Алексашина из ГОРОНО позвонила Султанову, когда он вместе со своими сотрудниками обсуждал новую информацию с улицы Колпакова.
- Не знаю, пригодится ли вам то, что сейчас скажу, - говорила она в трубку, - но не считаю это зазорным. Дело в том, что Зоя Фёдоровна очень близко общалась с директором музыкальной школы Гуриным Сергеем Ивановичем. Он знает о ней больше, чем мы с вами и, думаю, что вам стоит с ним поговорить.
- Спасибо, это очень важно! - поблагодарил её полковник. - Как долго была их связь?
- Достаточно длительное время. Но как только подросла Татьяна, Зоя все свои отношения прекратила. До брака дело не дошло. Этот человек не жениться никогда. Там родители превыше всего, такое воспитание.
- Понятно!.. Ещё раз, большое спасибо, что вы вспомнили такую деталь.
К Гурину по месту работы тут же выехал Егор Зайцев.
- Сергей Иванович, мы имеем сведения, что Зубова была для вас очень близким человеком. Это так? - спросил Зайцев, находясь в пустом музыкальном классе, приготовленном к ремонту.
Гурин опустил вниз глаза и неохотно проговорил:
- Так... Но это было давно.
- Мы заинтересованы в том, по ходу следствия, чтобы вы дали подробные описания из жизни Зубовой в тот период, когда были вместе. Что вас связывало - понятно, что и всех, но нам интересно узнать, было ли в её биографии такое, что могло бы натолкнуть следствие на разгадку сучившегося.
- До сих пор не могу прийти в себя и завтра на похороны идти боюсь. Не хочу её видеть мёртвой. Для меня она всегда будет жить. Это живая, весёлая, общительная женщина! Даже не могу представить себе, что кто-то мог, вот так, хладнокровно выстрелить в окно... Зачем? За что? Кто это был? - Гурин посмотрел на Зайцева с болью в глазах.
- Вот и мы сейчас пытаемся это понять и ответить на те же вопросы.
- Я знаю...
- Сосредоточьтесь на главном. Что, по вашему мнению, могло вызвать к ней чью-то неприязнь? И могло ли такое быть вообще? - Зайцев присел возле стоявшего у окна фортепиано.
- Подробности нашей с ней жизни вас вряд ли заинтересуют, самое обычно дело, как у всех... Расстались, когда Танюшка выросла и стала задавать лишние вопросы, а для Зои она была лучом света на всех её путях. Вот, а родители мои они больные и немощные старики, я у них поздний ребёнок, от них не могу уйти к кому-то постоянно жить. Все старшие братья погибли на войне, я для мамы и батьки - единственный помощник и опора, ну вы понимаете... Но с Зоей отношения были у нас всегда ровными. Что я могу сказать по поводу её неприязни к кому-то? В её семье, было два таких момента, они все связаны с Татьяной.
- Так, с этого места подробнее, - заинтересовался Зайцев и приготовился внимательно слушать.
- Три года назад когда ей и её подруге Жене Карловой было по 16 лет, они вместе летом подрабатывали в магазине "Галантерея" на Сиреневой улице. Там у них ещё одна подруга работает после 8 класса никуда не поступила, старше их обеих на два года, вот и пригласила своих подружек подработать, на время летних отпусков своих коллег. Они согласились, всё лето простояли там за прилавком. Все трое симпатичные, миленькие дамочки. Но зимой у Карловой случилось несчастье. Летом, пока они там у прилавка фигурами крутили, много к ним пристраивалось ребят, чтобы со смазливыми продавщицами свести дружбу. Карлова блондинка с голубыми глазами, миловидная, вот и щёголей вокруг было полно. А вот её родители такого не одобряли и отец, рабочий завода, арматурщик, с одним из этих ушлых пацанов всегда очень грубо разговаривал. Дошло до того, что зимой, уже спустя почти пол года после Женькиного знакомства с этим Костиным, парень с подвыпившими дружками напали на Женькиного отца возле аптеки поздно вечером, когда он пришёл встречать с работы свою жену, фармацевта. Случилась драка прямо у аптечных дверей, люди, которые шли с остановки, пытались их разнять, но Костин несколько раз пырнул ножом Женькиного отца у всех на глазах. Когда её мать выскочила на улицу, всё уже было кончено, мужчина погиб.
- Да, знаю этот случай, очень хорошо помню. Всем зачинщикам драки дали тогда по 15 лет, - сказал на это Егор Афанасьевич.
- Вот, а мать Жени не перенесла смерти мужа, а особенно тех слухов, что причастной к ней была собственная дочь. Тогда ещё говорили, что Женька сама ребят подговорила против отца. Правда это или нет - неизвестно, но женщина скончалась в больнице через два месяца после похорон. Зоя, после этого, Татьяне с Женей дружить запретила, она посчитала, что та слишком взбалмошная и легкомысленная особа... Потом ещё был один казус, но тут уж дело личное, оно не касается каких-то разборок, но вы просили вспомнить всё негативное, и я не могу умолчать. Зоя не разрешила Татьяне встречаться с её парнем Димой Плужниковым. Ребята дружили с пятого класса, а как только Зоя поняла, что из этого могут завязаться более серьёзные отношения, чем просто дружба, она срочно все эти связи прекратила.
- Почему так, знаете? - спрашивал Зайцев.
- Сперва не знал, потом стал догадываться. У Плужникова отец служил в армии на урановых шахтах, они солдатики, обслуживали установки где-то в степях под ракеты, ну вы понимаете...
- Да, понимаю!
- Вот, Зоя сперва не знала про это, а потом сама мать Димы ей проговорилась, что мальчика родила уже после того, как облучился их отец. Он из армии пришёл с диагнозом, но вот как-то парня они заделали. Но второго ребёнка уже не сумели. Димка вырос, его стали проверять и оказалось, что он... не способен зачать своё дитя, как следствие лучевой болезни отца.
- Я слышал про такое, - Зайцев качал головой. - Зубова узнала об этом и сразу Татьяне запретила думать про Диму, так?
- Так. Какой матери захочется, чтобы дочь связала жизнь с неполноценным парнем? Всем женщинам хочется настоящей семьи, детей.
- Но, ведь мы с вами взрослые люди и понимаем, что цель брака - это вовсе не дети, - возразил Зайцев.
- Это мы с вами, мужчины, понимаем такой аспект, а у женщин логика другая и она сильно отличается от нашей. Вот она и запретила дочери с её парнем встречаться.
- Сперва надо было у Татьяны спросить, - вставил Егор Афанасьевич.
- Не знаю, был ли там прямой разговор, или сразу приказ от матери и, как Таня отнеслась к этому, но сперва девушка очень переживала. Они с Дмитрием тайком продолжали видеться, пока родители его не отвезли в Краснодар. Но обиду на Зою парень затаил. Я слышал однажды их разговор возле художественной школы, куда Татьяна стала ходить на занятия. Мать её тогда пасла и сама встречать приходила, они там с Димкой и столкнулись в очень грубой форме разговаривали. Я даже удивился тогда, что Зоя могла так с кем-то спорить, что она умеет отчитывать на ровном месте, но это так!
- Подробности разговора не помните?
- Димка говорил, что после школы всё-равно Татьяну увезёт с собой и родители их не найдут, на это Зоя отвечала, что нельзя быть таким эгоистом. Надо думать не только о себе, о своих чувствах, но и о Татьяне. Какого будет ей осознавать, что она связала свою жизнь с таким, как он, не подумавши? Пройдёт время, Таня поймёт всё и станет тебя попрекать, что ты ей жизнь сломал и покалечил. Вот примерно, такой был разговор. Дальше уже не помню, чтобы ребята встречались. Может быть Димка понял, что не нужно лезть на рожон, если семья его девушки против.
- Да, возможно. Дмитрий до сих пор живёт в Краснодаре?
- Не знаю. Ничего о нём с тех пор неизвестно. Даже понятия не имею взяли его в армию служить или нет? По идее, он сейчас должен службу проходить.
- Ну, это мы выясним. Больше ничего не было пикантного? - прашивал Зайцев.
- Нет, больше ничего. Всё остальное уже не существенно.
Султанов за длинным столом для совещаний сидел в кабинете вместе с опергруппой и обсуждал последние события:
- У нас появились ещё две версии, которые вполне годятся для дальнейшей разработки, - говорил он, читая записи Егора Зайцева. - Они все касаются дочери Зубовой. Первая - это криминальное прошлое бывшей подруги Карловой, её шпанистых дружков, склонных к мести и безобразным выходкам. И вторая, наиболее крепкая, это порванная связь с Дмитрием Плужниковым. Зоя Фёдоровна заставила молодых людей расстаться. У парня есть цельный, основательный мотив для мести лично ей, матери Татьяны, и вот за эти ниточки попытаемся ухватиться. Решим так: Игорь и Славик занимаются приморскими связями Татьяны, проверяют её подругу Карлову, поднимают из архива дело трёхлетней давности по убийству отца этой Жени и всё, что с этим делом было связано по касательной. Солошенко разыскивает Дмитрия Плужникова, запрашивает в паспортном столе данные на его семью и, если надо, летит в Краснодар. Короче, у него в разработке версия с приятелем Татьяны. Мы же тут с Зайцевым продолжаем заниматься финансами и учениками, а так же рабочим окружением заведующей садом Зубовой, ждём приезда Петрицкого. Хотя, я считаю, версию с выставкой не состоятельной но и она нуждается в проверке. Нетребин из прокуратуры сейчас поднимает дела всех стрелков, с которыми были связаны подобные инциденты. Он вообще считает, что убийство Зубовой - это роковая случайность, потому что нет мотива.
- Как это, не понял? - Солошенко поднял глаза на полковника.
- По его мнению, какой-то молодой начинающий охотник вёл тайную пристрелку на пустыре и попал в светящееся окно. Нечаянно нажал на спусковой крючок, когда взял в прицел объект, ради тренировки.
- Ну да, а потом спокойно, не торопясь, с холодной головой вышел к автобусной остановке, - добавил с издёвкой Игорь.
- Я понимаю, вы хотите проследить тут связь. Грохнул выстрел, а дальше свидетели увидели парня, идущего с пустыря с гитарой на плече, - Султанов повернулся к Игорю и Славе. - Надо полагать, что именно в чехле он нёс свой карабин раз его на спину закинул. Так? И гриф, торчавший у него над головой, это и есть ствол!
- Да, именно так мы и думаем, - ответил Истомин. - Всё указывает на то, что это и был наш стрелок - и время, и обстоятельства. Не может быть таких совпадений. А если бы этот парень случайно в кого-то попал, то сразу бы заметался и так спокойно не шёл к остановке.
- Согласен! А если он хладнокровный и не сентиментальный? Не могло так быть? - спросил Зайцев. - Вот два случая зимой было, когда такие же стрелки тренировались на голубях и на бродячих собаках, а в результате подстрелили из дробовика домашнюю белую лайку. Помните, дело даже было заведено?
- Да, но там дробовик, тут карабин. Дробь и пуля, есть разница? - возразил Солошенко. - Отвлеклись мы на несостоятельную версию Нетребина, а тут всё очевидно. Стрелок специально выслеживал свою жертву и эксперты говорят, что следы с места преступления были чёткие и характерные для нескольких посещений. То есть он приходил туда в эти кусты под акацию в разное время. Там трава примята и следы особо не выделишь, это не земляной грунт, но то что они были примерно 42 размера - это факт! Я согласен, нужно брать в разработку все версии, которые предложил Евгений Петрович. Значит, их уже четыре?
- Да, - повторил Султанов. - Первая, финансовая сторона, вторая странная и необычная по сути, это выставка и с ней связанные непонятные моменты, а две последние, я уже озвучил... Давайте, приступайте, ищите концы! И мы тут с Егором Афанасьевичем будем стараться.
За столом поднялся рабочий шум, ещё минут десять обсуждали сказанное, потом разошлись по кабинетам. Рюмин, как всегда, ещё с утра спустился к экспертам и работал там с документами. Оперативной смекалки и навыка у него, кроме бумажной, привычной ему работы, пока ещё не было.
Родителей Плужникова разыскали быстро. Уже этим вечером Солошенко беседовал на частном секторе с его мамой.
В поздний час, когда город зажигал свои приветливые огни, в кабинете у Султанова он докладывал следующее:
- Родители после гибели Дмитрия ещё не в себе. Парень утонул в прошлое лето на отдыхе в Геленджике. Катамаран перевернулся. Он был на нём вместе со своим приятелем, который выплыл, ухватившись за борт и перевёрнутые плавники. Ребята недалеко отошли от берега и вдруг рядом проехала моторка и нагонной волной их перевернуло. Дмитрий сразу пошёл на дно, хотя плавал хорошо. Друг нырнул за ним, но долго не мог найти в мутной от песка воде. Вытащили на берег уже мёртвое тело. Мать Дмитрия сказала, что у многих его друзей сложилось впечатление, что её сын добровольно ушёл из жизни, выжидал лишь подходящий момент. Сами родители так не думают. Но друзья считают иначе и многие из них винят в случившемся семью Зубовых.
- Вот такие у нас факты не весёлые, - произнёс Султанов. - Эта история обрастает числом трагедий, как снежный ком. Сперва непонятная гибель на железной дороге Олеси Пыльниковой. Лазарев попросит ещё раз покопать ту историю наших ростовских коллег, потом убитая Зубова, застреленная через окно, чем мы с вами и занимаемся сейчас. У подруги её дочери убит отец в пьяной драке, спустя два месяца умерла его жена, теперь погиб друг Татьяны Дмитрий. Какие трагические обстоятельства приходится разбирать и ещё раз прикасаться к их расследованию! Если сперва не за что было взяться, то теперь просто навалено всего подряд в разном виде... Завтра, однако, похороны Зубовой и Петрицкий приезжает. Так что, отдыхаем, поздно уже, а на утро начнём активизироваться. Солошенко, ты с Истоминым поезжайте на кладбище, как и договорились. Игорь встречает этого художника из Краснодара и сразу его к нам везёт в УВД на допрос, а я с утра ещё раз проеду в РОНО и поговорю с Алексашиной. Вопросы к ней остались. Ты Егор, тут сидишь, как начальник штаба. Вся информация к тебе будет стекаться, а вечером соберёмся и обсудим, проанализируем. Кстати, звонил Богданов, интересовался нашим делом, ещё и ему отчёт надо писать. Обещал сам тут быть на днях с каким-то краснодарским следаком.
- Не с Травниковым ли? - покраснел Зайцев. - А может опять Викулова притащит, специалиста по аморальным делам?
- Ты шутишь?! Они кадровики, хотя Травников до сих пор на следствии, совмещает... Но шутка твоя злая, Егор!
Они переглянулись и посмотрели на умолкшего Солошенко, он прятал свои невесёлые глаза за очками, вспоминая предыдущий визит к ним в город этих краснодарских "товарищей".
На задворках улицы Ленина в маленьком круглом дворике Солошенко остановился и сел на детскую карусель. Дома ждал сынишка с матерью, но идти туда не хотелось, жена уже вторую неделю лежала на сохранении на пятом месяце беременности. Какое-то странное чувство было внутри собственной вины за это. И, вот в кухонном окне загорелся свет, заметались тени по занавескам, чётко обозначая мужской силуэт. Солошенко поднялся и стал приглядываться к нему. Явно кто-то пришёл из родственников. Может что-то случилось, раз на ночь глядя? Он быстро побежал к подъезду и мигом влетел на второй этаж.
Так и есть в кухне сидел брат жены Иван Вдовицин и, сверкающими гневом глазами, смотрел на вошедшего Павла. Солошенко прошёл сразу к нему и встал у стола. Матери при разговоре не было, она заперлась у себя в комнате с сынишкой, которого уже уложила в кроватку.
- Жигулину сегодня встретил, Аллу Леонидовну, - не отрывая глаз от своего зятя проговорил Иван. - Андрей хочет вернуться в Приморск... Ещё одним мерзавцем в городе станет больше!
- Что значит, ещё одним? - поправил очки Солошенко, краснея под взглядом Вдовицина.
- Ах, что значит! - Иван вскочил со стула и схватил Солошенко за грудки. - Не знает он?! А знаешь ли ты, мой друг любезный, с каким диагнозом твою жену в больницу положили? С угрозой выкидыша! И почему она туда попала, догадываешься?! - он продолжал трясти Павла, как грушу. - Подлюка ты, ядовитая! Пакостник, шкодник!.. Она же после смены ехала в гараж утром и видела тебя помятого, как ты из театральной гримёрки выходил от своей певички, а ей впаривал, что на работе дежурил. Каково?! Она позвонила мне сразу же и сказала, что плохо ей стало, потом "скорую" вызвали, а теперь вот...
- Что теперь? - побледнел Солошенко.
- Что?! Только сейчас я от неё приехал, лечащий врач звонил!.. Скинула она вашего общего сына, а моего племянника, не будет у вас второго ребёночка больше, вот что! Сегодня это случилось днём, а ты... мерзавец! - Иван отпустил Солошенко и отошёл от него к двери. - Она просила к тебе заехать за вещами и передать, что после больницы домой к нам возвращается, и сына забирает... Вот так-то! Так что, будь спокоен теперь, никаких забот у тебя больше не намечается, довольный будешь к своей шлюхе ходить, весёлый и свободный! Я сам сестру из больницы заберу, а ты и подходить даже не смей, понял?
- Что, как ты смеешь мне такое говорить? Я был в театре по работе, я...
- Это ты ей, Тайке моей можешь врать, а мне не надо!.. Я всё знаю, не сомневайся. Племянника уже сегодня хотел забрать, да мать твою жалко, плачет она, дюже убивается по нём. Ладно уж, пока оставлю!.. А вещи заберу, как Тайка просила, - Иван отодвинул Солошенко в сторону и пошёл в комнату собирать вещи своей сестры.
Павел встал к окну и трясущимися руками стал доставать до форточки. Его колотил озноб, перед глазами вставало лицо жены, когда он был у неё в палате и она даже не повернула в его сторону головы, так ей было обидно и горько на него смотреть, а он и не понял тогда её такого настроения, всё списал на её состояние, на страх потери ребёнка, что теперь и случилось. Что же будет? Неужели она видела их с Милой, когда они выходили утром из театра, где в гримёрке провели остаток ночи после репетиции, на которой он присутствовал и дарил ей цветы? Ужас! И теперь этот невинный флирт превратился для него в настоящий кошмар, почему? Потому что и раньше он не вызывал у жены доверия, она всегда должна была держать его на контроле, а как только упускала такую возможность, сильно ревновала до потери памяти, что в результате и привело к плачевному итогу. "Нет, сыну три годика и я его никому не отдам! Нет-нет!" - уговаривал себя Солошенко.
- Что сынок, догулялся?! - спросила его мать, после того, как ушёл Иван Вдовицин, забрав вещи своей сестры.
- И ты туда же? - Павел укоризненно посмотрел на мать. - Я же ответил, что это всё по работе надо... с этими дамочками встречаться, неужели не понятно?
- Да, и какое же у тебя к ним дело возникло, допросы, опросы? - мать пристально смотрела ему в глаза и понимала, что сын врёт, от этого было только горше на душе, хотелось кричать и биться головой об стену, так ей было обидно за развалившуюся семью, за жену, за внука... - Ну, так какое же дело у тебя к ним, этим женщинам было, сынок? Поделись с матерью!
Солошенко молчал.
- И сестра твоя тоже не в порядке. Ты бы хоть поинтересовался когда, куда она поступила, с кем водится? А то уж и ребят полный дом, ходят и не стесняются!
- Что-о?! Каких ребят, что ты говоришь? Это, Юлька такая стала? - Солошенко подскочил к матери.
- Что удивляешься-то? Дурной пример заразителен, коль он перед глазами!...
- Ну, я с её хахалями разберусь раз и навсегда, запомнит она у меня, как родителей надо слушаться. Я ей за отца теперь! - он с возмущением размахивал руками. - Уже давно и за отца и за брата!.. Она же понимала всё, что не так?
- Всё не так, Паша!.. А ты сперва у себя в семье разберись, а то по разводу без сына останешься, жена твоя, вон, уже и вещи собрала и сына тебе не даст видеть. Какого? Виноватых не ищи, сам виноват по самую задницу!.. Но я всё-таки ещё надеюсь на её разумение, что подумает, прежде чем ребёнка отца лишать. Дай срок, я сама к ней пойду и просить её буду о такой милости, чтоб тебя, паскудника, простила.
Солошенко расстегнул ворот рубашки, прошёл к себе в комнату, поглядел на спящего сына и в порыве дикой ярости на самого себя, схватился за голову.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.