Герберт Фрам стал интересоваться политикой ещё в Веймарской республике. В 1930 г. он вступил в Социал-демократическую партию (СДПГ), но уже через год перешёл в небольшую Социалистическую рабочую партию, которая занимала промежуточное положение между социал-демократами и коммунистами. После прихода нацистов к власти эмигрировал в Норвегию, а когда в 1940 г. Гитлер добрался и досюда – в Швецию. В период своих скандинавских странствий Герберт Фрам поменял имя на Вилли Брандт.
Брандт вернулся на Родину после войны в качестве норвежского журналиста и, как выяснилось недавно, платного агента американской разведки. Он вернул себе немецкое гражданство, заново вступил в СДПГ и стал делать успешную политическую карьеру. С 1957 по 1966 гг. Брандт являлся мэром Западного Берлина, с 1966 по 1969 гг. совмещал посты вице-канцлера и министра иностранных дел. На парламентских выборах 1969 г. наибольшее число голосов и депутатских мандатов получили христианские демократы, но СДПГ вошла в коалицию с либералами, и вместе они обрели большинство в Бундестаге. Брандт стал первым социал-демократическим канцлером Германии за 39 лет с 1930 г.
ФРГ в первые двадцать лет своего существования оставалась националистическим реваншистским государством, которое не признавало послевоенных границ – во всех атласах и учебниках были указаны границы Рейха по состоянию на 1937 г., а «ГДР» считалась незаконным образованием. Более того, ФРГ отказывалась от дипломатических отношений со всеми государствами, кроме СССР, кто признавал восточногерманский режим.
Брандт же начал проводить «Новую восточную политику» в рамках общей международной «разрядки». За пять лет своего канцлерства он установил дипломатические отношения со всеми странами Восточного блока, включая ГДР, и фактически признал послевоенные границы.
Кроме того, Брандт стал первым западногерманским канцлером, кто публично признавал ответственность немецкого народа и государства за нацистские преступления. До этого в обществе господствовал нарратив, согласно которому преступления совершала узкая группа фанатиков, а немцы в массе своей являлись жертвами. Война на Восточном фронте вообще представлялась едва ли не как оправданное и благородное дело против диких славян и коммунистов.
7 декабря 1970 г. канцлер прибыл в Варшаву заключать договор об установлении дипломатических отношений между ФРГ и Польшей с признанием послевоенных границ. Визит предполагал возложение венков к Могиле Неизвестного Солдата и памятнику героям восстания в Варшавском гетто. Учитывая отношение значительной части тогдашнего западногерманского общества к войне на Востоке, это само по себе уже было сильным жестом – почтить польских и еврейских бойцов, сражавшихся против немцев.
Но Брандт усилил жест до предела. Он публично перед камерами опустился на колени перед памятником героям Варшавского гетто и простоял так в тишине несколько секунд.
Общественное мнение в ФРГ о коленопреклонении канцлера разделилось примерно поровну, но всё же процент тех, кто счёл такой жест «чрезмерным», оказался немного выше. «Новая восточная политика» вообще столкнулась с решительным сопротивлением. Многие немцы считали Брандта предателем, который сдаёт коммунистам «исторические германские земли». В апреле 1972 г. лишь чудо подкуп депутатов спас канцлера от вотума недоверия в Бундестаге. Впрочем, уже в ноябре на парламентских выборах коалиция СДПГ и либералов одержала уверенную победу – большинство избирателей поддержали политику Брандта.
Канцлер ушёл в отставку в 1974 г., когда выяснилось, что его личный референт по совместительству являлся восточногерманским шпионом. Однако Брандт остался «патриархом» СДПГ и даже успел застать воссоединение страны, дожив до 1992 г.
Его коленопреклонение в Варшаве со временем стало считаться ключевым эпизодом в трансформации немецкой памяти о нацизме и Второй мировой войне, когда немцы постепенно перешли от жертвенного нарратива к признанию своей национальной ответственности за преступления прошлого.