Бывает такое, что тёплыми летними ночами я смотрю в необъятное звёздное небо, тщетно пытаясь вместить в себя весь небосвод, пытаясь воочию представить, как это: быть бесконечностью.
Попытки осознать неосознаваемое бывают иногда столь интенсивными, что приводят даже к некоему эмоциональному напряжению: ну как возможно, что Вселенная бесконечна? Как это представить? Что это вообще значит?! Как представить отсутствие конца, саму пустоту?
Вот так пытаешься безрезультатно понять это своим конечным, и таким, в общем-то, ограниченным умом (когда дело касается столь тонких материй), что в какой-то момент просто полностью расслабляешься в своём тотальном незнании, сдаёшься факту абсолютной непознаваемости окружающего мира (и себя в том числе).
То же самое я переживаю в отношении этого, в высшей степени наивного, поиска самого себя (ведь надо сначала ещё как-то ухитриться себя потерять), поиска ответов на вопросы бытия и, самое главное, поиска решения всех своих проблем.
Пик этого напряжения, этого нестерпимого страдания, которое длится безостановочно уже порядка пяти лет, пришёлся аккурат на время ведения этого блога. Вероятно, блог-то и усилил все переживаемые ощущения, потому что смотивировал меня копать внутрь себя ещё глубже, заставляя вытащить на свет такие тёмные материи, о существовании которых я бы предпочел никогда не знать, и посмотреть на всё это со стороны, как бы вашими глазами, усиливая тем самым собственное сильнейшее чувство неполноценности.
Колоссальное внутреннее перенапряжение и ощущение беспросветной, всеохватывающей безнадёги, в которое я чересчур стремительно стал погружаться, видимо, окончательно сорвали какой-то предохранительный клапан, высвобождая поистине неописуемые объёмы смертельного страдания, хлынувшего на меня одним грандиозным потоком, сдавившее мою грудь жестоким чувством вины и ощущением глубочайшего отвращения к собственной "персоне".
Неизмеримая усталость от влачения жалкого существования от лица этой личности, усталость от бесконечных попыток удержаться на плаву жизни (как если бы она реально хотела меня утопить), от необходимости поддерживать веру в ворох идей и концепций, из которых, по существу, и состоит эта личность — всё это настолько опостылело и опротивело, что само начало рушиться под собственной же тяжестью.
Скорбь по несправедливому прошлому, печаль по поводу безрадостного настоящего и уныние от тревожных ожиданий будущего — всё обернулось не более чем ветром, всколыхнувшим ровную гладь озера.
Только лишь моя безаппеляционная вера в необходимость поддерживать себя в перманентном состоянии страдания делала реальными, и такими сильными, эти переживания.
Тяжесть страдания стала столь велика, что нести её не оставалось никакой возможности, и выбор оказывался невелик: окончательно прогнуться под этой тяжестью или взять на себя смелость отпустить.
Отпустить любые попытки бороться, попытки найти решения своих проблем, отпустить желание сопротивляться тому, что есть и что не собирается уходить.
И чудесным образом стал доступен взгляд со стороны на любые возникающие переживания.
Оказалось, что можно избежать генерального сражения, просто на него не придя. Не пытаясь сбежать от мрака действительности в какие-то развлечения, препараты или используя другие способы отвлечения. Нет, просто перестав реагировать на шёпот мыслей, которые конструируют отношение к реальности вокруг меня.
Всего лишь перестать верить своим мыслям. Так просто. Слишком просто.
Но это только кажущаяся простота. Например, мне потребовалось два года — с тех пор, как я впервые услышал о такой возможности — чтобы рискнуть попробовать это в качестве эксперимента.
"Следующий час не думай о последствиях своей болезни, не ищи причин её появления, не думай, как с ней справиться" — но даже час я не выдерживал. Слишком сладка была патока страха, проецируемого моими мыслями, слишком завлекающими звучали его речи, призывающие снова взять иллюзорный контроль над ситуацией, обдумывая её снова и снова, погружаясь всё глубже и глубже в дебри обмысливания ужасных ошибок прошлого, приведших к плачевному настоящему, и в обдумывание тревожного будущего, не сулящего ничего хорошего.
Но что-то неуловимо поменялось. Сейчас я могу остановить себя от залипания практически в любую мысль, особенно в те, что ярко окрашивают возникающие в теле переживания. Появился тот самый, столь желанный, промежуток между мной и приходящими мыслями, который позволяет трезво посмотреть на ситуацию: это просто мысли, они не имеют силы, когда перестаёшь им верить, и только моя слепая вера в них создаёт всё испытываемой мной страдание.
Без мыслей нет страдания. Остаются все переживания, вся боль, ненависть, страх — но в отсутствии мыслей эти переживания теряют свой негативный контекст и начинают восприниматься просто как то, что есть. "У меня болит живот — ну и что с того?". Что повлияло на её возникновение, станет ли это причиной смерти — не важно. Есть просто переживаемое ощущение боли. Можно даже это ощущение никак не называть, потому что именно вешая ярлык, начинаешь иметь определённое к нему отношение. Без ярлыков это просто то, что возникло в пространстве осознания. Кому и о чём здесь переживать?
Если идёт дождь, то дождь идёт. Если дует ветер, то ветер дует. Кто знает, хорошо это или плохо? Ты бормочешь про себя ругательства — ну и что? Твоей исходной точкой должно быть это «Ну и что?»
Кодо Саваки Роси
