Урал семидесятых. Лето. Небольшая деревня на берегу быстрой реки.
Макаровна, женщина лет семидесяти, стряпала капустные пельмени у себя в избе. У ней всё лето гостили трое внучат от сына Николая, надо чем-то кормить. Сноху, Софью она недолюбливала, та была ленива до безобразия и ещё любила гулять налево, по три дня не являясь домой.
Сейчас Николай с семьёй живёт в городе, а когда жили тут, в деревне, не раз приходилось свекрови идти к сыну домой, управлять скотину и присматривать за детьми, которые справляли малую нужду прямо в углу комнаты на пол.
Отец у них был на работе, Соня тоже работала сестрой-хозяйкой в сельской больнице, но не каждый день спешила домой к детям.
Сейчас, отправляя детей к свекрови на всё лето, Соня никакой сменной обуви и одежды не давала им с собой. Вот, опять у Вовки прохудились сандалии, придётся с пенсии купить. Хорошо, что Маша, незамужняя дочь Макаровны, шьёт всё время на племянников штаны, рубашки и платья. Маша работает в соседнем большом селе в доме быта, швеёй.
Макаровна быстро лепила пельмени, руки у ней так и мелькали. Недаром она вырастила 8 человек своих детей, тут без скорости никак.
Сегодня у Макаровны сидел на табурете около двери гость, сосед-старичок. Его звали Михалыч, лет ему уже было порядком, он любил рассказывать всякие истории. Сейчас он сидел нога на ногу, между пальцев правой руки зажата дымящаяся папироса, он не спеша травит очередную байку :-
-Даа! жил у нас в деревне мужик Емельян Гущин, он сроду нигде не работал, огород его давно зарос сорной травой. Кормился этот деятель за счёт своего хозяйства, в котором был один племенной хряк Борька.
Емеля водил его по округе, и везде к кабану Борьке выстраивалась очередь: всюду в деревнях держали свиней. Плата деньгами была невысока, ещё выпивка хозяину и ужин, а также сытный корм для Борьки. Надо сказать, что хряк был кавалером на славу: ни одна свинья не оставалась без приплода после свидания с ним.
Завершив трудовой день, Емеля с Борькой отправлялись восвояси. Набравшись хмельного, Гущин хватался за хвост кабана, и тот тащил хозяина, как на буксире до самого дома. А уходили они километров за 8-10 от своего села.
Как-то раз,когда эти двое подходили к своему селу, хозяин упал на околице на пригорок и заснул, Борька никуда не ушёл, а тут же лёг рядом, ждать, когда проспится Емеля. Хряк проснулся вечером, стал поднимать хозяина, подталкивая рылом ему под бока, мол, домой пора. Тот не просыпался.
Мужиков, которые хотели помочь разбудить своего односельчанина, хряк разогнал, угрожающе двинувшись на них. Кабан снова стал будить Емельяна. Наконец тот проснулся, сел, протёр глаза. Борька повернулся и подставил хвост, хозяин ухватился за него обеими руками, сказав:
- Борька, домой!-
И кабан, похрюкивая, потихоньку потащил того до родного порога.-
Выслушав рассказ гостя, Макаровна решила:
-Да тебе, Михалыч, за твою байку нужно бражки плеснуть!-
-Это я не против!
-оживился старик, присаживаясь ближе к столу. Не успел Михалыч остограмиться из литрового ковшика, как на пороге показалась Маша, которая, одолев 3 километра пешком, пришла с работы.
Сразу последовало указание:
-Дочка, натаскай в баню воды, да затопи её, надо ребятишек искупать, а то все чумазые бегают, а я пока поставлю на плитку варить пельмени!-
Вскоре на вкусный запах варева, все трое детей прибежали, сверкая яркими карими, как у матери, глазами: Вовка, Наташка и Витька. На отца не был похож никто!
А через полгода Маша вышла замуж за сильно пьющего мужика( других женихов на горизонте не было), и родила девочку, которую назвали Галька. Но это, как говорится, уже другая история.
Так и жили...