В одной семье раскол из-за денег произошел. А семья была доселе довольно дружной и работящей. А потом раз - и раскол. Всему виной, конечно же, финансы эти. И страшно подумать - из-за волокон хлопковых хорошая семья чуть не рушится.
Жили Сидоровы совместно аж пятнадцать лет. И буквально с первого дня брачной жизни экономить отчаянно бросились. Свадьбу скромную отметили, а в отпуск ни разу не ездили. Да и в отпуск, можно сказать, не ходили никогда. Все трудились. И каждую копеечку заработанную откладывали. Подарков не дарили друг дружке принципиально. Питались диетически - картофелем и морковью. На веселый праздник Новый год позволяли себе куриное крыло. Так вот и жили.
После долгих подсчетов родили дочь единственную. "А лучше сейчас, - решили они, - а то все только дорожает год от году". И дочке Верочке с младенчества любовь к экономии прививали. Игрушки из дерева колотили и одежду с рук собирали. Все ради мечты.
А цель у Сидоровых была простая. “Ужмемся до ужаса, - так Вася с Олей мечтали, - зато жилье свое будет, дача в садоводстве “Энергетик” и автомобиль”. И вот все годы они копили - сначала на квартиру, потом на машину, в потому уж и на дачу в садоводстве. И все в итоге приобрели удачно. И можно жить им спокойно дальше - никаких тебе съемных углов и огород собственный. Можно уже даже расслабиться.
А супруг Васю вдруг финт ушами сделал.
- Давай, - майку батину армейскую в трико троюродного брата заправив, сказал он однажды, - из режима не выходить и далее. Лет нам уже за сорок. И пришел черед копить на старость счастливую. Кто его знает - чего там в старости нам захочется? А она уж не за горами. Уже дышит в спины. Не хотелось бы в старости на картофеле одном сидеть.
А Оля прямо в ступор вошла: как это из режима не выходить?!
- Второе десятилетие, - она зарыдала, - я себе платья нового приобрести не помышляла. Все мамины наряды из прошлого века на себя натягиваю. А дочке Верочке лишнего леденца не взяла. Занавесок элементарных с рисунком цветочным приобрести не могу. А я о них грезила еще до замужества. Неужто и дальше мне без занавесок жить? У нас не дом ведь, а казарма какая-то. И уюта в ней нет. Только и уюта, что коврик в супружеской спальне из колгот старых вязанный. От бабушки твое в наследие достался. И плафон бумажный в кухне - ребенок в детсаду нарукодельничала. Надоело эдак жить. Давай, Вася, хоть мандаринов возьмем да занавески. Это для начала. А весной в отпуск поедем - всю жизнь мечтала на Ленинград поглядеть.
А Вася прямо уперся рогом. И как консерватор замшелый продолжает на ужатии настаивать.
- Старость, - строго он сказал, - уж не за горами. А тебе мотовство в голову взбрело. Лет пятнадцать нам активной жизни еще осталось - и нужно подушку денежную создавать. Тащи зарплату, в кубышку ее спрячу. Ишь, на мотовство ее потянуло. Не ожидал от родного человека такого предательства.
Вся родня Оле, конечно, советует развестись с супругом, со жмотской его натурой.
А Оле жаль разводиться - все же родной ей Василий человек. Но в отпуск Вася весной не желает, Ленинград советует на картинках рассматривать. А на веселый праздник Новый год крыльев куриных закупил два кило. И про ужатие много вслух рассуждает.