Баба Надя сидела у окна и смотрела на цветущий у калитки куст сирени. Всю жизнь прожила она здесь, на окраине большого красивого города, и здесь же рядом работала на заводе, фрезеровщицей, до самой пенсии. Пенсия была хорошая, жили они всегда безбедно, а дети радовали их, и в школе, а потом и в институте.
А вот когда неподалеку от них начали строить высоченные дома, снося потихоньку старенькие частные домики, все обрадовались, у всех появилась надежда переехать из своих домишек, построенных в конце сороковых из бросовых материалов, в современные девятиэтажки. Правда муж Надежды Ивановны так и не дожил до этого.
Это ее, Надеждин, отец построил вот этот домик, где они и по сей день живут. С усердием и любовью строил он его, потому и стоит он до сих пор. Такой же теплый, уютный, как и в пору ее детства. Ведь печку он сам клал, знатный он печник был, всем в округе тогда он помогал. Вот только туалет у них до сих пор на улице, его уже несколько раз меняли, последний даже утепляли, но всем хотелось, чтобы он был в доме, хотя смысла его там делать не было, ведь все ждали, нетерпеливо ждали того момента, когда их переселят в многоэтажное новое и комфортабельное здание именуемое коротко - девятиэтажка.
Уже более десяти лет они ждут, когда строители доберутся до их улицы. Их ведь, горемык, оставалось на улице всего ничего: ее семья, и еще четыре семьи. Была еще Трофимовна, но она чуть больше двух лет назад умерла, у нее родных уже не было, жила она одна-одинешенька. Она была на пять лет старше бабы Нади, поэтому начало строительства их домов она смутно, но помнила, но в каком году их построили, она так и не вспомнила. Но потом Надежда Ивановна все же нашла в документах год постройки своего дома -1948.
Особенно любила вспоминать баба Надя первомайские праздники в те годы, когда она еще и в школу не ходила. Тогда собиралась вся улица, каждый выносил свой стол, и вдоль улицы эти столы устанавливались. А на их улице было пять домов с одной стороны и шесть с другой. Любила она рассказывать об этом чудесном времени своим детям, а позже и внукам:
– Эх, ребята, как же весело было, какая радость вокруг была, а песни, песни-то какие пелись, и все пели, не стеснялись. А на столах чего только не было. Да, мяса мы тогда мало ели, зато рыба была всякая, река-то рядом. Я, конечно, плохо помню те времена, но вот свой любимый винегрет помню, какой же он вкусный был. Масло тогда было душистое, настоящее потому и нет никакого сравнения того винегрета с нынешним.
Надежда Ивановна сама начала помнить себя тогда, когда ее старшая сестра пошла в первый класс.
– Вот как сейчас помню Танечку, она в школьной форме, с огромным бантом на голове, и с букетом разноцветных астр.
А вот свою первую школьную линейку она почему-то не помнит, единственное, что ей помнилось о своей школьной жизни, так это лопоухий Петька Медведев, с которым она просидела на одной парте до шестого класса, а потом его родители получили квартиру, так как отец у него ушел с завода и работал в ПТУ на другом конце города, правда в их домике на соседней улице так и жила Петькина бабушка, летние каникулы он всегда проводил у нее.
– Вот ведь привидится не знамо что, я ведь о нем никогда и не вспоминала, а тут на тебе, вот как будто он передо мной стоит, – с удивлением говорила она близким.
И снова ее мысли перенеслись в день сегодняшний.
Ведь проблем сейчас было много, очень много. В домике изначально рассчитанном на пятерых, сейчас жили семь человек: она, баба Надя, ее дочь с мужем и двумя детьми и еще ее правнук Алешка. Жил с ними и ее сын, он был помладше дочери. Жена у него умерла в родах, оставив ему двух сыновей. Она, Надежда Ивановна и воспитывала их. Хорошие выросли ребята, сейчас они учатся на инженеров-электриков, как они ей объяснили. И радовались, что они сами поступили на какой-то бюджет, но она так и не поняла чему они так радовались. Вот сын у дочери тоже учится и почему-то так не радуется, а ведь тоже в университете.
Надежда Ивановна не знала, что дочь скрывает от нее во сколько им с мужем обходится образование сына, который живет с ними. А вот внуки от сына живут в общежитии, ведь учатся они в другом городе. И все они ждут квартиры: одну ей и две ее детям и их внукам. Так им обещали десять лет назад. Но за это время много воды утекло.
– Нам бы хоть одну трехкомнатную получить, – говорила она дочери и сыну, а где будут жить внуки только самому Богу известно. Знамо дело, за просто так им квартиру в наше время не дадут, значит на нее зарабатывать надо.
А тут ей недавно объяснили про страшное слово “ипотека”, ее удивлению не было предела:
– Это же надо додуматься до такого – взять в долг квартиру на двадцать лет. Да разве можно загадывать вперед, да мало ли что может случиться за это время.
Сейчас, вспоминая, как уверенно им говорили об их будущих квартирах десять лет назад, баба Надя думала:
– Если бы мы не ждали того, что нас снесут и дадут квартиры, а взяли бы в хорошем месте участок под строительство, мы бы за эти десять лет выстроили бы себе новый большой дом, пусть на два хозяина, но свой, и не зависели бы ни от кого, как сейчас.
– Вот сыновы мальчишки - погодки, они уже год, как копят себе деньги на квартиры, – размышляла Надежда Ивановна, – Миша и Степан хоть и учатся, но где-то работают, мне, правда, не говорят, мол, все равно не пойму где. Как они умудряются и учиться и работать, непонятно может врут? А вот Леня, дочкин сын, он совсем другой. То и дело она слышит, как сын просит у матери дай то, купи это. Ведь здоровый лоб, понимать должен, что на все его хотелки денег не хватит.
Она окинула взглядом комнату, где сидела, все вокруг смотрелось уже ветхо, все требовало ремонта.
– А смысл какой? Вдруг мы сделаем ремонт, а нас через месяц снесут, но может быть и по-другому, может про нас уже вообще забыли или планы там у начальства поменялись, и они здесь ничего уже строить не намерены.
– Эх, непонятная жизнь стала, Но тут она увидела, как во двор вбежала Шурочка, соседка, и закричала:
– Кто дома есть, выходите на улицу, там строители пришли, говорят выселять нас будут, быстрее, быстрее. И, дождавшись, когда на крыльцо выйдет Надежда Ивановна она убежала.
Дочь засуетилась побежала переодеваться все-таки люди чужие, скажут, что неприлично выскакивать на улицу в халате. Заторопился и зять, у него сейчас отпуск поэтому он все эти дни сидит дома, сына дома нет, он на работе. Решила и Надежда Ивановна выйти, она повязала светленький платочек на голову, а затем, не торопясь, вышла на улицу.Там уже толпились соседи. Она тоже поспешила к ним.
А чуть в стороне стояли чужие, они пока молчали. Зато соседи обсуждали сколько квартир кому положено. Наконец все собрались и замолчали, дав начальству понять, что они готовы слушать то, что оно скажет.
– Здравствуйте товарищи, мы сообщаем вам, что наконец-то приступаем к строительству двух домов на месте ваших домиков. Завтра можете идти в администрацию, где вам скажут сколько вам положено квартир и каких, ну и адрес вашего дома вам тоже сообщат.
– Это будут те же цифры, что и десять лет назад? – спросил Антон Степанович, он был тут у них самый умный, все-таки инженером работал на заводе, но сейчас тоже пенсионер, как и баба Надя.
– Этого мы не знаем, к вашему будущему жилью мы никакого отношения не имеем, мы ведь строительная организация, – говорил один из гостей.
– Ну вы, наверное, знаете сколько квартир вы выделите на наши нужды? спросил Антон Степанович.
– Извините но у нас никто не уполномочил отвечать на ваши вопросы, в администрации вам все скажут.
Все загудели, а потом заговорили почти хором:
– Мы ждали десять лет, не ремонтировали дома, не расширяли, хотя всем было тесно. Ведь нас заверили что всех расселят.
– Этот вопрос не нам решать, нам сказали донести до вашего сведения, что строительство домов начинается. И все. А вы идите по по инстанциям, может чего-то и добьетесь.
– А с кого начинать, вы нам подскажете? – спросила Шурочка.
– С пре.. – хихикнул было кто-то из гостей, но на него строго посмотрел очень высокий мужчина, видно их начальник, и он спрятался за спину дородной женщины, входившей в группу пришедших к ним представителей строительной компании.
После того, как гости ушли, они “последние из могикан”, как шутил Антон Степанович, собрались в доме Шурочки. Она сейчас жила одна, а ее сын с семьей жили в квартире тещи. “Временно”, сказали они теще четыре года назад, когда перебирались к ней. Но сейчас они уже подумывают съехать на квартиру, так как кроме них у нее подрос младший сын, который собирается жениться, но найти квартиру с маленьким ребенком не так-то просто.
Сейчас хорошо, почти лето, и трехлетнюю внучку частенько привозят к Шурочке, у нее тут своя кровать, а ее летние наряды занимают половину бабушкиного шкафа. И даже целый ящик игрушек стоит возле ее кроватки. А самое главное – коляска для кукол, которую она просто обожает, да отдельный угол для горшка, она сама туда горшок поставила и больше его никуда его переставлять не хочет. Шурочка, рассказывая это про внучку, всегда шутит:
– Моя внученька хочет стабильности. А мы наоборот – хотим перемен. И чем быстрее, тем лучше, – смеялась она, – я когда к свахе приезжаю, то сразу в ванную к ней прошусь, хорошо хоть она человек понимающий, ни разу не отказала.
Мои уважаемые подписчики, а также все, кто просто заходит на мой канал, спасибо, вам за лайки,за теплые комментарии, пусть в ваших семьях навсегда поселится счастье, и уйдут прочь все невзгоды.
Читайте также другие мои рассказы:
Федорово детство