Эпиграф
Гегель говорил: "Ложно лишь то, что абсолютизируется". — Мне представляется: нельзя абсолютизировать и относительность.
В триаде «вещь—свойство—отношение» абсолютизм делает акцент на вещи (безотносительном, безусловном, цельном, устойчивом, общем), а релятивизм — на отношении (относительном, условном, изменчивом). Абсолютизм близок монизму, холизму, квалитатизму, субстанциализму, инфинитизму, объективизму, догматизму... Релятивизм близок плюрализму, партикуляризму, квантитатизму, финитизму, субъективизму, скептицизму...
Формами абсолютизма являются: философский, познавательный, этический...
Ярким примером философского абсолютизма является идеализм Гегеля, который он сам называл абсолютным.
Познавательный абсолютизм — это вера в абсолютную истину, в вечные, неизменные, безусловные истины, в то, что существует абсолютное различие между истиной и ложью, знанием и заблуждением. Человек, стоящий на позиции познавательного абсолютизма, ничуть не сомневается в том, что он владеет истиной, что он знает… Иными словами, познавательный абсолютизм догматичен и часто бывает религиозен. Истово верующие, кстати, в первых рядах познавательных абсолютистов. Они, как правило, отождествляют истину и веру, не видят различия между ними.
Этический абсолютизм — «методологический принцип истолкования природы нравственности... Моральные принципы, понятия добра и зла сторонники А. трактуют как извечные и неизменные, абсолютные начала (законы вселенной, априорные истины или божественные заповеди), не связанные с условиями общественной жизни людей, с их потребностями...» (Словарь по этике. М., 1983. С. 3). Примером этического абсолютизма является этика И. Канта.
Релятивизм тоже имеет разные формы.
Онтологический релятивизм утверждает: «всё относительно». Наверное, первым онтологическим релятивистом был Кратил. Его релятивизм вытекал из крайнего кинетизма (см. выше, раздел о кинетизме).
Познавательный релятивизм не видит или смазывает различия между истиной и ложью, знанием и заблуждением, знанием и незнанием.
Вот что писал А. Н. Чанышев о релятивизме древних греков:
«В основе релятивизма Протагора, его учения об относительности знания лежат определенные онтологические представления о мире. Протагор — материалист. Согласно Сексту-Эмпирику, Протагор думал, что “основные причины всех явлений находятся в материи”. Но главное свойство материи, по Протагору, — не ее объективность и не наличие в материи какого-то закономерного начала, а ее изменчивость, текучесть. В этом Протагор опирался, по-видимому, на Кратила, который крайне односторонне истолковал гераклитовскую диалектику, усмотрев в ней только один крайний релятивизм. Если Гераклит утверждал, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды, ибо на входящего текут все новые воды, что нельзя дважды прикоснуться к одной и той же смертной сущности, то Кратил утверждал, что в одну и ту же реку нельзя войти и единожды. Протагор распространил этот принцип абсолютной изменчивости материи и на познающий субъект: постоянно изменяется не только мир, но и воспринимающее его одушевленное тело. Поэтому Секст-Эмпирик продолжает: “Этот человек говорит, что материя текуча, и при течении ее, на месте утрат ее возникают непрерывные прибавления, и восприятия перемешиваются и меняются, смотря по возрасту и остальному устройству тел”. Таким образом, как субъект, так и объект непрерывно изменяются. В этом тезисе первое онтологическое обоснование Протагором релятивизма софистов.
Второе обоснование состоит в тезисе о том, что ничто не существует само по себе, а все существует и возникает лишь в отношении к другому. Этот оттенок релятивизма Протагора Платон выразил так: “Ничто не есть само по себе, но все всегда возникает в связи с чем-то” (157 В).
Третье обоснование релятивизма состоит в тезисе, согласно которому все меняется не как попало, а так, что все существующее в мире постоянно приходит в противоположное себе. Поэтому всякая вещь содержит в себе противоположности. Уточняя этот вывод, Аристотель бы сказал, что одна противоположность находится в вещи актуально, а другая — потенциально. Но во времена Протагора философы еще не уяснили наличие двух видов сущего — актуального и потенциального, а потому тезис Протагора, восходящий к диалектике Гераклита, мог казаться правдоподобным.
Гносеологические выводы. Из всех этих онтологических принципов релятивизма Протагор сделал смелый гносеологический вывод. Если все меняется и переходит в противоположное себе, то о каждой вещи возможны два противоположных мнения. Диоген Лаэрций сообщает, что Протагор “первый сказал, что о всякой вещи есть два мнения, противоположных друг другу” (ДК 80(84) А 1), чем, согласно Клименту, оказал большое влияние на развитие эллинского мировоззрения: “Следуя по стопам Протагора, эллины часто говорят, что о всякой вещи есть два мнения, противоположных друг другу” (А 20).
Во многом это верно и до сих пор. В обыденной речи мы говорим: “ с одной стороны” и “с другой стороны”. Но все же необходимо при этом решить, какая из сторон ведущая, главная, определяющая. Иначе мы скатимся на позиции релятивизма и агностицизма. Протагор шел именно в этом направлении. Абсолютизировав наличие в любой вещи и в любом процессе двух противоположных сторон и тенденций и придя к убеждению о возможности двух противоположных мнений о вещи или процессе, Протагор сделал чрезмерный вывод о том, что “все истинно”.
Это утверждение Протагора было подвергнуто критике со стороны Демокрита, Платона и Аристотеля. Демокрит и Платон возражали Протагору, подчеркивая, что утверждение “всякий плод воображения является истинным” обращается против самого себя. Ведь “если всякий плод воображения является истинным, в таком случае и то мнение, что не всякое воображение истинно, поскольку оно принимается воображением, будет истинно, и таким образом положение, что всякое воображение истинно, станет ложью” (А 15). (…)
Однако эти возражения не смутили бы Протагора. Он, так сказать, релятивист в квадрате. Сенека сообщает, что Протагор в своем учении заходил так далеко, что и сам утверждал, что одинаково можно говорить “за” и “против” не только о всякой вещи, но и о том, что о всякой вещи можно одинаково говорить “за” и “против”. То есть Протагор допускал, что его тезис о том, что об одной и той же вещи возможны два противоположных мнения, истинен не более, чем противоположный тезис о том, что об одной и той же вещи не может быть два противоположных мнения. Но это уже чепуха, потому что последнее перечеркивает первое. Сказать, что одинаково истинны суждения “эта стена белая” и “эта стена черная, или не-белая”, потому что эта белая стена постепенно грязнится, еще можно. Но сказать, что одинаково истинны суждения. что “истинно, что можно сказать, что “эта стена белая” и “эта стена черная, или не-белая” и что “истинно, что этого нельзя сказать, потому что стена или белая, или черная, не-белая”, — совсем другое дело.» - А.Н.Чанышев. История древней философии.
Один из первых гносеологических релятивистов — софист Горгий. Он рассматривал знания лишь как относительно правильные, поскольку они определяются положением, которое в зависимости от обстоятельств занимает познающий, особенно в зависимости от своего телесно-душевного состояния.
- См.: Краткая философская энциклопедия. М., 1994. С. 392.
Этический релятивизм «выражается в том, что моральным понятиям придается крайне относительный, изменчивый и условный характер. Релятивисты видят лишь то, что нравственные принципы, понятия добра и зла различны у разных народов, социальных групп и отдельных людей, определенным образом связаны с интересами, убеждениями и склонностями людей, ограничены в своем значении условиями места и времени» (Словарь по этике. М., 1983. С. 295).
Примером этического релятивизма является такое утверждение: «Зло относительно. Бог убивает и правых, и виноватых. Мы должны поступать также» (из кинофильма «Интервью с вампиром: Хроники вампира» (США, 1994 г.).
——————
Пример заигрывания с релятивизмом — анекдот о смысле бытия:
Приходит еврей к раввину и спрашивает его:
— Рабби, в чем смысл бытия?
— Сын мой, отвечает раввин, этот вопрос сложный.
Если мы обратимся с ним к одному из первых евреев — Моисею, — то он показал бы на небеса: именно там надо искать смысл бытия.
А если спросим самого мудрого еврея — Соломона, — то он показал бы на лоб: смысл бытия — в разуме человеческом.
Если обратимся к одному очень известному еврею — Иисусу, — то он показал бы на сердце. Именно в нем, по его мнению, надо искать смысл бытия.
Еще один известный еврей — Маркс — показал бы на живот.
Если же мы спросим Зигмунда Фрейда, то он сказал бы, что смысл бытия надо искать между животом и коленками.
Но, сын мой, есть еще один известный еврей — Альберт Эйнштейн, который ответил бы: “всё относительно”.
В передаче Н. З. Ярощука
Существует и такой вариант анекдота:
Пять евреев, которые изменили наши представления о мире:
Моисей: "Закон — это всё".
Иисус: «Любовь — это всё».
К. Маркс: "Деньги — это всё".
Фрейд: "Секс — это всё".
Эйнштейн: "Всё относительно".
Смотрите, как тонко используется тезис «Всё относительно». С одной стороны, он вроде бы один из многих. А с другой, воспроизводится последним. Известно, что запоминается и закрепляется в сознании последняя фраза, притом вложенная в уста знаменитого ученого. Какое коварство!
На самом деле теория относительности А. Эйнштейна никакого отношения не имеет к тезису «Всё относительно!» Здесь налицо логическая диверсия.
Кстати, автор этих строк не раз сталкивался с тем, как не очень образованные и не очень умные люди использовали релятивистскую теорию Эйнштейна для обоснования релятивизма, релятивистского тезиса «Всё относительно».
__________________________________
Из книги: Л.Е.Балашов. Ошибки и перекосы категориального мышления. 2-я редакция.