Следующие два года были самыми трудными для родителей и интересными, необычными для детей. Ферму закрыли, работы для женщин в колхозе не осталось, трактористы работали за спасибо, за зерно, которое могли получить после уборки – на него вся надежда – это жизнь не только для скота на домашних подворьях, но и для людей, которые выживали за счёт подсобного хозяйства, не просто выживали, а жили сытно, ещё и других кормили, лишнее продавали в городах.
Людмила ничего не продавала, она запасливая женщиной, сначала свой погреб, всего побольше и впрок! Родители пожилые, а потом… потом объявились многочисленные родственники, родных Люда не считала обузой, остальных тоже всех жалко, в городе вообще чёрт-те что происходило. Родной брат писал из Самары, мама, её соседи в красках описывали страсти, вот уж настали времена, когда к деревенской родне повернулись, обратились, резко стали самыми родными и близкими, двоюродные, троюродные, внучатые племянники, сводные крестники. Первые обращались через маму Людмилы, писали, вторые с радостью, с иностранными дешёвыми гостинцами приезжали, остальные просто мимо проезжали и наведывались, вспомнив, что Люда, Людочка здесь живёт в далёком селе и муж у неё работяга, а не колхозник необразованный.
И все были рады забрать племяшей деревенских к себе, на выходные, на неделю, да хоть на весь учебный год. Родители щедры, передают молоко, мясо, яйца этого у них в достатке, денег не было и в лучшие времена, но дом купили и ремонт сделали. Кто знал, что наступят времена, когда деньги ничем - бумагой, тут главное накормить семью.
Начались у ребят поездки к родне, от соседнего села к троюродной бабке по отцу, до двоюродных сестёр лет на пять старше Лены. Главное, чтобы мама с папой сумки с провизией собирали побольше.
Люда с Анатолием не знали, как отказать родным на приглашения, детвора заглядывала им умоляюще в глаза, они хотели поехать, познакомиться ближе, общаться, им интересно. Серый каждый выходные уезжал к двоюродному брату, двумя электричками, первой -до райцентра его довозила мама, там забирал брат или сноха, в придачу Люда передавала две клетчатые сумки с молоком, творогом, мясными продуктами, яйцами. Городские тоже передавали пакеты со стиральным порошком или с макаронами второго сорта, вещи после своих старших детей.
Лена с Борисом обычно вдвоём уезжали к ранее незнакомой родне, иногда девочку брали одну. Борис самый шебутной в семье, шкодливый, побаивались такого племянничка. Родная бабушка и то не всегда рада самому младшему, другое дело Серёжа, воспитанный, взрослый, никуда не лезет, а вот как Борис останется, хоть милицию вызывай, милиция и сама приходила, мелкого приводила. Невдомёк бабушке, да и не разбиралась она, что старшие всё спихивали на младшего:
- Ты мелкий, тебе ничего не будет, - уговаривал его Сергей, чтобы он молчал, когда ругали, что из ларька на станции блок жвачек стащили. Было их человек пять, а досталось больше всех Бориске.
То по соседям за ягодами или фруктами залезут, хозяева выйдут, дети разбегаются и Серёга тоже, а самого маленького, самого лёгкого, что на дерево подсадили, забудут, а что ему будет он же мелкий. Уши чуть не открутили Борьке в тот день. Брат, угощая его жвачкой с наклейкой после, успокаивал, утешал, говорил, что правильно поступил малой - не сдал остальных.
- Не привози его больше к нам! – отрезала бабушка, - это не ребёнок, это чертёнок какой-то! Его в церковь надо, бесов из него выгонять.
- Ну, мам, что же я его одного оставлю, когда остальные разъезжаются.
- Сама за ним смотри! Это же надо, три дня, как приехали, а уж все соседи нажаловались. Отец твой его на станции под перроном выловил, одного! – подчёркивала бабушка. – Вот что с другими детьми не играется?! Монетки делал, крышки выложил на рельсы и ждал электричку или поезд… Ой-ой-ой, а если случиться, что? – сокрушалась пожилая женщина. - Нет! Только Серёжа.
А Серёга из другой комнаты на брата смотрел, палец к губам прикладывал – молчи, мол, а то хуже будет.
Морока была родителям с младшим, старший вроде перестал руки распускать, не видела Люда, она ведь дома находилась постоянно, то, что уезжали по отдельности дети тоже на пользу пошло. Между Сергеем и Леной ссоры случались, жуткие. Придёт Люда от соседки, а эти только что глаза друг другу не выцарапывают – оба хороши! Один права качает, другой бы помолчать, не отвечать, не спорить – нет, не может! Обязательно ответит.
Не знала Людмила, что происходило дома, когда уезжала она, хотя бы на полдня. Сергей не бил больше младших, но подставлял, сестру закрывал в шкафу тёмном на ключ, там хоть захлебнись от крика, среди вещей на вешалках, всё равно дальше комнаты в доме неслышно, а если не доходило до неё, пауками пугал, для этого целую банку держал и постоянно перепрятывал, так что, если сестра жаловалась, доказательств не находилось. Ну, а с Борисом та же история, что и у бабушки, другом закадычным прикинется, посулит леденцов или шоколада, жевательных резинок с фантиками, Борис всё готов за него делать, но взамен ничего не получал, только подзатыльники, что б не жаловался.
Друзья приходили к Сергею в отсутствие родителей, устраивал брат показательное выступление перед ними: воспитание и полное повиновение сестры.
- Чай нам налей! – требовал он.
Лена, чтобы не ругаться при посторонних взрослых мальчишках делала, всё делал, лишь бы не позорил и не орал.
- На стол накрой, сметану, сыр поставь, - командовал «хозяин», рассевшись на папином месте, - как уйдём, уберёшь со стола.
Лена с ненавистью смотрела на брата, мечтала уехать к кому-нибудь из родственников на выходные, к кому угодно, хоть к бездетной племяннице папиной, днями натирать ей полы в однушке, перекрасить их заново только бы не дома!
мой Телеграм и Одноклассники
- Правильно Серёга! Правильно, - поддерживал Ислам друга, они очень сблизились и, если Сергей дома был Ислам либо сам приходил, либо приятель пропадал у него часами. – С сёстрами всегда построже надо!
- С чего это? – смеялся над ним Лёха, тот, что из самого Грозного переехал в деревню.
- С того, если в строгости не держать, уважение не внушать, распустится, рано загуляет. Мало здесь таких? – напомнил всем приятель. Красив он с лица, идеально красив, черты лица чёткие, нос ровный, улыбка как у Энрике Иглесиаса, глаза карие тоже идеальных пропорций и телом удался, хоть и роста среднего, ниже Серёги. Нравился он местным девчонкам, почти всем, пользовался своим очарованием по полной симпатичный шестнадцатилетний парень, а потом слухи распускал о девчатах.
- Ислам, ты ж сам ходок ещё тот! Ни одной не пропустишь, да вот ни с одной не задерживаешься почему?
- На фиг они нужны! Шаб…, не следят за ними родители и братья, вот и ведутся.
- Да как? Ты ж соблазняешь, а потом камушки в окошки кидаешь вечерами, - смеялся над ним Алексей, Сергей держал себя серьёзнее.
- Я мужчина, могу хоть всю жизнь гулять… А, за сестрой следить надо!
- Да, какой ты мужчина, - расхохотался Лёша, - второй год в одном классе сидишь и откуда тебе знать, как сестёр воспитывать, у тебя три брата.
- У меня двоюродные есть, я знаю…
- Ну… не уверен. Не знаю, из какого аула ты выбрался, но там, где я жил к женщинам только с уважением мужчины обращались, хоть муж, хоть сын, да кто угодно. Она же не тупая корова, понимает слова, не обязательно орать или бить. Ты сам шатаешься вечерами от одного двора к другом, а девки виноваты, чьи-то сёстры, между прочим.
- Разве я в этом виноват? Воспитывать надо, вот как Серёга.
- Ой, Ислам, - отмахивался от него раздражённо Алексей, - больно ты умный, с чужими и вашим, и нашим.
- Зато ты своих сестёр рас…
- Ислам, мою семью не трогай! Мои сёстры ещё оттуда поступили в вузы и учатся в разных городах.
- Вот! Откуда ты знаешь, чем они там занимаются?! Ты как брат должен…
- Ислам, оставь своё «должен» для старшего брата, в чужом огород не надо кидать гнилое семя.
- Что ты сказал? – не сразу понял его Ислам, но привстал. Глуповатый мальчишка, - кто тут гнилой?
Спор быстро закончился, тётя Люда вернулась и пацанам пришлой разойтись.
Постепенно Лёша перестал ходить к Сергею, виделись только в школе, но дружба охладела, а вот Ислам стал лучшим другом, старшим братом для Серёги. И когда друг признался, что не хочет оставаться до одиннадцатого класса, хочет с профессией в армию отправиться служить, Ислам полностью поддержал друга.
- Правильно! Чё тут делать в нашей школе, учат на отшибись…
- Я не за это переживаю, - весь в сомнениях говорил Сергей.
- Если ты о сестре и о брате, не переживай, - хлопал его по плечу улыбчивый парень. Они в последнее время всегда вместе возвращались из школы, сегедня не исключение, - я за ними присмотрю.
- Правда?
- Друг, ты мне или кто? – обижался на него Ислам.
- Ленка у нас такая… характерец у неё ещё тот, - волновался Сергей, - я же только по выходным буду приезжать.
- Что ты переживаешь, все знают, как ты строг с ней, она знает, не посмеет тебя позорить, я тебе сразу сообщу, первый.
Сергей больше не волновался, сообщил родителям, что дальше в школе не останется, будет в училище поступать, на кого ещё не определился.
- Серёж, осталась одна четверть, почему раньше не сказал? – волновалась мама.
- Я сам ещё до конца не знал.
- К бабушке поедешь или к дяде Вите в Ессентуки? – спросил папа.
- Нет, я сам…
- Но… но… подумай, нам же трудно придётся, - чуть не плакала мама.
- Подожди, - будто равнодушно просил Анатолий Люду, - это его решение.
- А деньги?! Так хоть у мамы или у Виктора, а так… Где мы возьмём на квартиру?! Откуда сейчас общежития? Тебе не платят, продавать нам нечего.
- Корову…
- Нет! Кормилица. Нельзя, нельзя ни в коем случае.
- За обучение нам всё равно платить. На дорогу и на жильё найдём, - пытался убедить Анатолий жену.
- Что же на рынок, как все? А самим что есть?
- Люда, не нагнетай, время есть, придумает. Ты Серёга – молодец, это твоё первое взрослое решение, - положил ему руку на плечо отец, у самого глаз чуть подёргивало, - не волнуйся, справимся.
- Это вы не переживайте, я летом буду подрабатывать, если получиться после занятий в учебное время.
- Да разве это учёба? – расплакалась мама, - и где сейчас работать? Только водкой торговать или людей обманывать на вокзале.
- Люда! – строже обратился к ней муж.
Она махнула на них рукой, такие самоуверенные, такие умные, а деньги ей искать, добывать. Муж за всю их совместную жизнь на рынке был, лишь когда запчасть на мотоцикл надо было купить, а так, чтобы встать и торговать, как все сейчас, он не будет. Поплакала, ещё раз переговорили с Анатолием и успокоились, через два года всё равно пришлось бы искать те же деньги, а там и Лена подрастёт. Первая самая сильная реакция остыла, родители начали готовиться.
У детей ничего не изменилось, они учились в школе по будням, в выходные если удавалось уезжали к кому-то из родных. Лене и Сергею везде рады, а Борис уже сам не хотел никуда ехать, ему и дома со своими друзьями хорошо. Сергей тоже лишний раз отказывался от приглашений, а Лене только бы сбежать подальше из дому, от бесконечной работы по дому зимой и летом, она ненавидела огромное хозяйство во дворе, самоотверженность мамы – она готова ещё две коровы завести, потому что на всю родню иногда не хватало продуктов. Папа её останавливал, волновался о её здоровье, но мама всё равно вкалывала, будто вёслами по асфальту гребла не жалея себя.
Младшие брат и сестра как узнали, что Сергей скоро учиться поедет, обрадовались, втихаря планировали, как хорошо будет без старшего брата, и пусть мама ещё хоть десять голов свиней заведёт – это легче, чем попадаться Сергею на глаза, когда родителей не случалось дома.
- Рано радуешься! – угрожающе, с насмешкой повторял Сергей десятый раз строптивой сестре, - вдруг, накосячишь - мне сразу доложат! Приеду, ноги переломаю, пусть родители меня прибьют, но позорить нас ты не будешь.
- Кто ещё нас позорит, - бесстрашно отвечала Лена, скоро их мучения закончатся.
- Ты как разговариваешь? - замахивался брат на сестру, она втягивала голову по привычке, но ударить брат уже не смел.
- Как же я тебе ненавижу! – отвечала сестра.
- Потом ещё спасибо скажешь, ну или муж твой. А то, посмотри на неё, связалась… с бл…! Я тебе запрещаю с Наташкой Бураковой дружить!
- Ты не имеешь права!
- Да? Пожалуй, стоит рассказать родителям, с кем шляется твоя новая подружка вечерами?
- Говори.
Сергей рассказал маме, да приукрасил хорошенько, да приумножил в три раза, прямо как его лучший друг, хотя тот обычно о себе преувеличивал. С Исламом и гуляла Наташа с улицы Ленина, вот откуда осведомлён Сергей.
Лене запретили общаться с Бураковой, Ивановой и ещё с несколькими девочками-одноклассницами и из других классов, даже с троюродной сестрой из соседнего посёлка, о ней Сергей тоже много чего знал, опять же со слов Ислама и других приятелей. Говорить маме уже не понадобилось, она доверяла старшему, он же общается со взрослыми парнями, ему лучше знать, как ведётся себя молодёжь сейчас.
Это была очередная его победа, подтверждение – он всё делает правильно по отношению к сестре. Мальчики к ней и так подойти не смели, теперь и девчонки местные сторонились, считая, что она выложила своей маме чужие секреты, а та кому-то сказала, или пересказала, так и пошли слухи по селу. Больше некому. В компаниях местных девочек у Лены появилось прозвище – крыса! Позорное, гадкое, от которого отделаться в маленьком посёлке не так-то просто.
продолжение _________________
новый канал с аудиорассказами и подкастами Наталья Кор приглашаю всех ☕📚🎧 там громко, но уютно и хорошо.
Моя книга "У меня так никогда не будет" на: Литрес WB Оzon . Печатная версия на Ридеро