Термин «сверхзадача», как известно, ввёл К. С. Станиславский в отношении даже не самой пьесы, как текста, а в отношении спектакля, в котором игра актёров значит не меньше, чем художественные достоинства самой пьесы. Понимание сверхзадачи в этом случае связано с целью режиссёра, с тем, что он хочет донести до зрителей.
Однако понятие сверхзадачи используется и в литературе, причём нередко критики обвиняют автора в том, что у него этой самой сверхзадачи нет. А автор часто, вот оказия, и не понимает, что это такое! Кстати, и критик тоже далеко не всегда это понимает. Вот и попробуем во всём разобраться. Понимание сверхзадачи в сценическом искусстве я затрагивать не буду, оно несколько отличается, хоть и больше в плане реализации этой сверхзадачи.
В литературе не слишком продвинутые критики её нередко понимают как главную задачу героя, центральную, сюжетообразующую цель, к которой стягиваются все сюжетные линии, и к её достижению привлекаются все ведущие персонажи. Однако это неправильное понимание.
Сверхзадача — это задача не героев, а автора. В литературе иногда используется термин метаидея, что точнее отражает суть. Греческая приставка «мета» означает некое обобщённо-глобальное. Поэтому метаидею прекрасно определяет всех доставшая школьная формула: «что хотел сказать автор своим произведением». Вот прочитали вы книгу, закрыли и попробуйте ответить на вопрос, что хотел донести до вас автор, даже точнее, что вы поняли из этой книги. Например, прочитали «Преступление и наказание» и поняли, что страшнее всего наказывает за преступление себя сам человек. Прочитали «Анну Каренину» и сделали вывод, что Толстой продвигал метаидею «Все бабы…э-э-э-э»… «Все женщины странные, хоть и каждая странная по-своему».
То есть сверхзадача в литературе не имеет непосредственного отношения к сюжету, к цели и задачам самих героев. Перипетии сюжета, действия персонажей, страдания и приключения — это всё средства, чтобы донести до читателя метаидею.
Можно, конечно, назвать это и сверхзадачей, но случается, писатель осознанно и целенаправленно перед собой такой задачи вообще не ставит, в отличие от режиссёра-постановщика. А вот обобщённая идея, метаидея в произведении есть. Это то, что писатель доносит до читателя, какой-то вывод из того, о чём он написал, свою позицию по отношению к миру, людям или конкретному явлению. И что интересно, автор даже этой цели может не ставить, он просто пишет, желая выразить свои мысли, чувства, нарисовать образы героев, придумать им приключения и т. д. И ни о какой сверхзадаче или метаидее даже не помышляет.
Однако в книге всегда (или почти всегда) отражается жизненная позиция автора, его принципы, отношение к людям, представления о добре и зле, счастье и горе. Поэтому, читая произведения одного автора, ощущаешь исходящую от них доброту, чувствуешь, что даже малейшие неприятности героя причиняют боль самому автору, поэтому он старается максимально быстро помочь персонажам разрешить их проблемы. Даже абсолютного зла в книгах нет, а антагонист чаще вызывает жалость, чем ненависть. И здесь вполне подходит метаидея: «Доброта спасёт мир», даже если автор её специально не формулирует, и если она не такая уж супероригинальная.
Другой автор придерживается позиции, что главное в мире, в любом мире — это любовь и дружба, а «красота в глазах смотрящего». Иного же автора читаешь и понимаешь, что его кредо: «Жизнь — это боль», и все должны пройти через боль и страдания, чтобы достигнуть желанной цели. Причём речь идёт не только о страданиях главного героя, но и всех, кто его окружают.
И такие обобщённые идеи есть почти во всех произведениях, в том числе и у современных, не слишком именитых авторов. Не всегда это сложные и глубокие идеи, но они тоже важны, а иногда и нужны даже больше, чем что-то сверхсложное и заумно-философское. Подобные метаидеи больше важны для самого автора, который их придумал, осмыслил и горит желанием вынести на публику. Такое тоже бывает, и это нормально. Каждому своё и в своё время. Бывает, хочется фуа-гра с трюфелями, бывает — кесадилью с оливками, а бывает — сладкую булочку или селёдку с картошкой. Кстати, кто-то селёдку терпеть не может, но это ничего не говорит о качестве самого блюда, а лишь о вкусах человека.
Так что сверхзадача в книге нужна, без неё никак не обойтись автору даже в том случае, если он о ней и не задумывается, и не знает, что это такое. Но теперь вы знаете и можете поразвлекаться поисками её в произведениях любимых авторов.