Не лѣпо ли ны бяшетъ, братие, начяти старыми словесы трудныхъ повѣстий о пълку Алеѯандра Ꙗрославичя? Начати же ся тъй пѣсни по былинамъ сего времени, а не по замышлению Бояню!
Бысть въ Новѣградѣ один такой себе новѣградецъ, который повелеваше ветрами и временами, ветрами и реками, лѣсами и звѣздами. И не было ничего такого, чем бы он не повелеваше... Словом, был он такой вот труъ новѣградецъ.
А за дальними полями, за широкими реками в болотах зелёных и чёрных жили себе большевики. И было их много, числом-то шесть: ульянов да бронштейн, троцкий да джугашвили, ленин да сталин. Сидели они в своих болотах, где жабы живут и вдруг подумали: «Гой ты, Руская земле! Ты ж за шеломянями еси, за земли незнаемѣ, Влъзѣ, и Поморию, и Посулию, и Сурожу, и Корсуню!» И решили они наступить на землю новоградскую и истоптати ея и дань взять продразвёрсткой. Ну вот такие они были большевики эти!
Сказано-сделано. Сотворили большевики красное знамя, чтобы от новгородцев ничем не отличаться. Знамя это стяг такой, хоругвь по-нашему. А соделавши знамя это, из болот тех вылезли и стали идти. Подошли к Кыеву и стали спорить кто из них главнее. Решили биться у Плѣсньска на болоньи. Бились, бились,но так и не решили — кто главнее — ленин, аль ульянов, бронштейн али троцкий, а джугашвили со сталиным пока тихонечко в стороне сидели. Но коли не решили большевики — кто там у них главнее, то решили быть главными коллегиально, и для этого сотворили политбюро, а кормчим сего политбюра поставили Демократического Централизма, который к ним прибился по дороге. Вот так и понiвечили они просто вщентъ славный Кыевъ-град с помощью политбюра своего и Демократического Централизма. Очень неправославно сделали, некошерно!
Сидят они в Кыеве, но всё же опять кричат: «Гой ты, Руская земле! Ты ж за шеломянями еси!»
Мало им Кыева, да и воды в Днепре было мало, чтобы болото с Киева-то сделать. Тогда они сели в политбюро и велели кормчему править на Новѣградъ. Один только джугашвили был против, но сталин его убедил. Двинулось политбюро, а все они песню поют, один только Демократический Централизм молчит. А песня была со словами такими:
...
Нам ненавистны тиранов короны,
Цепи народа-страдальца мы чтим.
Кровью народной залитые троны
Кровью мы наших врагов обагрим!
Месть беспощадная всем супостатам!
...
Это есть наш последний
и решительный бой...
В общем, страшное дело, как видите, братие!
А в сие время новѣградцы, такое дело видя, стали людишки призывать княжить того самого новѣградца, который временами, ветрами и протчая повелевать мог, чтобы он боронил Землю Рускую, Землю Рускую Новѣградскую. В обиде был сей новѣградецъ на людишек, а за что он уж и не упомнил, но обиду ту перемог и сказал он людям, что едет боронить Землю Рускую. Ну, тут же, натурально, и жена его Евпраксия Ярославна полетела зигзицей во Путивль, чтобы взобраться на стену и оттуда плакать. Так было принято в то время, чтобы на стене Путивля плакали, причём так громко плакали, что с Путивля аж за Дунаем запорожцы это слышали (они-то и записали!):
«О вѣтре вѣтрило! Чему, господине, насильно вѣеши? Чему мычеши хиновьскыя стрѣлкы на своею нетрудною крилцю на моея лады вои? Мало ли ти бяшетъ горѣ подъ облакы вѣяти, лелѣючи корабли на синѣ морѣ? Чему, господине, мое веселие по ковылию развѣя?»
С тех пор, кстати, и повелось название стены сей: стена плача, а Путивль тот есть Иерусалим (когда там будете, можете сию стену плача сами увидать). Его нынче Израиль оккупировал.
А того новѣградца звали вот как раз Алеѯандръ Ꙗрославичь, а фамилие у него была Невский. Поехал сей велий муж в Москву, чтобы встретить там большевиков, двигавшихся полями на своём политбюре. Приехавши в Москву, встал возле Александро-Невской Лавры на постамент для него предназначенный и стал дожидаться большевиков.
Ждал он ждал и видит: валит туча чёрная, туча чёрная и непроглядная со Средиземного моря, накрывая город вместе с Антониевой и Спасской башнями, дворцом Ирода Великого, всё потонуло во мраке, одна только Кутафья-башня из тьмы тараканской этой видна. Сие значит, что едут страшные большевики на политбюре, а с ними и двунадесят всяких языков.
Встал Алеѯандръ Ꙗрославичь, яко монумент, и рек:
«Кто к нам с мечом придёт — тот от меча и погибнет!»
И тут разнеслось из тучи тёмной голосом Демократического Централизма:
— Смело, товарищи в ногу! Кто там шагает правой?! Левой, левой, левой!
Мы диалектику учили не по...
Алеѯандръ же Ꙗрославичь что-то повелел времени, ухнул, крякнул... явилось тут озеро Чудское, льдом покрытое и всё заверте...
И всё повернулось... и згинули большевики: и ленин, и ульянов, и троцкий, и бронштейн, и сталин, и даже джугашвили. С тех пор и называют Великую Битву сию Ледовым побоищем, а поход Александра Невского сей — Ледовым походом..
Вот так и возродил Александр Невский русский народ, победив злых большевиков, Демократического Централизма и Примкнувшихкнимязыцев.
Здрави, князь и дружина, побарая за христьяны на поганыя плъки! Княземъ слава, а дружинѣ — аминь!