Почему первый и один из основных в смысле обеспечения качества и антикоррозионной стойкости процессов — первичная грунтовка — оказался в цехе сварочном цехе сборки кузовов, понять невозможно. Логика у принимающих решения была одна — новые сварочные участки и электрофорез находились в той части кузовного корпуса, которая строилась по проекту модернизации производства для выпуска нового автомобиля ГАЗ 24. В итоге проще решались вопросы оплаты проектов, оборудования, монтажа и прочих необходимых дел. Таким образом текущие интересы оказались выше здравого смысла и интересов реального производства.
Тогда мне всё было интересно. Я впервые на равных стал работать с 50-60-летними мужиками. И надо было с одних слушать и выполнять приказы, а другими — управлять. Всё это получалось, по правде сказать, плохо. Особенно сначала.
Но как то постепенно всё решалось, становилось на те места, которые я способен был занять, и которые позволяли стать необходимы винтиком огромной производственной машины. Но практически до конца жизни я был чем то вроде белой вороны. Местами окрашенной в необходимый цвет.
Немного о быте. В цехе были вполне себе приличные столовые, мужики ходили обедать, а женщины больше таскали перекусы с собой. Почти все получали по талонам бесплатное молоко. За вредные и опасные условия труда — сварщики, рихтовщики, а на нашем участке — все рабочие. Женщины молоко брали часто домой деткам. В магазинах с продуктами был напряг, многие покупали ещё что-то столовское и домой. Цены были вполне демократичные - 50-80 копеек при заработках в день 6-10 рублей, в зависимости от профессии.
Все рабочие были обеспечены спецодеждой и нормальными раздевалками с душем, умывальниками и шкафчиками с запорами. Какие то вывихи периодически случались, но в целом было очень даже неплохо.
Вот туалеты были жуткими, конечно. Лучше и не вспоминать.
В цеху вообще то говоря с чистотой было не то что плохо, а как то не так, как к примеру, на ЯМЗ, где я подрабатывал в студентах. Бросилось в глаза сразу. Курили все где попало, бычки по всему цеху, всякая дрянь по углам. Почему так? Не знаю. И рабочих по уборке хватало, и комиссии по чистоте постоянно ходили, и кнуты с пряниками использовались. Но в приоритете чистота никогда не была. В ЯМЗ было значительно лучше.
К «вредности» отношение было интересное. Как то люди должны заботится о здоровье сами. Но. Началась с «Победы», потом на «Волге 21» и продолжилась на новой «Волге 24» ситуация, что штампованные детали, сварочные операции при сборке кузова «обеспечивали» значительное количество мест, требующих сразу после сварки кузова рихтовки. Проще говоря, кузов опаивался в ряде мест уже по чертежу, а в других — для исправления дефектов. Соответственно, имелся целый участок, где вручную, с помощью углошлифовальных машинок, на местном жаргоне «дрелей», и ручных пил производилась обработка опаяных мест. Что такое ПОС — припой оловянно-свинцовый объяснять не надо. Соответственно, у операторов была так называемая «вредность» по списку профессий №1. Вроде как законы все были — короткий рабочий день, стаж лет 8, не помню точно, после которого нельзя уже дышать свинцовой пылью, запрет на сверхурочную работу и много чего ещё. Но короткий день на общем конвейере обеспечить невозможно, сверхурочные работы по выходным были постоянно. И рабочие участка отрабатывали по 2-3 разрешённых срока на «вредных» рабочих местах. Локальное руководство было не против, никого учить не надо, старики согласны и умеют всё делать. Сколько они потом жили — как то никому, в том числе и самим работникам, было неинтересно почему-то.
Так вот, примерно во время моего появления в ЦСК, был внедрен на часть деталей и узлов кузовов, требующих выравнивания, метод газопламенного напыления полимерного композита «ТПФ-37». Свинец ушёл вместе с первым списком вредности, стал у рабочих участка рихтовки второй список, с меньшим уровнем льгот. И пролетариат реально устроил забастовку. Не орали, или там демонстрации какие — вожаков не было. А сидели и не работали. Я не очень все вообще понимал, что такое делается. Просто сейчас ясно стало, что рабочие фактически протестовали против улучшения условий труда. Хотя свинец окончательно так и не исчез — VIP кузова обрабатывались всё равно припоем. Так же, как и очень уж дефектные, которые лучше бы на помойку.
Когда через много лет я попал первый раз на один из крупных автозаводов за рубежом, то очень удивился «террикону» из выброшенных кузовов автомобилей разной стадии готовности. Как то не готов был понять — почему деньги выброшены. Ответ коллег был прост — чем раньше дефект обнаружен, тем нам он дешевле обойдется. Дороже будет, когда дефект обнаружит конечный потребитель.
Казалось бы всё ясно. Нет. У нас в производстве всё исправлялось, причём часто по-партизански, скрытно от руководства и со всеми нарушениями, которые только возможны. Глаза закрывали на то, что дефекты в процессе производства неизбежны, и убивать за них не надо. Все наказания приводят к тому, что проблема уходит вглубь и не решается. В итоге страдает конечный потребитель, а значит и продажи. Но — так у нас было. Как сейчас — сказать не могу, уже семь лет не работаю.
Время шло, стал понимать, что мне положено и не лезть не в свои дела. Наладчики меня «окрестили» в агрегате промывки, послав проверить как работают форсунки. Но всё шло по-доброму. Бегал по конвейеру, пытаясь угадать, когда останавливать загрузку в агрегат, чтобы хватило места все кузовам по окончании работы конвейеров. Искал по соседним участкам или уговаривал поработать две смены кого то, если кто в моей смене не вышел на работу. Устранял своими руками дефекты покрытия, когда что-то случалось в агрегате.
Рабочих постоянно не хватало почему-то. Присылали иногда и временных работников . То студенты, то полный интернационал из всех республик Союза. При полной централизации при распределении продукта, завод ещё грузил покупателей машин и особенно запчастей дополнительно к разнарядке «по фондам» натуроплатой в виде направленных временно своих рабочих. Вот такая была реальность. А то будешь ждать своей очереди на покупку непонятно сколько.
Как то всё вспоминается, будто и живёшь ещё в той жизни. Может фантасты и правы, в том измерении мы и сейчас ещё молодые. Немного глуповатые и без опыта. Зато посмелее и без болячек.