Дым сигарет. Терпкий и опьяняющий. Он наполнил комнату, как только человек вошел в квартиру. У него был жалкий, уставший вид: его темные волосы растрепал гуляющий снаружи ветер, под глазами красовались синяки, таких огромных размеров, что он с легкостью мог сойти за труп. Мужчина сжимал во рту сигарету, которая безнадежно тлела, испуская то самое зловонье, учуянное здешним обитателем.
– Ты опять куришь, бесстыдник? – послышался голос, настолько грубый и неестественный для людей, что хозяин квартиры невольно вздрогнул, зябко поведя плечами.
– А ты все еще здесь, рогатый? – он включил свет. Теперь картина стала еще более жуткой. Молодой парень, как оказалось, разговаривал с кем-то, сидящим... на потолке. Это было существо внешне очень похожее на человека. Вот только у него были большие закрученные рога и огромные, горящие адским пламенем глаза.
– Если бы ты внимательно меня слушал, то давно бы понял, что я здесь навсегда. Это мой дом, я жил в нем до тебя и буду жить после. – Демон спрыгнул, оказавшись на диване в гостинной. Парень все еще стоял у двери, нервно затягиваясь табаком.
– Правда? Я вот убежден в том, что ты живешь только в моей голове, – он многозначительно постучал пальцем по своему виску.
Существо, ранее спокойно сидевшее на мягкой мебели, вдруг оказалось перед самым лицом парня. Это что-то громко и пронзительно закричало, после чего залилось смехом, настолько пугающим и искусственным, что даже кошка, мирно спавшая на кушетке, взъерошилась и зашипела. Молодой человек продолжал стоять и невозмутимо смотреть на заливающегося демона. Он затянулся посильнее и выдохнул дым прямо ему в лицо. Существо остановилось, негодующе смотря на человека.
— Успокойся, козлик. Со мной ты живешь лишь второй день, и я не уверен, что продержишься хотя бы неделю.
— Какой ты забавный, Гончар, — вновь послышался демонический смех.
— Смейся, смейся... Только помни, что я единственный человек, который не съехал отсюда после знакомства... с тобой. — последовала долгая пауза. Оба задумались.
— Знаешь что? Присядь-ка... — существо жестом пригласило человека к себе. Тот, немного медля, присел на противоположную сторону дивана.
— Чего ты хочешь, нечисть? — демон закатил глаза.
— Как грубо... Скажи мне вот что, Гончар, есть ли вещи, которые тебя действительно раздражают?
— Я думаю, что у каждого они есть, — Гончаров вновь затянулся сигаретой.
— Расскажи мне о своих, — рогатый оказался позади него, — а я расскажу тебе о своих. — парень криво усмехнулся. Похоже, он действительно сошел с ума.
Затягиваясь уже третьей за вечер сигаретой, человек рассказывал своему соседу по квартире о том, что так мучило, раздражало и выводило его из себя. Где-то к середине этой "исповеди", демон попросил у него сигарету. Теперь они вдвоем, откинувшись на спинку дивана, наслаждались сигаретным дымом с его непередаваемым никотиновым ароматом.
— Пробки. Меня раздражают бесконечные пробки на дорогах. Ты стоишь и стоишь на одном месте, сильно опаздывая на работу, встречу, свидание – не важно. И самое ужасное, что ты не можешь ничего с этим поделать, поэтому ты просто дышишь и продолжаешь ждать, – нервный смешок. — Я знаю, что это глупо, но когда подобное происходит каждый день — нервы уже на пределе. Еще меня раздражают тинейджеры. Ну знаешь, те, которые катаются по улице на скейтах, или те, которые едут с тобой в метро в наушниках, врубив музыку так громко, что слышно всему вагону. Сюда же могу отнести и женщин. Коварные существа, очень коварные. Никогда не знаешь, что у нее на уме, взаправду ли она с тобой флиртует или ей что-то от тебя нужно. Любого демона одурачат, ей-богу. Они, случайно, не из вашего ада к нам перебрались?
— Не знаю, Гончар. Иногда мне кажется, что я вовсе не демон, когда смотрю на очередную такую даму. Так тоскливо сразу становится... — существо выпустило густые клубы дыма.
— Вот и я о том же. Ох, еще меня раздражают кассиры из местного супермаркета. Отвратительно грубые люди, словно на обед они едят не приготовленный женой ланч, а помои. К ним же можно отнести и работников почты, консьержей и других бедных работяг.
— Какой ты забавный, — демон улыбнулся. — Сначала говоришь какие они плохие, а затем тут же их оправдываешь.
— Конечно оправдываю, я ведь не полоумный. Я прекрасно понимаю, что такими их сделала жизнь и те условия, в которых им приходится существовать. Я не говорю, что то, как они себя ведут — правильно, нет, меня это раздражает. Но я их понимаю.
— Удивительно, какие вы люди разные и, одновременно, такие одинаковые. Все ищете оправдания своим слабостям и неумению сопротивляться злу. Это первое, за что я терпеть вас не могу, — глаза существа опасно сверкнули. Гончаров почуял недоброе. — вы слабаки.
— Ты прав. Слабаки. И меня это раздражает. Я раздражаю себя сам, понимаешь? Но я все же живу с этим, потому что у меня нет выхода.
— Есть. Ты можешь лишиться жизни, делов-то, — тут человек вскочил на ноги, вызывающе поднимая руки.
— Стоп-стоп-стоп... Серьезно? Я не люблю разговоры о суициде, меня раздражают люди, считающие, что имеют право поступать подобным образом.
— Почему нет? Это их выбор.
— Нет, черт тебя побери! — демон улыбнулся. Такой оборот был весьма комичен. — Они не думают о тех, кому их смерть причинит куда большую боль: о родителях, друзьях, братьях, сестрах, детях, любимых людях... Они считают, что все их страдания на этом закончатся, но знаешь, что я думаю? Это только начало.
— Верно, — существо кивнуло. Гончаров плюхнулся в старое кресло, оказавшись напротив собеседника.
— Остальное по классике: придурок начальник, маленькая зарплата, орущие по ночам коты, коррупция, экономика, политики... Что еще? Разве только фастфуд. — демон удивленно подался вперед. Его взгляд упал на оставшуюся со вчерашнего дня пиццу.
— Фастфуд? Серьезно?
— Что? Я сказал, что он меня раздражает, но не говорил, что я его не ем. — демон залился смехом.
— Ты такой глупый, но ты мне нравишься, — он затянулся.
— Да уж... Теперь твой черед, валяй, козлик, — демон задумался. Повисла гнетущая тишина.
— Я столько всего повидал за то время, пока нахожусь здесь, что могу сказать одно: ваша жизнь намного хуже того, что вы называете Адом. Я возненавидел человечество всего за один день и не думаю, что когда-нибудь изменю свое мнение. Я, как ни странно, ненавижу все плохое, заключенное внутри вас.
Вашу жадность. Казалось бы, у вас уже есть все, о чем вы мечтаете: деньги, женщины, недвижимость... Но вам все мало, вы хотите еще, все больше и больше, никак не можете насытиться и остановиться.
Я ненавижу вашу алчность, каждый из вас стремится получить больше славы, больше признания и одобрения. Просто чтобы удовлетворить свое собственное эго.
Ненавижу вашу ненависть друг к другу. Вы не умеете по-настоящему любить и ценить близких, так или иначе, вы ненавидите окружающих, ненавидите себя.
Я ненавижу человеческое постоянное стремление стать лучше кого-то. Такое ощущение, что вы не понимаете, что нужно становиться не лучше кого-то, не лучше на зло кому-то, а лучше для самого себя. Становиться лучшей версией себя. Вы превращаете самосовершенствование в какую-то нелепую и дурацкую игру, где каждый старается утереть нос сопернику.
Я терпеть не могу вашу гордыню. Вы никогда не переступаете через себя, через свою гордость, чтобы сохранить отношения, уберечь человека от ненужных переживаний. Это просто не в вашей природе.
Я ненавижу вашу зависть. Никто из вас не умеет искренне радоваться успехам других людей, вы злитесь, когда человек чем-то лучше вас, у вас сразу появляется отторжение к нему и дикая неприязнь.
Я проклинаю вашу похоть, ваше извращеное нутро. Вы превратили акт любви в настоящий культ мерзости, это так низко.
Я ненавижу ваш эгоизм и ваше безразличие друг к другу. Вы думаете только о себе, никто из вас не готов пожертвовать жизнью ради спасения незнакомого вам человека. Да что жизнь, вы ему даже крошку хлеба не дадите.
Вы считаете, что так и должно быть, что все это проделки "злых сил". Вы ждете конца света и надеетесь на чудо, но знаешь что? Вы все уже давно обречены, и обрекли вы себя сами.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Человечество уже давно мертво, ваши души прогнили и больше не станут прежними. Вот что я хочу сказать, — вновь повисло долгое молчанье.
Квартира была окурена табаком так, что разъедало глаза. Человек и демон сидели друг напротив друга в гробовой тишине. Никто из них не хотел продолжать разговор, каждый думал о своем, нервно покуривая папиросу. Вдруг Гончаров встал и решительно направился к холодильнику. Демон внимательно наблюдал за ним, повернув шею на сто восемьдесят градусов. Парень открыл дверцу и, почесав затылок, принялся изучать его содержимое. Интересно, как же долго продлится их соседство? Парень повернулся, на него смотрел его рогатый сосед, вновь сидящий на потолке. Послышался звук открывающейся пробки.
— Пиво будешь?