Центральная больница управления. Станция Половинка Пермской области. Январь восемьдесят шестого года.
На второй этаж корпуса противотуберкулезного отделения вносят очередной живой "т..п" с усиленного режима. Он лежит на носилках в одной нательной рубашке и куртке х/б. Санитары ставят носилки на пол. Зеки со стороны смотрят на "молодой скелет" и искренне сокрушаются: "Там у них на этом Талом вообще хана! Все объедки и помои съедаются влет! А "козырные" рулят! Их, б...ей, надо тоже четвертовать, мус...кая постановка, план или смерть! Да-а..."
Из коптерки вылетает завхоз отделения, толстый плут сорока пяти лет, Васька Киса.
— Че встали? Тащите его в ванную! — кричит он на санитаров. — Цирк устроили здесь, понимаешь!
Санитары из зеков мигом хватают носилки. "Скелет" не шевелится и не открывает глаза. Беленькая девятнадцатилетняя голова на грязных брезентовых носилках... Сколько человек уже вынесено на них навсегда?...
— Куда?! Куда это вы тащите его?! — Из сестринской скорым шагом прет сестра Лидия Васильевна — главный агент оперчасти по совместительству, ее боятся все. Сорок три года, муж, трое детей, на пальцах и на груди — золото. Она сразу поняла, куда несут больного, но ванная комната давно занята сестрами под зимний туалет. На месте-то удобней посидеть, не надо топать по морозу в другой корпус.
— Сколько раз говорить?! Или вы совсем обнаглели тут?! Где завхоз? — Сестра мельком окидывает взглядом больного, — Ну-ка, несите его в баню. Зав-хо-о-оз!...
Санитары мнутся, на них во все глаза смотрят из палят зеки... Баня метрах в трехстах от корпуса, тащить придется по двору больницы.
— Лидия Васильевна, он же явно помирает! ... На улице сорок один градус мороза. Одна рубашка, даже шапки нет, так и привезли... Как еще доехал в "воронке"!
— Я сказала — несите! — повышает Лидия Васильевна голос. — Я, что ли, ему шапку буду искать?! Распустились в конец?
Санитары молча разворачиваются и выносят "скелет" на улицу. Паренек умер быстро, где-то в течение недели.
Пролежав с месяц на больничке и немного окрепнув, я не выдержал и спросил у Лидии Васильевны: "скажите, чем отличается профессиональный людоед от профессиональной лагерной медсестры? "
Она не сразу уловила подкаст да и вообще суть вопроса, а потом застыла и прожгла меня убийственным взглядом.
На пересылке я оказался раньше, чем самые злостные нарушители режима. Смута в больнице пресекалась моментально и безжалостно. Преступники — люди и люди — преступники...
автор: Павел Стовбчатый