А давайте сегодня поговорим о домашних животных. Как о ныне здравствующих, так и давно ушедших. В этом рассказе переплетём судьбы трёх кошек, трёх котов и двух собак.
Начну с того, что хоть животные меня всю жизнь и сопровождают, я всё же собачник… Кошек я не люблю.
Итак, поехали.
В далёком уже октябре 2007 года мы наконец-то осуществили свою давнюю мечту – переехали в свой собственный дом. Ромашково наше тогда было обычным селом, город к нам придёт только через семь лет. И дом у нас тогда стоял на околице, от нас начинались поля до самого Одинцово, и минусом такого житья-бытья оказались мыши-полёвки, которые ночами сразу начали хозяйничать у нас на кухне. Тут же встал вопрос о покупке кошки, которая должна была взять ситуацию с мышами под контроль.
Так у нас случилось, что по делам мы часто ездили не в соседнее Одинцово, а в чуть мне соседний Красногорск. В котором на станции Павшино мы практически случайно увидели объявление о продаже котят.
В те далёкие времена подъезд к станции Павшино делил огромный Павшинский рынок на две части – вещевой слева и продуктовый справа. За вещевым располагался старый квартал двухэтажных жёлтых домов послевоенной постройки со своим памятником "нашемувсему" Пушкину во дворе. Сейчас на этом месте ЖК «Тетрис». Вот в этих домах мы и приобрели первую кошку и назвали её Кнопа.
Кнопа оказалась барышней со стервозным характером, особо к себе никого не подпускала, любила подраться, покататься на занавесках и залезть по новогодней ёлке под самый потолок и качаться на верхушке. Тем не менее, ветеринаром она была осмотрена, стерилизована, признана годной к строевой, после чего приступила к выполнению своих прямых обязанностей, с коими справлялась великолепно.
Прошла зима, кошку стали выпускать в свободный выгул. А что – деревня же. Все так делали тогда. Тем более кошка стерилизованная, сюрпризов не принесёт. И иногда на улице я заставал её сидящей в собачьей будке.
А в соседнем с нами старом доме жил бабушкин любимый кот Стёпа.
Стёпа был короткошёрстный, тёмного серого окраса, нрава был спокойного, но крутого, и с нашей Кнопой общего языка так и не нашёл, та на него всё время шипела, как змея, и провоцировала на драку. Кошка провоцировала кота …
Так случилось, что бабушка нашего переезда не дождалась всего неделю. Вслед за ней ушли и два её сына – мои родные дядьки, всего за полтора года старый дом опустел, и в 2009-м Стёпа остался в доме один. Забрать я к себе его не мог. У нас была дома уже кошка, плюс к тому же он привык к жизни вольной, сам по себе. Я регулярно его в старый дом ходил кормить, а он через свою любимую форточку ходил гулять, когда хотел. Но когда он понял, что остался в доме один и никому не нужен, он просто ушёл… Было это весной 2009 года.
Со Стёпой дружил наш дворовый пёс по кличке Буш. Назвали его так в честь Буша-младшего, президента страны Гегемонии. Бабушка просила покороче, вот и назвали короче – из трёх букв.
Буш родился в апреле 2005 в районе станции Ромашково, и в те годы половина собак в районе станции были на него похожи. И Буш вырос с кошками, коих у бабушки тогда было две, и он совершенно чётко знал как с ними обращаться. Он и со Стёпой наладил отличные отношения, когда на улице его встречал, ловил его, подминал под себя и «зубами искал в нём блох». И все были довольны.
И когда мы переехали в дом, Буш достался нам в наследство и прожил по собачьим меркам долгую жизнь, умер от панкреатита весной 2018 года, несмотря на все попытки его спасти.
Кстати, Буш был знаком и с нашей стаффордширшей Пальмой, которую мы подобрали на металлобазе в далёком 1999 году, где она в стае собак умудрилась перезимовать! Лет тогда ей было около пяти. Вся в шрамах была. Людей любила безумно. Особенно пьяных. И чем пьяней был человек, тем он больше был ей друг! И в отрытую дверь автомобиля запрыгивала в два прыжка, и неважно чья машина это была, чем пару раз пугала людей до трясучки… Видать, когда-то предыдущие хозяева так её бросили. А вот любую волосатую живность терпеть не могла и при певой же возможности нарезала из любой животинки холодец. Потому и с Бушем мы знакомить её не торопились, боялись порвёт. Ан нет. Она была дама уже пожилая, а Буш был щенком. Приняла его как родного, даже разрешала ему себя по участку таскать за щёки и даже за язык. На это даже смотреть было больно. Пальма не дождалась переезда в дом всего два месяца, умерла от онкологии. Прожила она у нас плюс к своим тем пяти ещё почти восемь лет…
А мы вернёмся к кошкам.
Весной 2008 года в старом доме, последняя из бабушкиных кошек по кличке Муська окотилась, выжил котёнок только один, после чего сама Муська пропала. Поймать котейку удалось не сразу, нрав был дикий, в руки не давалась совсем. Тем не менее поймали. Беглый осмотр показал, что на звере больше блох, чем волос.
Помыли, почистили, назвали Ношпой и отдали моей маме в Архангельское, где она прожила почти 15 лет, до декабря 2023 года.
Вернёмся в 2008-й. Ровно через год своей бурной жизни, в октябре 2008 года, Кнопа попала под машину. Попала напротив нашего старого сельпо. Это сейчас у нас тут траффик почти как на улице Горького, а тогда одна-две машины в час… Но так случилось. Похоронил я её на участке у забора под яблоней.
Отсутствие кошки в доме в октябре сразу породило присутствие в доме мышей. И встал вопрос о приобретении новой кошки.
Новую кошку мы взяли из дикого помёта в посёлке Архангельское, что от нашего Ромашково по прямой километров семь. Милое, тихое, нежное было создание с острой мордочкой похожей на ёжика, а потому и получила кличку Ёжка. Ёжку так же отдали на растерзание ветеринару и стерилизовали. А Ёжка всех мышей загнала снова под плинтусы.
Прошёл год. В октябре 2009 года Ёжка на том же месте при тех же обстоятельствах попадает под машину… Хотите верьте, а хотите нет, встал вопрос о том, что наш домовой по каким-то своим соображениям кошек не любит и изводит любыми ему доступными способами. Но поскольку сам домовой мышей ловить явно бы не стал, встал вопрос о приобретении нового зверя.
Дома на «кухонном совете» было принято решение – раз домовой у нас кошек не любит, то мы заведём кота. А лучше двух. Как я тогда сказал – пусть один будет запасным.
В ноябре 2009 года в Московском районе Бутово мы забрали у знакомых коробку с двумя котятами – родными братьями. Тёмного назвали Кузьмич, серого – Дымов. (Колбасы такой тогда не было) И началась у них новая загородная жизнь. И сразу было решено – никакой улицы. Хватит.
Но домовой не унимался. В январе 2010 у Кузьмича стали отказывать задние лапы. Отвезли в Красногорск в ветеринарку. Диагноз – врождённая почечная недостаточность, котейка не жилец. Но деньги были, время было, и я его каждый день возил на капельницы в клинику. А Дымов на это время был отвезён в Архангельское к кошке Ношпе на всякий случай.
В один из дней на капельницу мы не успели, и Кузьмич тихо ушёл по радуге у меня на руках. Я отвёз его в Химки на кладбище домашних животных и сдал в кремацию. На следующий день вернули домой и Дымова.
Счастье было недолгим, через пару дней слёг и Дымов. Его сразу же мы отвезли в «Белый клык» в Московском районе Строгино. Диагноз – чумка. Процент выживаемости около двух из ста…
Сейчас думаю, могли ведь и обмануть, могли же, чтобы побольше заработать…
Но тем не менее, на три дня Дымов загремел у нас в стационар, а мы к нему ездили навещать каждый вечер. А он, котёнок, которому было от силы пять месяцев, нас узнавал, царапал клетку и просился на руки, чем вышибал у всех слезу. Но лечиться было надо, и он оставался в стационаре.
А домовому, по старой русской традиции за печку было поставлено блюдце с молоком и с просьбой перестать над нами издеваться и губить невиновную животину почём зря. Но поскольку печки у нас не было, поставили молоко в котельной за газовый котёл. И, хотите верьте, хотите проверьте, домовой успокоился. И Дымов живёт у нас и по сей день. В этом году ему уже 14 лет. Если надо ходит к доктору, трижды в год стрижётся у грумера, и до сих пор, несмотря на почтенный возраст гоняет мышей… Которых у нас и не осталось совсем, потому что мы теперь – часть города.
