Хитрости злопыхателей.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Хитрый маневр таблеточно – скальпельной мафии...
Пляшущим на сцене бывшим смертникам обворожительно похлопали сами члены
высокой государственной комиссии. Присутствовавшим здесь же журналистам было
сказано, что все увиденное– результат плодотворной работы сибирского коллектива
медиков– новаторов. Председатель комиссии даже снял от умиления свои большие очки
в дорогой роговой оправе. Константину Павловичу и его помощницам всенародно
пожали руки. Поблагодарили за самоотверженный труд на благо Родины.
Это все было сделано на публике. А в итоговом документе для Минздрава были уже
совсем иные слова... Какие? Константин Павлович мог только страстно желать знать–
какие же именно там были слова! Но взглянуть на итоговый документ главному герою
апробации... не позволили. Сегодня, спустя сорок лет после тех событий, кому– то из
больных, вполне возможно, покажется дико, что медикам, которые целых два месяца в
усмерть и днем, и ночью упахивались, воскрешая чуть не с того света вдребезги
измученных болезнями больных,...не давали итоговый документ по результатам этого
кошмарного труда!! Ведь у сорока шести больных прошла тяжелейшая астма!
Фактически исчез сахарный диабет самой высокой тяжести.... Больные излечились от
гипертонии, стенокардии! У многих женщин исчезла миома, мастопатия и прочие
нехорошие опухоли.
И чтобы вот за такой каторжный труд даже не дать спасителям в руки ни одного
экземпляра заключения государственной комиссии!!... В это почти невозможно поверить
сейчас. Но в это не верилось и тогда– в конце зимы 1968 года. Сначала Константин
Павлович смело заходил в начальственный кабинет, прося дать ему ознакомиться с
итоговым документом. Ему отвечали, что еще не дописан. Вот– вот появится... Но на
четвертый раз терпение Бутейко лопнуло.
– Я не могу понять в чем тут дело,– заявил он мигом насупившемуся председателю
комиссии напрямую. – Где же в конце концов этот столь важный для нас документ? И
почему его так трудно заполучить?... Председатель одернул полы своего белоснежного
халата и стряхнул невидимую соринку с плеча.
– Должен вас огорчить, уважаемый Константин Павлович. Но... получилось так, что
ваше заключение срочно по звонку потребовали выслать в Министерство
Здравоохранения..– Председатель закатил кверху свои бесцветные, чуть слезящиеся
глаза. – И что же, даже ни одной копии в институте не осталось?,– уже понимая, что его
по черному обманывают, выдавил из себя сразу вспотевший автор Открытия Болезней
Глубокого Дыхания.
– Ни одной!– Металлическим голосом отчеканил, как отрубил, председатель
апробационной комиссии.– Все ушло в министерство...
Константин Павлович вспомнил все! Как еще до итоговой конференции один из
ленинградских профессоров и явно, и неявно предлагал взять его в соавторы Открытия
Болезней Глубокого дыхания... Тогда, мол, все устроится наилучшим образом. И
заключение апробационная комиссия даст положительное. И сам Бутейко вскоре
защитит докторскую диссертацию. Только не надо, дескать, строить из себя Наполеона.

Не надо пытаться в одиночку съесть слишком жирный пирог... Константин Павлович
был чересчур честным ученым. Подобные закулисные махинации слишком претили ему.
Но... Кто бы его знал, как он решил бы этот вопрос, если бы даже в навязанном силой
соавторстве удалось пробить к жизни одно из Величайших Медицинских Открытий.
Ведь от его научной легализации зависела судьба тысяч и тысяч страдальцев во всем
мире... Тут, пожалуй, отдашь ради них и половину славы! Лишь бы мученики перестали
мучиться от астмы, гипертонии, аллергии, сахарного диабета
Тут можно и личного приоритета не пожалеть. Жизни больных людей стоят дороже!
Но... Профессор Борзов не предлагал ему пробивать к жизни именно Открытие Болезней
Глубокого Дыхания, которое и охватывало в себе излечение от многих болезней!!
Борзов, по наущению таблеточной мафии, подбивал Бутейко говорить только о методе
волевой нормализации глубокого дыхания. Да и то... И то с оговоркой, что 46
бутейковских больных с этой государственной апробации, воскресли почти с того света
не благодаря именно методу Бутейко. А им, якобы, помог целый комплекс мер,... куда
входили и рекламируемые профессором сеансы гипнотического воздействия на больных.
И... Сложные лекарственные порошки еще одного профессора!...
Вот эта– то подмена истины сплошь черной ложью и взбесила Константина Павловича!
Ведь на самом деле больных подняли на ноги бессонные ночи Вильмы Гениной и
беременной Нели Насонкиной!! Они снимали любые приступы у 46– ти подопечных
только методом Бутейко. Им одним и больше ничем! Борзов и другой его знакомый
профессор занимались совсем с другими больными. И серьезного улучшения их
состояния ни сеансами гипноза, ни сложными ядовитыми порошками они так и не
достигли... Так, разве что, по мелочи. Где– то удалось слегка приглушить один... из
десяти приступов. Но это ведь скорее показатель бесполезности предпринимаемых в
этом духе мер!
А теперь, значит, давайте– ка мы все смешаем в кучу... Профессора выбьются в член–
коры. А Константину Павловичу достанется профессорский титул. Но какой ценой?..
Ценой полного принижения роли и Открытия и метода Бутейко!!! На это Константин
Павлович не согласился ни под каким соусом. И его отказ ему крепенько припомнили...
Он еще попытался было смотаться в Москву. В министерство здравоохранения.
Смотался и раз, и два. И оба раза дородный, в лощеном дорогом костюме с ярким галстуком
чиновник Ученого Совета минздрава ровным и спокойным тоном заявил ему– Ничего к нам еще
не приходило. Никаких отзывов. Его тускло– серые навыкате глаза смотрели на Бутейко, как на
оловянного солдатика. Чего, дескать, ты суетишься? Все правды ищешь... Смотри– найдешь беду
на свою шею!