левый глаз раскаленным добела ножом. Тирион понял, что для мальчика более привычно обжигать сосок, палец или (если он действительно храбр или по-настоящему безумен) ухо. Сожженные люди Тиметта были настолько поражены его выбором глаза, что сразу же назвали его красной рукой, что, по-видимому, было чем-то вроде военного вождя.
- Интересно, что сжег их король, - сказал Тирион Бронну, когда услышал эту историю. Наемник, ухмыляясь, потянул себя за промежность... но даже Бронн держал язык за зубами в отношении Тиметта. Если человек был настолько безумен, что выколол себе глаз, вряд ли он был мягок со своими врагами.
Наблюдатели издалека смотрели вниз с башен из неоштукатуренного камня, когда отряд спускался через предгорья, и однажды Тирион увидел, как взлетел ворон. Там, где главная дорога вилась между двумя скалистыми выступами, они подошли к первому опорному пункту. Дорогу перегораживал низкий земляной вал высотой в четыре фута, и дюжина арбалетчиков занимала высоты. Тирион остановил своих сторонников вне досягаемости и в одиночку подъехал к стене.
- Кто здесь командует?
Капитан появился быстро и еще быстрее выделил им сопровождение, когда узнал сына своего лорда. Они пробирались мимо почерневших полей и сожженных крепостей, вниз к речным землям и Зеленому ответвлению Трезубца. Тирион не видел тел, но воздух был полон воронов-падальщиков; здесь было сражение, и совсем недавно.
В полулиге от перекрестка была возведена баррикада из заостренных кольев, на которой стояли пикинеры и лучники. За линией фронта на дальнем расстоянии раскинулся лагерь. Тонкие струйки дыма поднимались от сотен костров, на которых готовили еду, люди в кольчугах сидели под деревьями и оттачивали свои клинки, а знакомые знамена развевались на древках, воткнутых в грязную землю.
Отряд всадников выехал вперед, чтобы встретить их, когда они приблизились к кольям. Рыцарь, который возглавлял их, был одет в серебряные доспехи, инкрустированные аметистами, и полосатый пурпурно-серебряный плащ. На его щите был изображен символ единорога, а спиральный рог длиной в два фута выступал из надбровья его шлема с лошадиной головой. Тирион натянул поводья, чтобы поприветствовать его.
- Сир Флемент.
Сэр Флемент Брэкс поднял забрало.
- Тирион, - сказал он в изумлении. - Милорд, мы все боялись, что вы умрете или...
Он неуверенно посмотрел на членов клана.
- Эти... ваши спутники...
- Закадычные друзья и верные слуги, - сказал Тирион. - Где я найду моего лорда-отца?
- Он поселился в гостинице на перекрестке.
Тирион рассмеялся. Гостиница на перекрестке! Возможно, боги все-таки были справедливы.
- Я увижу его немедленно.
- Как скажете, милорд.
Сир Флемент развернул коня и выкрикнул команды. Из земли были выдернуты три ряда кольев, чтобы проделать отверстие в линии. Тирион провел свою группу.
Лагерь лорда Тайвина раскинулся на многие лиги. Оценка Челлы в двадцать тысяч человек не могла быть сильно ошибочной. Простые люди разбили лагерь под открытым небом, но рыцари разбили палатки, а некоторые из высоких лордов возвели павильоны размером с дома. Тирион заметил красного быка Пресвитеров, пятнистого кабана лорда Крэйкхолла, горящее дерево Марбранда, барсука Лиддена. Рыцари окликнули его, когда он галопом проезжал мимо, а воины уставились на членов клана в нескрываемом изумлении.
Шагга отшатнулся; вне всякого сомнения, он никогда за всю свою жизнь не видел столько людей, лошадей и оружия. Остальные горные разбойники лучше скрывали свои лица, но Тирион не сомневался, что они были полны такого же благоговейного трепета. Все лучше и лучше. Чем больше их впечатляла мощь Ланнистеров, тем легче ими было командовать.
Гостиница и ее конюшни были почти такими, какими он их помнил, хотя там, где стояла остальная часть деревни, осталось немногим больше, чем обвалившиеся камни и почерневший фундамент. Во дворе была установлена виселица, и тело, которое там раскачивалось, было облеплено воронами. При приближении Тириона они поднялись в воздух, пронзительно крича и хлопая своими черными крыльями. Он спешился и взглянул на то, что осталось от трупа. Птицы съели губы, глаза и большую часть щек, обнажив в отвратительной улыбке покрытые красными пятнами зубы.
- Комната, еда и кувшин вина - это все, о чем я ее просил, - напомнил Тирион со вздохом упрека.
Мальчики нерешительно вышли из конюшни, чтобы позаботиться об их лошадях. Шагга не хотел отдавать свою.
- Парень не украдет твою кобылу, - заверил его Тирион. - Он всего лишь хочет дать ей немного овса и воды и почистить ее шкуру.
Шкуру Шагги тоже не помешало бы хорошенько почистить, но было бы не совсем тактично упоминать об этом.
- Даю слово, лошади не причинят вреда.
Свирепо взглянув, Шагга отпустил поводья.
- Это лошадь Шагги, сына Долфа, - прорычал он мальчику-конюху.
- Если он не вернет ее, отрежь ему мужское достоинство и скорми козам, - пообещал Тирион. - При условии, что ты сможешь его найти.
Пара охранников в алых плащах и шлемах с львиными гребнями стояли под вывеской гостиницы, по обе стороны от двери. Тирион узнал их капитана.
- Мой отец?
- В общей комнате, милорд.
- Моим людям захочется мяса и меда, - сказал ему Тирион. - Проследите, чтобы они это получили.
Он вошел в гостиницу, и там был отец.
Тайвину Ланнистеру, лорду утеса Кастерли и Хранителю Запада, было за пятьдесят, но он был тверд, как двадцатилетний мужчина. Даже сидя, он был высоким, с длинными ногами, широкими плечами, плоским животом. Его тонкие руки были покрыты мускулами. Когда его некогда густые золотистые волосы начали редеть, он приказал своему парикмахеру побрить ему голову; лорд Тайвин не верил в полумеры. Он также подстриг губу и подбородок, но сохранил бакенбарды, две огромные заросли жестких золотистых волос, которые покрывали большую часть его щек от ушей до подбородка. Его глаза были бледно-зелеными с золотыми крапинками. Один дурак, более глупый, чем большинство, однажды пошутил, что даже дерьмо лорда Тайвина было с золотыми крапинками. Некоторые говорили, что этот человек все еще жив, глубоко в недрах Утеса Кастерли.
Сир Киван Ланнистер, единственный оставшийся в живых брат его отца, пил эль с лордом Тайвином, когда Тирион вошел в общую комнату. Его дядя был дородным и лысеющим, с коротко подстриженной желтой бородой, обрамлявшей линию его массивной челюсти. Сир Киван увидел его первым.
- Тирион, - сказал он удивленно.
- Дядя, - сказал Тирион, кланяясь. - И мой лорд-отец. Как приятно видеть вас здесь.
Лорд Тайвин не шелохнулся со своего стула, но одарил своего сына-карлика долгим испытующим взглядом.
- Я вижу, что слухи о твоей кончине были необоснованны.
- Прости, что разочаровал тебя, отец, - сказал Тирион. - Не нужно вскакивать и обнимать меня, я бы не хотел, чтобы ты напрягался.
Он пересек комнату и подошел к их столику, остро осознавая, что из-за своих низкорослых ног при каждом шаге переваливается. Всякий раз, когда взгляд его отца был прикован к нему, он с тревогой осознавал все свои уродства и недостатки.
- Как мило с твоей стороны отправиться на войну ради меня, - сказал он, забираясь в кресло и наливая себе кружку отцовского эля.
- Клянусь своим светом, это ты начал это, - ответил лорд Тайвин. - Твой брат Джейме никогда бы не сдался в плен женщине.
- Это одно из наших отличий. Возможно, вы заметили, что он к тому же выше.
Его отец проигнорировал колкость.
- На карту была поставлена честь нашего Дома. У меня не было выбора, кроме как выступить. Ни один человек не проливает кровь Ланнистеров безнаказанно.
- Услышь мой рев, - сказал Тирион, ухмыляясь. Девиз Ланнистеров. - По правде говоря, ни капли моей крови на самом деле не было пролито, хотя раз или два это было близко. Моррек и Джик были убиты.
- Полагаю, тебе понадобятся новые мужчины.
- Не утруждай себя, отец, у меня есть несколько своих. - Он попробовал глоток эля. Он был коричневым и с дрожжевым привкусом, таким густым, что его почти можно было жевать. По правде говоря, очень хорошо. Жаль, что его отец повесил хозяйку гостиницы. - Как продвигается ваша война?
Его дядя ответил.
- На данный момент достаточно хорошо. Сир Эдмур разбросал небольшие отряды людей вдоль своих границ, чтобы остановить наши набеги, и мы с твоим лордом-отцом смогли уничтожить большинство из них по частям, прежде чем они смогли перегруппироваться.
- Твой брат покрыл себя славой, - сказал его отец. - Он разбил лордов Вэнса и Пайпера у Золотого Зуба и встретился с массированной силой Талли под стенами Риверрана. Повелители Трезубца были обращены в бегство. Сир Эдмур Талли был взят в плен вместе со многими своими рыцарями и знаменосцами. Лорд Блэквуд привел нескольких выживших обратно в Риверран, где Джейме держит их в осаде. Остальные бежали в свои крепости.
- Мы с твоим отцом наступали на каждого по очереди, - сказал сир Киван. - С уходом лорда Блэквуда Равентри сразу пал, и леди Уэнт уступила Харренхолл из-за нехватки людей для его защиты. Сир Грегор сжег Пайперов и Брекенсов...
- Оставив тебя без сопротивления? - Сказал Тирион.
- Не полностью, - сказал сир Киван. - Маллистеры все еще удерживают Сигард, а Уолдер Фрей собирает рекрутов в Близнецах.
- Неважно, - сказал лорд Тайвин. - Фрей выходит на поле боя только тогда, когда в воздухе витает запах победы, а все, что он чувствует сейчас, - это разруху. А Джейсону Маллистеру не хватает сил сражаться в одиночку. Как только Джейме захватит Риверран, они оба будут достаточно быстры, чтобы преклонить колено. Если Старки и Аррены не выступят против нас, эту войну можно считать выигранной.
- На вашем месте я бы не слишком беспокоился об Арренах, - сказал Тирион. - Старки - другое дело. Лорд Эддард...
...наш заложник, — сказал его отец. - Он не поведет за собой армию, пока будет гнить в подземелье под Красным Замком.
- Нет, - согласился сир Киван, - но его сын созвал знамена и сидит во Рву Кейлин в окружении сильного войска.
- Ни один меч не силен, пока его не закалят, - заявил лорд Тайвин. - Мальчик Старк - ребенок. Без сомнения, ему достаточно нравятся звуки боевых рогов и вид его знамен, развевающихся на ветру, но в конце концов все сводится к работе мясника. Сомневаюсь, что у него хватит духу на это.
Пока меня не было, все стало интереснее, размышлял Тирион.
- И что делает наш бесстрашный монарх, пока делается вся эта мясницкая работа? Как моя милая и убедительная сестра заставила Роберта согласиться на заключение в тюрьму его дорогого друга Неда?
- Роберт Баратеон мертв, - сказал ему отец. - Твой племянник правит в Королевской Гавани.
Это застало Тириона врасплох.
- Ты имеешь в виду мою сестру. - Он сделал еще один глоток эля. Королевство было бы совсем другим местом, если бы Серсея правила вместо своего мужа.
- Если ты хочешь найти себе применение, я дам тебе команду, - сказал его отец. - Марк Пайпер и Кэрил Вэнс разгуливают у нас в тылу, совершая набеги на наши земли по ту сторону Ред-Форка.
Тирион издал цокающий звук.
- Какая наглость с их стороны давать отпор. Обычно я был бы рад наказать такую грубость, отец, но правда в том, что у меня есть неотложные дела в другом месте.
- Вот как? - Лорд Тайвин, похоже, не испытывал благоговейного трепета. - У нас также есть пара запоздалых мыслей Неда Старка, которые доставляют неприятности, беспокоя мои отряды по сбору продовольствия. Берик Дондаррион, какой-то молодой лорд с манией доблести. С ним этот толстый болван-священник, тот, кто любит поджигать свой меч. Как ты думаешь, ты мог бы справиться с ними, когда будешь убегать? Не слишком облажавшись?
Тирион вытер рот тыльной стороной ладони и улыбнулся.
- Отец, мне согревает сердце мысль о том, что ты можешь доверить мне... сколько, двадцать человек? Пятьдесят? Ты уверен, что сможешт выделить так много людей? Ну, неважно. Если я столкнусь с Торосом и лордом Бериком, я отшлепаю их обоих.
Он слез со стула и вразвалку подошел к буфету, где в окружении фруктов лежал круг белого сыра с прожилками.
- Однако сначала я должен сдержать кое-какие свои обещания, - сказал он, отрезая дольку. - Мне потребуется три тысячи шлемов и столько же кольчуг, плюс мечи, пики, стальные наконечники копий, булавы, боевые топоры, перчатки, горжетки, поножи, нагрудники, повозки, чтобы перевезти все это...
Дверь за его спиной с грохотом распахнулась, да так сильно, что Тирион чуть не выронил сыр. Сир Киван вскочил, ругаясь, когда капитан стражи пролетел через комнату и врезался в камин. Когда он рухнул в холодный пепел, его львиный шлем съехал набок, Шагга переломил меч мужчины надвое над коленом толщиной со ствол дерева, бросил обломки и неуклюже ввалился в общую комнату. Ему предшествовало зловоние, более терпкое, чем сыр, и подавляющее в замкнутом пространстве.
- Маленький красный колпак, - прорычал он, - когда в следующий раз ты обнажишь оружие против Шагги, сына Долфа, я отрублю твое мужское достоинство и поджарю его на огне.
- Что, коз нет? - Спросил Тирион, откусывая кусочек сыра.
Остальные члены клана последовали за Шаггой в общую комнату, Бронн был с ними. Наемник печально пожал плечами.
- Кто вы? - Спросил лорд Тайвин, холодный как снег.
- Они привели меня домой, отец, - объяснил Тирион. - Можно мне оставить их? Они мало едят.
Никто не улыбался.
- По какому праву вы, дикари, вторгаетесь в наши советы? - потребовал ответа сир Киван.
- Дикари, жители равнин? - Конн мог бы быть красивым, если бы его вымыли. - Мы свободные люди, а свободные люди по праву заседают во всех военных советах.
- Кто из них повелитель львов? - Спросила Челла.
- Они оба старики, - объявил Тиметт, сын Тиметта, которому еще не исполнилось двадцати.
Рука сира Кивана потянулась к рукояти меча, но его брат положил два пальца ему на запястье и крепко удержал. Лорд Тайвин казался невозмутимым.
- Тирион, ты забыл о вежливости? Будь добр, познакомь нас с нашими... почетными гостями.
Тирион облизал пальцы.
- С удовольствием, - сказал он. - Прекрасная дева - Челла, дочь Чейка Черноухого. Это Конн, сын Коратта. Шагга, сын Долфа, - тот, кто похож на Бобровую Скалу с волосами. Они Каменные Вороны. Вот Ульф, сын Умара, из Братьев Луны, а вот Тиметт, сын Тиметта, красная рука из Сожженных Людей. А это Бронн, наемник, не имеющий особой преданности. За то короткое время, что я его знаю, он уже дважды переходил на другую сторону, вы с ним должны отлично поладить, отец.
Бронну и членам клана он сказал:
- Позвольте мне представить моего лорда-отца, Тайвина, сына Титоса из Дома Ланнистеров, лорда Утеса Кастерли, Стража Запада, Щита Ланниспорта и бывшую и будущую Десницу короля.
Лорд Тайвин поднялся, достойный и корректный.
- Даже на западе мы знаем доблесть кланов воинов Лунных гор. Что заставляет вас покинуть ваши крепости, милорды?
- Лошади, - сказал Шагга.
- Обещание шелка и стали, - сказал Тиметт, сын Тиметта.
Тирион собирался рассказать своему лорду-отцу о том, как он предложил превратить Долину Аррен в дымящуюся пустошь, но ему не дали такой возможности. Дверь снова с грохотом распахнулась. Посланник бросил на членов клана Тириона быстрый странный взгляд и опустился на одно колено перед лордом Тайвином.
- Милорд, - сказал он, - Сир Аддам велел мне передать вам, что войско Старков движется по дамбе.
Лорд Тайвин Ланнистер не улыбнулся. Лорд Тайвин никогда не улыбался, но Тирион все равно научился распознавать удовольствие своего отца, и оно было написано на его лице.
- Итак, волчонок покидает свое логово, чтобы поиграть со львами, - сказал он голосом тихого удовлетворения. - Великолепно. Возвращайся к сиру Аддаму и скажи ему, чтобы он отступил. Он не должен вступать в бой с северянами, пока мы не прибудем, но я хочу, чтобы он атаковал их с флангов и оттянул их дальше на юг.
- Как прикажете.
- Мы удачно расположены, - отметил сир Киван. - Недалеко от брода, окружены ямами и шипами. Если они идут на юг, я говорю, пусть идут и разобьются о нас.
- Мальчишка может замешкаться или потерять мужество, когда увидит нашу численность, - ответил лорд Тайвин. - Чем скорее Старки будут сломлены, тем скорее я буду свободен и разберусь со Станнисом Баратеоном. Скажи барабанщикам, чтобы они били в ассамблею, и передай Джейме, что я выступаю против Робба Старка.
- Как будет угодно, - сказал сир Киван.
Тирион с мрачным восхищением наблюдал, как его лорд-отец повернулся к полудиким членам клана.
- Говорят, что мужчины горных кланов - воины, не знающие страха.
- Это чистая правда, - ответил Конн из клана Каменных ворон.
- И женщины тоже, - добавила Челла.
- Отправляйтесь со мной против моих врагов, и вы получите все, что обещал вам мой сын, и даже больше, - сказал им лорд Тайвин.
- Заплатите ли вы нам нашей собственной монетой? - Сказал Ульф, сын Умара. - Зачем нам обещание отца, когда у нас есть обещание сына?
- Я ничего не говорил о необходимости, - ответил лорд Тайвин. - Мои слова были вежливостью, не более. Вам не обязательно присоединяться к нам. Люди зимних земель сделаны из железа и льда, и даже самые отважные рыцари боятся встретиться с ними лицом к лицу.
О, ловко сработано, подумал Тирион, криво улыбаясь.
- Обожженные Люди ничего не боятся. Тиметт, сын Тиметта, поедет со львами.
- Куда бы ни отправились Обожженные Люди, Каменные Вороны будут там первыми, - горячо заявил Конн. - Мы тоже едем.
- Шагга, сын Долфа, лишит их мужественности и скормит воронам.
- Мы поедем с тобой, повелитель львов, - согласилась Челла, дочь Чейка, - но только если твой сын-полумуж пойдет с нами. Он купил себе дыхание обещаниями. Пока у нас в руках сталь, которую он нам пообещал, его жизнь принадлежит нам.
Лорд Тайвин обратил свои золотистые глаза на своего сына.
- Радость, - сказал Тирион со смиренной улыбкой.