9.
Вечером все смешалось в доме Лавровых. Сначала раздался непрерывный пронзительный телефонный звонок. Папа и прадед поговорили по телефону по-очереди, потом папа козликом скакал в квартире вопя: «Урра! Родители приезжают!» Впечатлился и я. Но немого по другому поводу. Бабушка Лиза. Как она меня воспримет? За деда Вову я не переживал – думаю, и с более молодым дедом я найду общий язык. Всегда находил.
Ну, в общем, на первый взгляд, зря я испугался. Во-первых, бабушка с незнакомыми людьми старалась вести себя прилично (хотя бы первое время, и, если они не продавцы на рынке или в магазине – тут по-разному могло быть). А, во-вторых, еще был жив не только мой дед, но и прадед. И с моим папой, и со своим папой она давно не виделась. Так что сразу меня не выгнали. И даже продолжили кормить. И вообще, все было хорошо.
Утром они приехали. Раздали подарки, выяснили, кто я. Их, молодых, тоже прикольно было наблюдать. Загорелые, счастливые. Мы их праздничным обедом встретили.
Но, буквально, на следующий вечер, я услышал знакомое шипение: «Наш дед с ума сошел!» Меня аж передернуло. В моем времени эта фраза постоянно летела в моего деда Вову - умничку профессора, ученого интеллигента - пока он был жив. После его смерти она, естественно, от этих своих слов отказывалась. Оказывается, в этот раз, она про прадеда. Курит он много. Тут, она, конечно права. Я сам не курю, и другим не советую. Но мозги по этому поводу «делать» никому не буду. Личное дело каждого. Так ведь прадед намного старше ее! Войну прошел. Великую Отечественную. Они там все курили… у Высоцкого песня даже есть: «Друг, оставь покурить… а в ответ тишина, Он вчера не вернулся из боя…» (Да, я и Высоцкого песни знаю, хотя сам не пою. Хорошо меня мама воспитала, оказывается! Правильно!) И я напрягся. Возможно, зря. Но бабушка каждый его поход на балкон стала сопровождать ехидными и обидными замечаниями. Благими намереньями…
А на следующее утро, не постеснявшись меня (наверное, привыкла) устроила ему настоящий разнос с криками и рыданиями: «Ты мне всю жизнь испортил!». И, кажется, вовсе не за курево.
В общем, неуютно мне как-то стало. Прям, очень. Ну вот как в моем времени с ней вместе в одной машине, когда она папу за курево гномит (правильно в общем гномит-то, но в тот момент прадедушку и папу жалко). Интересно, почему она такая? Дед же классный! Тайна прям какая-то, чем же он ей жизнь испортил? Может быть, поэтому?.. - Она же бабушка мне! Я же ее любить должен!
Но в целом, поскольку я был морально подготовлен, все было не так уж и страшно, даже скорее меньше эксцессов было, чем всегда.
До тех пор, пока я невольно не подслушал (как всегда, бабушка не сильно-то и конспирировалась) очередной скандал, который она устроила прадеду в кухне по поводу меня. Оказывается, в том, что я здесь живу, тоже он виноват. Принимает тут всяких бедных родственников. Родственников из деревни. Нахлебников, и так далее.
Возможно, потом она об этих словах и пожалела. Возможно, ей просто пар надо было выпустить. Она часто так делает – наговорит гадостей, а потом улыбается, как ни в чем не бывало. Но я тихонечко собрал свои вещи (благо собирать было особо нечего), и, по-английски, вышел в ночь. Дедушка Вова, который умница-профессор-интеллигент за меня вступиться не успел, он допоздна на работе был. Бедный. Придет – ему еще ужин готовить. Бабушке же некогда – она с прадедом Мишей ругается. Да и не умеет она готовить. Или не хочет. А папа Саша - в кино с девушкой. Не с мамой. Все равно. Ведь, правда же, бедный родственник, нахлебник. Да и родственник ли вообще? Сколько ж можно! Лучше на лавочку перед институтом. Тем более, не привыкать. Не хочу никого подставлять.