Бродя по подвалам подводного дворца, Егор царевич отворил одну неприметную дверцу, затворенную на прочные засовы. Открылась темная комната с низкими сводами. Солнечный царевич вдруг ощутил там присутствие чего-то враждебного его природе, мрачного и злого.
Свет фонаря вырвал из темноты сидящую в дальнем углу фигуру. При ближайшем рассмотрении стал различим крупный свирепого вида мужчина, одетый в лохмотья некогда дорогой одежды. Сидел он на охапке сена. От рук и ног его тянулись массивные цепи, приковывавшие пленника к каменной стене. Несмотря на богатырское телосложение, незнакомец выглядел истощенным. Но при этом не утрачивал самообладания.
Он окинул царевича изучающим презрительным взглядом светящихся в темноте лимонно-желтых глаз и спросил:
– Так ты, стало быть, и есть новый зять подводной царицы?
– Да, я зять царицы Купавы, муж царевны Янтарины, – ответил Егор, которому не понравилось слово «новый».
– Что ж, это вполне по-русалочьи! – усмехнулся пленник. – Одной любви русалке мало. Обзаводясь новыми мужчинами, русалки не отпускают своих бывших. Тебя, кажись, Егором звать?
– Да, я Егор царевич. А с кем имею честь говорить? – Несмотря на волнение, солнечный царевич не забывал об этикете.
– А я, как раз и есть тот самый бывший, – объяснил пленник. – Поэтому-то я здесь и в цепях.
– Тот самый Плуториан Змей, который похитил сокровища подводного дворца? – в свою очередь бесцеремонно спросил Егор.
– Янтарине нужны были вовсе не ее побрекушки, – усмехнулся бывший муж. – Иначе, вернув их, она оставила бы меня в покое.
– Так вы не чувствуете за собой вины, достойной наказания?
– Считай, что драгоценности были компенсацией за моральный ущерб.
– Какой же, позвольте спросить?
– А, по-твоему, легко жить с тещей? – снова усмехнулся пленник. – Разве на собственной шкуре не почуял, каково это? А я три месяца терпел. Тоже в примаках жил.
– Ну, это не повод… – начал было рассуждать Егор царевич, но Плуториан его перебил:
– Янтарина рассказывала тебе обо мне?
– Обмолвилась парой фраз.
– Но не говорила, что воюет со мной?
– Нет, в это дело меня не посвящала.
– Ясно, – самодовольно усмехнулся Плуториан, – доверительных отношений между вами нет. Вижу, ты вообще мало понимаешь, на какой ведьме женился!
– Я не позволю вам неуважительно отзываться о моей жене! – воскликнул Егор царевич.
– Ну, и что ты мне сделаешь? – Пленник смотрел иронично. – По законам вашей рыцарской чести ты должен вызвать меня на поединок. Но для этого тебе придется снять с меня цепи. А ты не так глуп, чтобы освобождать врага своей жены. Да и теща не обрадуется такому самоуправству зятя в ее дворце.
Егору царевичу нечего было ответить.
– А знаешь, царевич, почему русалочья царевна пошла на меня войной? – продолжал Плуториан. – Раскинь мозгами! Неужто не догадываешься? Что ж, я тебе объясню. Да потому, что я ей нужен! Не похищенный мною когда-то золотой ларец. Не смеши меня! Весь ее дворец наполнен золотом и жемчугами! Ей нужен тот, кого она любит, без кого не может жить! Поэтому-то она и притащила меня сюда, и заковала в цепи. Боится, что я снова сбегу. Уж мне ли не знать свей любимой женщины?
– Называете Янтарину любимой? – переспросил Егор царевич. – Почему же тогда предали ее и подло сбежали?
– Никого я не предавал, – возразил Плуториан. – С Янтариной готов был жить хоть до конца дней. Но в любом другом месте. Только не в Подводном царстве с ее мамашей. Разве сам не видишь, какая наша с тобой теща вздорная баба?! Или ее тоже не позволено оскорблять? – Змей рассмеялся.
Егор царевич ничего не ответил, лишь чуть заметно усмехнулся в усы.
– Но и меняться ради бабы я не собираюсь, – продолжал Плуториан. – А Янтарина норовила меня на свой лад переделать. Да, если хочешь знать, царевич, я мог бы одним махом своего драконьего крыла уничтожить все ее бабье войско. Я ведь могущественный огнедышащий змей, сын Великого Дракона бездны. Просто я уступил, позволил себя пленить. Хочу посмотреть, что будет дальше. Я мог победить Янтарину, даже не смотря на ее секретное оружие – перо жар-птицы. Это, кажется, твой подарок?
Егор царевич удивленно пожал плечами.
– Такое перо хранилось долгие годы во дворце моего отца. Но потом оно вдруг исчезло.
– После визита гостей из Подводного царства?
– Да. Но на что вы намекаете?
– На то, что ее высочество опустилось до воровства. И после этого она смеет обвинять меня?!
Егор царевич уже начинал догадываться, но все еще отказывался верить.
– Вы снова оскорбляете мою жену, – проговорил он на этот раз менее уверенно.
– Что ж, сам расспроси ее. Кстати, как она там?
– Изранена до полусмерти.
– Бедняжка! – вздохнул змей вполне искренно. – Однако сама виновата. Нечего было соваться в мои драконьи владения. Но, думаю, через пару дней встанет на свои русалочьи ножки.
– Надеюсь в скором времени увидеть Янтарину здоровой, – кивнул Егор царевич.
– Эх, в горле пересохло! – вздохнул Плуториан.
– Да, вот же целая бочка воды, – царевич указал на стоящую в углу большую бочку с чистейшей ключевой водой, в которой плавал серебряный ковш.
– Я ее и без тебя вижу, – усмехнулся змей. – Но эта стерва… – Он заметил сжавшиеся кулаки и стиснутые зубы Егора и тотчас же сам себя одернул: – Чё-то я опять не то ляпнул! Ладно, не буду тебя провоцировать. Скажем так: эта прекрасная принцесса, хоть и садистка еще та, нарочно поставила воду в поле недосягаемости. Гляди, какими короткими цепями меня приковала. – Он снова дернул за четыре цепи, идущие от его рук и ног к каменной стене, демонстрируя их длину. – Хорошо, хоть прилечь длина позволяет. А то в первый день вообще ни присесть, ни рукой до руки дотянуться не мог.
– А давно вы здесь? – спросил Егор царевич.
– Янтарина приволокла меня сюда неделю назад. Как, ты и этого не знаешь? Во дела! Ничем с тобой не делится! Весь первый день она стояла вот там, где ты сейчас, и крыла меня, на чем свет стоит. (Через день, видно, притомилась, ослабила цепи, собрала своих боевых девок и ускакала продолжать сражаться с моим войском). Ты, царевич, верно, и не знаешь, как твоя дорогая женушка умеет ругаться. Всё мне в тот день высказала, родимая, все свои бабьи обиды. Ну, а я ей ничего не отвечал. Что я буду глотку драть, с бабой брехать? Бабы ведь никого, кроме себя, не слышат.
– Наверно, отвечать нечего было, – язвительно сказал Егор. – Упреки-то видимо справедливые.
– Думай, как знаешь. С тобой, дураком, тоже спорить не желаю. Поумнеешь – сам все поймешь. – Плуториан хмыкнул. – Янтаринка ждала, что я стану просить у нее воды. Поэтому и поставила здесь целую бочку. Да и вода – такая соблазнительная, прохладная! Но пусть лучше у меня глотка пересохнет – моих просьб Янтарина не дождется! – Он снова самодовольно усмехнулся.
– Ну, меня вам не придется упрашивать, – простодушно сказал Егор царевич и поднес к губам Плуториана Змея ковш с водой.
Это было естественным порывом. Привыкший всегда приходить на помощь солнечный царевич ни секунды не раздумывал, совершая это действие.
– А ты, я вижу, славный малый! – воскликнул Плуториан и взглянул на царевича дружелюбнее своими желтыми змеиными глазами с вертикальными зрачками. – Я б с тобой выпил! И не только воды. Кстати, это осуществимо. У нашей тещи в кабинете в янтарном шкафчике стоит хорошее старое вино.
– Да не привык я по чужим шкафчикам лазить! – возмутился Егор царевич.
– Только им по твоим сундукам можно рыскать?! – напомнил Плуториан. – Забыл, кто выкрал твою семейную реликвию? Там – такое сокровище, а здесь – всего лишь бутыль вина. Или не хочешь попотчевать гостя? Может, ты в тещином дворце – никто? Попал в примаки и живешь, будто сам в гостях?
– Конечно, вы правы насчет законов гостеприимства, – согласился царевич. – Извините, что сразу не догадался вас угостить.
Он поднялся в кабинет тещи, выбрал в шкафу самую большую бутыль темно-бордового вина, захватил два хрустальных бокала, небольшой бочонок квашенной морской капусты на закуску, столовые приборы. Поставил все это в плетеную из ивовых прутьев корзину и вернулся в подземелье.
– Ну, вот и славно! – воскликнул змей, когда царевич наполнил бокалы. – Выпьем с тобой, Егорка, на брудершафт, и перестанешь ты мне, «выкать». Мы ведь с тобой, брат, товарищи по несчастью!
Он взял в когтистую руку бокал, посмотрел сквозь него, словно сквозь кристалл, на Егора царевича. Затем раздвоенным змеиным языком коснулся вина.
Егору подумалось, что на таком языке непременно должно быть жало. Потом вдруг вспомнилось, что этот змеиный язык касался губ его любимой Янтарины.
– На «ты» я, конечно, перейду, – сказал Егор, поднимая бокал. – Так уж жизнь сложилась, что многое нас связывает. Но на брудершафт пить с тобой не стану. И товарищем своим тебя назвать не могу, уволь. Однако раз уж ты мой гость, выпью с тобой за знакомство. Гость – персона неприкосновенная. Так меня учили в моем родном солнечном дворце.
– Как знаешь, – равнодушно ответил змей. – За знакомство, царевич!
– За знакомство.
– Хорошо пошло! – проурчал змей, поглаживая себя по животу. – Славное вино! Все нутро прогревает! Мы, рептилоиды, знаешь ли, ребята хладнокровные. Но иной раз можем так разгорячиться, что мама не горюй! Хорошее старое вино способно пробудить нашу огненную сущность. Уж тогда держись! Разгорячившийся дракон всех испепелит, кто станет на его пути!
Егор царевич, как человек малопьющий, захмелел после первого же бокала. Захмелев, он, по своему обыкновению, подобрел. Теперь Егор готов был расцеловать целый мир и даже змея.
– Ты давай закусывай, брат рептилоид. Вино-то крепкое! – потчевал он гостя.
– Ковш воды освежил меня и снял усталость, – сказал змей. – А вино, похоже, возвращает силы. Чувствую, мне его еще нужно хлебнуть. Давай-ка еще с тобой выпьем, брат царевич.
– А давай! – согласился Егор. – За прекрасную Янтанину!
– За Янтарину-то я – с радостью! – подхватил Плуториан и лихо опрокинул себе в брюхо еще один бокал.
Егор царевич последовал его примеру. После второго бокала у Егора все поплыло перед глазами.
Вдруг Плуториан стал расти на его глазах. Поднявшись во весь свой гигантский рост и расправив плечи, он дохнул огнем в стену. В ней образовалась обуглившаяся по краям черная дыра.
– Эх, вернулась ко мне силушка, вернулась! – прорычал огнедышащий змей громовым голосом.
С этими словами он дернул за крепкие стальные цепи и одним махом разорвал их на руках и ногах. Лишь обрывки их остались звенеть на запястьях и щиколотках.
– Ха-ха-ха! – Плуториан хохотал так, что сотрясались своды кораллового дворца. – Какой же ты олух, Егор! Неужто не знаешь, что вода возвращает драконам силы, а вино – прежнее огненное дыхание?
Егор царевич хотел было ответить, что они этого в атинее не проходили. Но подумал, что сейчас не диалоги вести нужно, не оправдываться, а сражаться с врагом.
Мигом протрезвев, царевич хотел выхватить меч из ножен. Да вдруг вспомнил, что оставил его в кабинете тещи. Как честный и воспитанный человек, он не мог выходить к гостю с оружием.
–Ты, Егорка, хоть и олух, но хороший парень, – сказал змей. – Ты помог мне, когда я в этом нуждался. Я этого не забуду. А потому драться с тобой не собираюсь. Твоя собственная доброта стала тебе наказанием. Но не становись больше на моем пути! А мне сейчас все пути открыты! – Плуториан на глазах принимал облик дракона. – Могу и под землей обитать, и под водой, и по воздуху летать, и даже в огне не сгорю! Никто теперь меня не победит!
С этими словами змей дохнул огнем в потолок, прожег несколько этажей и взметнулся ввысь. Через секунду он вернулся с Янтариной в огромных драконьих лапах.
– Может, ты и хороший парень, Егорка, – сказал напоследок Плуториан. – Но Янтаринке нужен плохой парень. И любить она может только плохого парня. А тебе, Егорка, отныне не видать Янтарины, как своих ушей!
Плуториан снова захохотал, да так, что стены содрогнулись еще сильнее. На глазах растерявшегося Егора он обернулся огненным вихрем. Этот вихрь закружил Янтарину, и вместе с ней ушел под землю.
Царевич продолжал стоять обомлевший, безмолвный, растерянный, когда в комнату вбежала царица Купава, сопровождаемая свитой русалок.
– Что здесь произошло?! – гневно закричала теща. – Что это ты, зятек, делаешь в подземелье?! Кто просил тебя снова совать нос не в свое дело?!
– Это, кажется, самый нижний ярус подземной части дворца, – пробормотал Егор царевич. – А если учесть, что дворец стоит на дне глубокого озера, то мы сейчас – невообразимо глубоко. Я думал, ниже спускаться уже некуда. Как же это?.. – Он указал глазами на разверзшуюся пропасть.
– Дальше начинается мир нежити, – ответила царица Купава.
Русалки испуганно заглянули в прожженную в каменных плитах пола огромную жуткую дыру. Их глазам открылась бездонная тьма.
Егор царевич подошел к краю этого провала, зажмурил глаза и уже собрался прыгать вниз. Но теща остановила его:
– Стой, дурак! Сгинешь ни за что! Ишь, какой быстрый! Все бы вам, мужикам, с наскока решать! В нижние миры так легко не попадают.
– А как же туда попасть? – спросил Егор. – Ради Янтарины я любые преграды преодолею!
– Нужно тебе, сынок, разыскать одну старуху, – уже чуть добрее сказала подводная царица. – Она моя дальняя родственница. Наша лесная жительница, хоть и не совсем из нашего мира. Непонятно, живая эта старуха или неживая. Но нрав у нее суровый. Избушка ее стоит аккурат на границе мира мертвых.
– Как же мне к ней попасть, матушка?
– Надо идти в самую глубь леса. Ежели захочешь ее найти да не побоишься встречи с нежитью, то ноги сами выведут. Передашь старухе от меня поклон. А она укажет путь в царство змея.
Продолжение следует...