Пока Советник по радиоделу какими-то одному ему известными методами налаживал звук, Наше величество разглядывал в окне большого блюда секретной связи своего собеседника.
Тильтиль постарел и слегка обрюзг – хотя и не расплылся квашнёй, но сахарные пальчики явно не пошли ему на пользу. В былые годы между правителями случалось всякое, но некоторое взаимное уважение оставалось всегда: оба имели боевой опыт, оба были на многое готовы ради Родины. Тем неприятнее был повод для текущего разговора, и тем подозрительнее выглядело какое-то неживое, надменное лицо старого знакомого, в котором сейчас практически ничего не осталось от мальчишки-авантюриста, способного увидеть душу вещей и отдать самое ценное, что у него есть, ради чужого счастья.
Наконец связь была налажена. Величество жестом отпустил всех – разговор должен был быть абсолютно конфиденциальным.
– Дай угадаю. На счёт колесниц? – сразу взял быка за рога Тильтиль.
– И это тоже, – продолжая внимательно глядеть ему в глаза вымолвил Монарх с секундной задержкой.
– Не боись, ничего не будет. Слова словами, а лишних у нас сейчас нет, так что до дела не дойдёт. Все колесницы понадобятся дома. – Тильтиль говорил чётко, но немного отстранённо, переводя взгляд от волшебного зеркала прямо перед собой и снова впериваясь в изображение. Зеркало было развёрнуто так, чтобы никаких бликов в блюдце не попадало. Изредка Тильтиль делал пассы над его поверхностью.
– Прости, очень важное дело. Но я весь сплошное внимание!
«Молодец, – подумал Наше величество. – Всё-таки, торгуется профессионально, ещё даже не в курсе, о чём речь, а цену уже набивает. Любо-дорого наблюдать, кабы не мной манипулировал».
– Спасибо, конечно. Но видишь, какое дело, до меня тут слухи доходят, что на стороне Оз замечены твои техники и даже несколько магов.
– А-а, спалились-таки! – ухмыльнулся Тильтиль, даже не пытаясь отговориться, чем немного расстроил Монарха. Как-то это совсем грубо, и даже нагло. – Ну, ты ж понимаешь, грины лишними не бывают. Пока их дают, надо брать! И уж лучше мне, чем кому-то ещё!
– Циничненько.
– Что поделать, жизнь такая! – Тильтиль резко задвигал руками а потом ткнул куда-то вбок, отдавая команду на выполнение. Изображение слегка вздрогнуло, словно запустилась какая-то мощная магия. – Эх-х. Ну, погоди! – разочарованно выдохнул он.
– Что ты там творишь?
– Да Митиль эта… Совсем девчонка от рук отбилась. Я ей уже сколько раз предлагал по-хорошему разделиться, провести межевание по справедливости, оформить собственность и жить, как заблагорассудится – так нет же, всё чего-то там требует.
– Чего ж ей не требовать. Ты ж отжал половину её доли наследства, из дома родного выкинул, – проявил знание международной ситуации Нашество. – Конечно, она обижена. До сих пор ключ на шее носит.
– А-а-а, и бес с ней. Скоро я с ней за всё рассчитаюсь! – хитро улыбнулся Тильтиль. – Есть у меня старое, проверенное средство.
– Опять голема запускаешь?
Тильтиль напрягся:
– Откуда знаешь, кто заложил?
– Ну я тебя умоляю, как будто мы первый год знакомы! Ну какое у вас ещё «старое проверенное средство»?
– А, ну да. Но нет, – плотоядно улыбнулся Тильтиль. Слишком плотоядно, даже с учётом всего накопленного багажа. Что-то тут было не так. – На это раз мы готовы окончательно решить митильский вопрос.
И что-то мрачное, тёмное, до боли знакомое проглянуло в его лице. До большой боли знакомое.
Он снова начал что-то там делать с зеркалом, но Нашество уже не следил. Во все глаза он наблюдал только за лицом собеседника, в котором нет-нет да и проявлялось нечто хищное и чужое. Вот только что?
А потом Тильтиль резко хлопнул по поверхности зеркала и демонически расхохотался:
– Ну всё, понеслась! – и резко оттолкнул устройство. Затем, хитро глядя на Наше величество, спросил:
– Что, любопытно?
– Да, в общем – да.
– Разобрался я, короче, в Бецалелевых каракулях, и наладил выпуск големов в промышленных масштабах. Ну, насколько может ручная сборка быть промышленной, – хмыкнул Тильтиль. – А потом вдруг посетила меня гениальная идея: зачем мне несколько тысяч охраны, которые всё равно капля в море? И придумал я то, что ныне исполняю: всех произведённых големов отправил в эту тупую Блефускуанскую автономию к этим тупым тупоконечникам!
– Твои остроконечники не острее.
– Остришь? А кто по-твоему практически полностью устранил самых радикальных членов Организации освобождения Блефуску? Больше того, туповатые блефускуанцы приняли столь же туповатых големов настолько хорошо, что те теперь являются элитой и главными защитниками веры в автономии. Былые лидеры исчезали один за другим, а глупцы так ничего и не поняли! А сегодня… – Тильтиль рывком развернул зеркало к блюдцу, показывая какое-то мельтешение на дальнем плане. Пентаграммы, какие-то кустарного вида конструкции, штабель водопроводных труб... Готовилось нечто масштабное и грязное. Уж всяко – мокрое.
– Ну, да, хорошая разведка. Информацию големы сливают?
– Не туда смотришь, дорогой. Сегодня знаменательный день, он войдёт в историю! Големы взяли полную власть в Блефуску. Сейчас, вот-вот, они спровоцируют удар по мирным городам Лилипутии, вслед за чем последует возмездие. Армия временно приведена в полную боевую неготовность, чтобы не вызвать подозрений у нападающих. Противовоздушная оборона наоборот, в полной боевой. План нападения разработан лично мной и полностью находится под моим контролем… Итак…
– ТЫ С УМА СОШЁЛ? – громким шёпотом спросил Наше величество, внимательно глядя в глаза собеседника сквозь донышко блюда связи. – Там же твои собственные люди, не големы – настоящие люди!
– А-а! – махнул рукой Тильтиль, но от внимания Монарха не ускользнуло, как его передёрнуло на словах «твои собственные люди», – всё просчитано. Жертвы будут минимальны, зато сегодня мы раздавим этот клоповник и на многие поколения вперёд избежим новых жертв! В конце концов, и самим блефускуанцам это будет выгодно, разбегутся по разным углам и перестанут попадать под наши тапки!
Тильтиль преувеличенно громко рассмеялся собственной шутке. А потом вдруг облизнулся по-кошачьи и хлопнул рукой по зеркалу, отдавая какую-то команду.
Изображение задрожало и исчезло, будто схлопнувшись – Нашему величеству даже показалось, что само лицо собеседника вытянулось, а зрачки превратились в узкие вертикальные щёлочки.
Некоторое время Монарх сидел в тишине и глубокой задумчивости. Закрывал и снова открывал глаза, шевелил губами, неслышно двигал пальцами, словно играл на каком-то диковинном музыкальном инструменте со сложной клавиатурой.
Вошедший Военный советник не сразу прервал молчание. Несколько минут люди и тишина находились в помещении втроём, но было понятно, что кто-то лишний, и должен уйти.
Сдалась тишина.
– Ну что? – спросил Советник.
– Ди́ббук, – коротко произнёс Нашество. – Кошка.
– Вот же тварь! – скривился Советник. – Это плохо.
– Хуже некуда. Она ненавидит человечество, и вряд ли годы существования в виде духа её исправили. Что разведка? Соседи впишутся?
– Судя по всему, никто не хочет лезть в эти семейные разборки.
– А как же Дивнократия?
– Как всегда. Будут потрясающими и невероятными.
– Будут трясти оружием?
– Будут вытрясать грины из всего, до чего дотянутся, и сольются в самый неожиданный момент.
– Митиль?
– Будет держаться, сколько сможет. Тем более, что големы будут на её стороне.
– О, вот это новость!
– Да ничего особенного. Тильтиль слишком хорошо убедил себя, что они не родня, и просто не подумал, что на големов пропаганда не действует. Только кровь. А кровь у них с сестрой одна.
– Да уж. Что-то это мне напоминает. Кстати, я тут подумал: а не может быть, что с П. Огородным тоже… Ну, ди́ббук. Он же как бы по крови…
– Нет, проверяли. Просто актёр слишком долго вглядывался в роль – и роль вошла в него.
– Мы можем что-то сделать? – спросил после короткой паузы Монарх.
– Нет. По крайней мере, ничего явного.
– А неявного?
– Ну… Диббук наверняка запечатан в гексаграмме. Если разорвать линии или вытащить Тильтиля за её пределы, появится шанс, что злой дух выйдет из него.
– Это не поможет остановить войну.
– Нет, – твёрдо ответил Советник. – Но по крайней мере сделает её обычной человеческой войной, жестокой, но рациональной. На что пойдёт Тильтиль, пока им руководит кошачий дух– это никто не предскажет, даже сам дух.
– М-да… – прошептал Наше величество. – Там же вся страна – одна большая Гексаграмма. Что, всю страну стирать? Я-то не диббук.
– Не всю, – сказал Советник и ткнул пальцем в границу Бробдингнегской автономии. – Чтобы получить желаемое, тут им придётся самим стереть границу и перенести её за Бробдингнег. И пока они будут стирать, диббука можно будет изгнать. Но те, кто решатся на подобное, обратно целиком уже не вернутся. И отмазаться вряд ли выйдет.
– Так может уже пора?
– Нет. Ковроносцы дивнократов нам не особо страшны, а вот мелких лилипутских пакостей, которые могут посыпаться буквально со всех сторон, нам бы пока стоило избегать. Я думаю, стоит связаться с Митиль и объяснить всё ей.
– Переложить работу на тех, кому и так несладко.
– Помочь. И дать шанс нам всем. Если дух кошки высосет Тильтиля и уйдёт сам, он не остановится, и кто будет следующим? И что он начнёт? Нет, семья должна сама решить свои вопросы: тем, кто встаёт между родственниками, прилетает с обеих сторон – зря что ли соседи стараются держать дистанцию столько лет?
Монарх задумался. А затем встал и промолвил, не глядя на советника:
– Так тому и быть. Свяжись, сообщи. Завтра заявим, что мы не поддерживаем агрессию ни одной из сторон и намерены добиваться политического решения, справедливого раздела имущества, взаимных расчётов за нанесённый ущерб, признания равноправия всех жителей, независимо от традиции битья яиц. И ещё. – Монарх перевёл взгляд на Советника. – Предупредить всех соседей Лилипутии, чтобы не лезли в драку, пока дело не будет кончено, так или иначе. Пока Зверь в теле, он сделает всё, чтобы людей на планете осталось как можно меньше. Пока есть шанс что-то поменять – надо держаться. Надо остаться людьми.
Советник мрачновато улыбнулся, одобрительно кивнул и вышел.
Наше величество подошёл к карте на стене, утыканной по обычаю булавками с натянутыми нитками разных цветов, переместил несколько, снова отошёл в сторону, потом снова поправил. Вновь взглянул с другого ракурса. Прищурился. Вроде похоже на правду. Интересные комбинации вырисовываются.
Но почему-то чудилось, что нити всё пытаются сложиться в странную фигуру, словно над миром прорисовывалась неполная гексаграмма без одного угла – со стороной, отсутствующей над Мудренями, и незавершенной, кривой, над Оз – с чем-то вроде вертикального кошачьего зрачка посередине.
Да нет, показалось. Было что-то там простое, народное, на случай наваждения. Когда кажется. Обязательно надо вспомнить.