ГЛАВА ВТОРАЯ
Кто, не знаю, распускает слухи зря,
Что живу я без печали и забот.
Что на свете всех удачливее я,
И всегда, и во всем мне везет.
(Очень известная песня)
Эпизод 1 (2)
Адвокат сидел на сборке один и думал, как будет проходить это…
Оказалось все банально, в пять утра начался полный досмотр вещей, спички и станки для бритья в отдельный пакет, на время пути находятся у конвоя. Погрузили в автозак ФСИНовский, автомобиль с зелеными полосами по бортам и молниеносный трансфер до вокзала. Всего с централа уезжало десять человек, была одна девушка, как потом узнали, ей вменяли ст. 228 УК РФ (наркотики), большинство дам именно по этой статье и попадают на тюрьму. Автозак подогнали вплотную к двери вагона, через некоторое время началась передача конвою в «столыпине». - Первый пошел, - Первого принял, - Второй пошел, - Второго принял… - Камеру закрыть, - Камера закрыта… дошла очередь до адвоката. Сделав шаг из автомобиля, Алекс очутился в сравнительно чистом вагоне (ожидал увидеть разруху и грязь) оказалось, бывает и по-другому.
Завели в «СВ», два отсека по 10 мест, два по 4 места и три по 2, закрыли в двухместном отсеке под номером 2. Внутри три деревянные полки, т.е. три яруса, самая верхняя якобы для багажа, встать и расправить плечи по ширине от полок до стены, несмотря на то, что он не богатырь, не получилось. Видимо распирало от важности, что досталось отдельное купе. Поскольку ничего стелить на полки не предусмотрено, то соорудив «перину» из вещей, адвокат принялся давить массу. Вагон несколько раз переставляли, потом всё-таки пристегнули и «туристы» поехали.
Через четыре часа пути первая остановка, выгрузка, загрузка арестантов, постояли восемь часов, поехали. В пути ничего интересного, все окна на продоле матовые, а в отсеках вообще три стены и решетка с калиткой на продол вагона. В СИЗО выдали сухой паек, в поезде наливали кипяток, туалет каждые четыре часа, из развлечений только сон, читать невозможно, свет тусклый. Спишь, ешь, равняешь лицо с задницей, Фаина Георгиевна сказала бы иначе «жопу с мордой».
Вторая остановка, выгрузка, загрузка арестантов, постояли двенадцать часов, поехали.
Короткая ночь.
Слышу – будто бы под подушкой
грохочет поезд…
(Масаока Сики)
Прекрасный момент для размышлений, думай сколько хочешь, вагон и маленькая тележка, в очередной раз нахлынули воспоминания...
Время было молодое, страну лихорадило, вожди менялись, но мозги у населения были заточены как надо, партия, комсомол, помощь братскому народу, Афганистан. Многие из сверстников Алекса писали в военкомат заявления с просьбой направить служить в Афган. Вот такое воспитание было, сейчас-то все понимают, дурость и ничего кроме, а сколько пацанов потеряли, а сколько изувечили, а психику нарушили, эх звери – курицы. Собрались с товарищем, вместе написали, подошел призыв, товарища взяли в Афган, Алекса нет, как потом выяснилось, родственники приложили определенные усилия и оставили его на Дальнем Востоке.
Учебка, командир РПК ЗСУ 23-4 (командир радиоприборного комплекса зенитно-самоходной установки «Шилка», 23 калибр, 4 ствола) прекрасная машина, хотя и разработана в 60-е годы. Первое что увидел Алекс, когда погрузился в башню Шилки, надпись рядом с экраном стробирования цели «Воин! Не трогай руками технику, и она не подведет». Армейский юмор, это особая субстанция и о нем можно рассказывать долго, кто служил, тот наверняка улыбнулся и вспомнил что-то своё. Распределение в войска, послужил недолго, драка со старослужащими, сослали в другую часть на кудыкало, где баба яга горе мыкала, а получилось просто ОГОНЬ!
Доформировывали разведполк, вот и собрали там спортсменов залетчиков, кто в спортроты не попал. Набралось восемь человек одного призыва, из них три КМС, остальные просто фанаты спорта, ну и началась служба, после подумаешь, и волосы шевелятся, хорошо хоть никто никого не покалечил, да и все сами, слава Богу, живы остались. С командиром повезло, сколько раз отстаивал своих, настоящий человек, отличные ребята, достойный полк, конечно, было всякое, но вспоминается то только хорошее. Хотя нет, вспомнились «дальневосточные розочки», иногда их называют амурскими, которые появлялись у ребят из Средней Азии и других регионов. Климат влажный и если не следить за гигиеной, то простая ссадина или мозоль может загноиться, а потом мясо гниет до кости и уже заживает очень тяжело, оставляя на теле темные отметины. Каждый раз заканчивая исторический экскурс проармейских лет, Алекс всегда с добротой и теплом припоминал всё, чему научила, воспитала и помогла по жизни служба в ВС СССР.
Долго ли коротко ли ехали, но доехали до Киевского вокзала города Москвы. Поставили в тупик. С 6 утра до 11.30 ждали ФСИНовский фургон, проверили по головам, спросили про комфорт и дали зеленый свисток на передачу новому конвою. Всё также, только до Москвы уже доехало 19 человек, поэтому загрузили в два автозака и повезли сортировать по тюрьмам.
«Макларен», где ехал Алекс, сделал первую остановку на Пресне, СИЗО 3, долго передавали арестантов, что-то там с документами не билось, потом полетели на «двойку», Бутырка. Водитель реально гнал как на треке, машину не жалел от слова «совсем», получилось что один из этапируемых не удержался и разбил себе лоб о решетку, ну и тут началось. Конвой всполошился, кровь льется, прибежал старший, стали искать причину правильного положительного ответа на происшествие, благо парень нормальный оказался, без претензий. Когда приехали на Бутырку, повели оказывать медпомощь, Алекс попросил вывести в туалет, получилась небольшая экскурсия по тюрьме. СИЗО просто пропитано стариной, кого только эти стены не видели, знаменитый раритет, к бабуле не ходи. На тот момент на всей входной группе и до центрального большого холла шел грандиозный ремонт, с привлечением значительных людских и вероятно громадных финансовых ресурсов...
В автозаке осталось два человека, и начальник конвоя решал по телефону вопрос, куда определить этот груз. Звучал Зелек - СИЗО 12 и Капотня - «семерка», но что-то в очередной раз щелкнуло, и поехали на «четверку» Медведково.
Прибыли практически в 19 часов, персонал полностью отсутствовал, прибывшими занимался один майор, адвокат и второй арестант – Арслан (так он назвался), в диалоге пытались разобрать эту странность, этот веселый парень уже катался по тюрьмам больше года и такое нелюдимое заведение видел первый раз.
Сфотографировали, откатали пальцы, прошли телевизор, отвели на сборку. Арслан травил тюремные байки и радостно вспоминал, как поднимал на наркоте «легкие бабки».
Пришли за ними после 22 часов, майор сказал – Пошли заселяться. По пути захватили матрацы и скрутки - одеяло, бельё, посуда, пошли в новый корпус на девятый продол – пятый этаж. Арслана удалось заселить сразу, оказалось, что в людских камерах перелимита не было (ну тогда не было или повезло). Адвоката майор водил по четырем камерам, но везде за гранью, потом ему (майору) это надоело, он сказал - Завтра разберутся, и повел на нижний этаж – пятый продол, как оказалось, в этот раз карантина избежать не удалось.
Пока шли по корпусу, несмотря на поздний час, централ кипел, стоял настоящий гул от множества голосов на этажах и громыхания кормушек, «хозбанда» (хозяйственный отряд из заключенных) занималась ремонтом лестницы и уборкой длиннющих продолов, из персонала на глаза попался только один человек в форме, новое место таило в себе интригу и не одну. Майор подвел к номеру 519, ОДИН отворил калитку, второй сотрудник стоял в это время метрах в двадцати. Вот это тюрьма, подумал Алекс и, не успев решить для себя, хорошо это или плохо вошел в ХАТУ...
Капли светлой росы,
осевшей на хвое сосновой,
то с иглы на иглу
тихо скатятся переливаясь,
то опять неподвижно застынут…
(Китакара Хакусю)