Женщина , которая сидит напротив меня – очень симпатичная. Я к ней ощущаю очень теплые чувства. Она милая, улыбчивая, легко и приятно смеется. Рассказывая про свои трудности, она немного смущается и доверчиво ждет моего ответа. Ее хочется обнять и пообещать, что «Мы обязательно справимся».
И уже по одному этому ощущению, я понимаю, что она принесла на терапию большую беду.
Ее история не страшная по фактам : жила-была девочка со своей мамой. С отцом общалась мало, так как родители разошлись и папа переехал в Москву. Их с мамой мир – был уютным и женским. Небольшой бизнес по продаже тканей и фурнитуры давал хороший доход, а рукодельничать и создавать разные милые штучки для продажи, и просто украшения магазина , было интересно. Мама с дочкой всегда были вместе. Девочка могла быть с мамой откровенной во всем, и даже когда она повзрослела и начались первые любовные отношения, мама была в курсе всех подробностей.
Даже замужество не помешало их близости. Муж моей клиентки был хоть и молодой человек, но очень серьезный и ответственный. И отлично вписался в их уютный мир. Он зарабатывал, расширил их жилье, занимался ремонтом и машинами, а в женские дела не вмешивался.
Все стало еще лучше, казалось. Точно также как и прежде, только мужские дела делались теперь быстро и без хлопот, а еще в доме появились дети.
И так бы и жили , наверное , они еще долго и счастливо. Но…
Мама заболела и умерла в считанные месяцы. И дочка осталась одна.
С мужем и с детьми, по факту. А в действительности, одна. Потому что с мамой вместе , из ее жизни ушло , казалось все самое важное: теплота, вдохновение, любовь и забота.
Оказалось, что без мамы – жизнь скучная и бессмысленная. Нет ни одного дела, которое вызывало бы интерес, потому что все прежнее было замечательно делать только вместе с мамой.
И девочка загрустила…а потом, встретила ЕГО. Мужчину, который зажег в ней снова интерес к жизни и внес много эмоций и переживаний. Он был такой непосредственный, с ним она решалась на такие поступки, которые прежде сочла бы экстремальными или страшноватыми.
С ним она впервые попала на закрытые концерты, каталась на мотоцикле, лазила по крышам и …пробовала наркотики.
И да, этот новый друг – оказался наркоманом. Не страшным совсем. Он же не какой-то там … Он просто покуривал травку и иногда догонялся таблетками. Но только для легкого кайфа, для жизненного куража.
Девочка наркоманкой не стала, а стала она ….
Ну вы , друзья, наверное уже все поняли. Это история про зависимость и созависимость.
Но хочу про созависимость рассказать более глубоко. В клинической нозологии такого диагноза нет.
Это термин и популярной психологии, и его сейчас применяют к настолько разным явлениям, имеющим противоположную по проявлениям симптоматику, что это название давно потеряло терапевтическую ценность.
Я предпочитаю созависимостью называть лишь те отношения, которые есть у людей проживающих вместе с активным зависимым, и включенным в отношения между зависимым и веществом. И эти отношения для ться ровно до того момента, пока зависимый не прекратил активное употребление.
А дальше нам нужно разбираться с тем, почему стали возможны подобные отношения , и с каким клиническим расстройством или заболеванием мы имеем дело.
В данном случае, у моей клиентки – травма развития. Это частный случай комплексного ПТСР.
Травма развития – это травма, полученная в процессе роста человека в среде, где самые важные его потребности хронически не удовлетворялись окружением.
Что же такое произошло в уютном , рукодельном мире этой девочки? Очевидно, что была неудовлетворенной потребность в автономии и компетентности.
Эта потребность является одной из базовых потребностей ребенка, удовлетворение которой в родительской семье крайне необходимо для его нормального развития, ощущения собственной независимости, самодостаточности, уверенности в своих способностях преодолевать жизненные трудности.
Говоря научным языком : потребность в автономии означает потребность в наличии выбора и самодетерминации собственного поведения. Это универсальная потребность ощущать себя деятелем, инициатором, причиной собственной жизни и действовать в гармонии со своим интегрированным Я. При этом ощущать себя автономным в своем поведении, своей жизни не означает быть независимым от других. Потребность в автономии, очевидно, является центральной в теории самодетерминации.
Работа с комплексным ПТСР – долгая и трудная. Потому что это всегда путь построения. Самым сложным в такой работе является преодоление сложившейся за долгие годы взаимодействиях с родителями "детской" установки - установки беспомощности и ожидания все получать от взрослого.
А преодолеть такую установку можно только с приобретением собственного опыта справления с разными жизненными задачами и приобретения адаптивных навыков.
Мое сообщество в ВК: https://vk.com/marina_lokotkova
Автор: Локоткова Марина Игоревна
Психолог, Психоаналитик Нейропсихолог
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru