Кирилл сидел возле самолёта и курил самокрутку, какую по счету, он уже не знал.
Кто-то коснулся его плеча, и Кир вздрогнул, выныривая из своих мыслей.
— Мне сказали, ты искал меня, — весело сказал Тим.
— Да, — Кирилл не улыбался.
— Что-то ты сегодня слишком серьёзный. По опыту знаю, что это не к добру.
— У меня к тебе просьба. Я знаю, ты привык не привязываться к людям, поэтому отговаривать меня не будешь. Тебя я могу попросить о помощи.
— Ты решил лететь?
Кир удивлённо взглянул на охотника.
— Как догадался?
— Я слишком давно живу, научился читать мысли, — усмехнулся Тим.
— Да, ты прав.
— Об этом все думают, но никто не осмеливается произнести вслух. Все надеяться на чудо.
— У нас нет оружия, мы не можем подобраться к установке с земли, но у нас есть самолёт. Если он врежется в установку, повреждений будет достаточно, чтобы её не смогли применить. А дальше уже дело техники, кажется, у них там всё готово.
— Ты можешь не успеть катапультироваться.
— Я знаю. У нас будет только один шанс, нельзя его упустить.
— Хочешь, я полечу с тобой.
— Нет. Я хочу, чтобы ты рассказал всём, когда я взлечу.
— А в городе? Они знают?
— Я дал Виктории письмо отцу. Если она выполнила мою просьбу, то они подготовятся.
Тим тоже закурил.
— Ты справишься. Ты мне сразу понравился. Ты такой же как я. Пожил бы подольше, стал бы первоклассным охотником.
Они говорили ещё долго. Много было сказано, ещё больше не сказано. Несколько часов слишком мало, чтобы сказать всё. Да и не были они близкими друзьями, эта ночь ненадолго объединила их, а рассвет разлучил навеки.
С первыми лучами солнца Кирилл затушил самокрутку и встал на ноги.
— Пора.
Тим молча подал ему руку. Говорит что-либо смысла уже не было.
Самолёт загудел, застучали шасси по старой взлётной полосе, всё чаще и чаще.
Тим смотрел вслед огромной машине. Вот она оторвалась от земли и взмыла в небо на встречу солнцу.
К нему уже бежали люди, впереди всех был Максимилиан. Но они уже ничего не могли изменить.
Кирилл видел уже стену родного города. Он больше никогда не пройдёт по его улицам. Где-то там была Виктория, девушка, которой он так и не сказал главного. Почему? Сам испугался своего чувства. А ведь думал, что, когда всё закончится, он ей расскажет. Интересно, какая семья бы получилась из них?
Там же был и его отец. Он справится, он сильный.
— Пап, я на тебя надеюсь. Построй новый мир вместо этого гнилого подобия, — сказал Кир.
Он чуть развернул самолёт. Перед ним уже возвышалась смертоносная установка.
Кир направил самолёт прямо на металлическую конструкцию. Внизу уже суетились люди. Его заметили. Вроде даже стреляли, но гул самолёта заглушал звук выстрелов.
Да и что они могут сделать ему. Уже слишком поздно.
Самолёт врезался в установку.
Взрыв потряс город. Люди в ужасе выбегали из домов. Тут ожили громкоговорители. Звучный мужской голос произнёс:
"Важное сообщение! Важное сообщение! Всём срочно включить телевизоры или радио!
Важное сообщение..."
В квартирах зажигались голубые экраны.
Баринов напряжённо стоял в аппаратной.
— 70 процентов населения включило телевизор, — говорил молодой человек за монитором, — 80 процентов, 90 процентов...
— Запускай трансляцию.
На всех экранах телевизоров появилось лицо Баринова.
— Уважаемые граждане. Убедительная просьба не покидать дома без особой необходимости. В стане переворот и мы хотели бы обойтись без ненужных жертв.
Вам нагло врали все эти годы. Правительство использовало вас в своих целях, рассказывая о кровожадных зомби. На самом деле они такие же люди, пережившие великую трагедию, и оставшиеся в изгнании, преследуемые и вынужденные прятаться в пещерах и лесах. Это не они монстры, это наш император с его свитой и армией монстры, убивающие невинных людей.
У нас есть доказательства. Это Виктория. Она была ученицей школы, когда люди выпустили на волю смертоносный вирус. Она сама вам расскажет свою историю.
На экранах появилось лицо девушки, изрезанное уродскими шрамами.
— Владимир Николаевич, сто процентов населения смотрит телевизор! Такого никогда не было!
— Сегодня мы показываем сенсацию.
А на экранах Виктория рассказывала, как она пережила эпидемию.
В это время вооружённые люди уже ворвались в дом императора. Охрана оказалась не готова к нападению. Никто ни разу не покушался на императора. Армии не успели отдать приказ. Ворота открыли на распашку, и в город не стройными рядами вошли отверженные.
Репортёры работали на всех точках.
Телевизоры показывали отверженных. У них брали интервью. И каждый из них говорил о том, что хочет жить без страха и готов помогать людям в городе за право жить нормальной жизнью.
Люди стали выходить из домов. Сначала с опаской. Но зомби улыбались им, приветствовали и протягивали руки. Смельчаки жали их, потом фотографировались. Всё больше людей хотели оказаться причастными к этому странному событию.
К обеду улицы города были заполнены народом. Дети с любопытством рассматривали новых людей со страшными лицами. Кто-то даже притащил спиртное и пил на брудершафт за дружбу народов. Армия сложила оружие, как только стало известно о взятии в плен императора.
В четыре часа было объявлено о важном сообщении.
Экраны показали крупным планом доктора Горбунова и Баринова.
Баринов обратился к телезрителям.
— Добрый день. В связи с сегодняшними событиями доктор Горбунов согласился дать интервью в прямом эфире. Вы помните его по конференции с нашим императором в честь 150-летия нового мира.
Александр Павлович, на сколько нам известно, вы стояли у самых истоков создания вируса, утечка которого привела к Великой эпидемии. Можете рассказать, как всё начиналось?
— Да. Я расскажу, как дела обстояли на самом деле. Но скажу сразу, я с самого начала был против экспериментов на людях. Но что может сделать обычный учёный против сильных мира сего.
— Александр Павлович, вас никто ни в чем не обвиняет. Наоборот, мы восхищены вашей отвагой. Не каждый решится рассказать людям правду, рискуя навлечь на себя гнев народа. Но доктор Горбунов не виновен в случившемся. Его цели всегда были благими. Он находился в неведении о том, что стало с людьми, заразившимися вирусом, но выживших. В противном случае, он ни за что не встал бы на сторону правительства. Он такая же жертва обмана, как и мы с вами.
— Но это же не правда! Почему Баринов так говорит? Он же тоже врёт! — спросила Виктория у доктора Жданова. Они вместе ещё были в телестудии.
— Небольшая ложь во имя правды. Мы пообещали ему жизнь и безопасность за то, что он расскажет. Если сказать, что он всё знал и всё равно работал на правительство, даже если мы его отпустим, люди растерзают его.
Доктор Горбунов тем временем продолжал свой рассказ.
— Мы работали над созданием вируса бессмертия. Все исследования были направлены на то, чтобы сделать жизнь людей лучше. Я уже говорил, что был против испытаний на людях. Но меня никто не послушал. Добровольцы нашлись среди людей больных смертельными болезнями. Им нечего было терять. Я не знаю, что точно произошло. Говорили, что к кому-то из заражённых пришла мать. Их же не охраняли как заключённых. Она и пробралась. Так вирус вышел за пределы лаборатории. А дальше вы всё знаете. Инкубационный период у него около недели, она успела за это время пообщаться с кучей народа, те в свою очередь, тоже. И всё вышло из-под контроля.
— Какую роль во всём этом играл наш император?
— Он был руководителем исследований. У него были связи в правительстве. Он и добился разрешения на испытания на людях.
— Каким он был человеком?
— Очень властным. Он всегда добивался своего, даже если это предполагало риски.
— Как вы думаете, он мечтал о власти?
— Я думаю, да. Но не пойму, почему вы об этом спрашиваете.
— Он мог подстроить всю эту ситуацию с эпидемией, чтобы прийти к власти?
— Вряд ли. Никто не мог предсказать последствия. Скорее он воспользовался ситуацией.
— Когда вы узнали, что кровь выживших содержит антитела от всех болезней?
— Не помню точно. Мы уже начали строить город, когда он об этом мне сказал.
— Как вы добывали кровь выживших?
— Мне привозили её уже в пробирках. Сейчас этим занимаются охотники. Я никогда не встречался с выжившими лично. Мы занимались исследованиями, чтобы синтезировать нужную сыворотку не на основе крови, а самим. Но у нас это не вышло пока. Поэтому для лечения людей мы использовали кровь.
А как теперь вы будете лечить людей без крови выживших?
— Они согласны быть добровольными донорами за право жить как все люди. И готовы работать наравне со всеми. Они же обычные люди и тоже хотят нормально жить.
— Это хорошо.
— А эта установка, которая должна была лишить разума выживших. Это же ваша разработка?
— Да. Только она должна была подавлять агрессию. Но воздействовать только на одну область мозга можно только точечно, массово это сделать невозможно. Поэтому это оружие подавляло все человеческие инстинкты. Но я же не знал, что они разумны. Я считал, что мы просто защитим людей от жестоких зомби.
— Я вас прекрасно понимаю. Мы все долгое время так же считали. Но теперь мы знаем правду. И нам больше не нужно бояться. Мы можем открыть ворота, снести стену и жить свободно.
Я надеюсь, что вы продолжите работать на благо общества. Теперь открыто и без тайн. Люди имеют право знать правду.
— Это дело моей жизни. Если вы мне позволите его продолжать, я буду очень благодарен.
— Мы благодарим Александра Павловича за то, что он рассказал нам правду.
А мы продолжим с доктором Ждановым. Он работал непосредственно с выжившими. Когда он узнал, что они разумные люди, он решил, что расскажет людям правду. Его моральные принципы не позволили хранить коварную тайну...
***
Глубоко за полночь Виктория заглянула в кабинет к Баринову.
— Владимир Николаевич, все уже разъехались. Мы с доктором Ждановым тоже едем к нему домой спать. Вам бы тоже отдохнуть.
— Вика, ты хорошо знала моего сына?
— Кирилла? Мы с ним успели подружиться. Кстати, его кто-нибудь видел? Он не пострадал?
Виктория вдруг поняла, что за весь этот сумасшедший день ни разу не вспомнила о Кирилле.
— Прочти, — Баринов протянул девушке письмо.
"Дорогой папа.
Я знаю, что никогда не был хорошим сыном, но я хочу, чтобы ты знал, я всегда любил тебя и восхищался. Я хотел быть похожим на тебя, хотел тоже чего-то добиться сам, без чьей-либо помощи. Возможно, у меня это плохо получалось. Но на что-то я всё же оказался способен.
Кто-то должен был уничтожить эту чёртову установку, иначе было бы поздно.
Я был очень удивлён, что ты оказался на стороне отверженных. Но я рад, что за это дело взялся ты. Я точно знаю, что ты доведешь его до конца, и моя жертва не будет напрасной.
Катапульта в самолёте не работает. Я не стал об этом говорить никому, чтобы мне не помешали. Так что мы с тобой больше не увидимся.
Передай маме и брату, что я люблю их.
И ещё. Виктории, той девушке, что отдаст тебе письмо, тоже скажи, что я люблю её. Она самая добрая и красивая на свете. Мне очень жаль, что не набрался смелости сказать ей это сам.
Позаботься о ней, пожалуйста. Это моя последняя просьба к тебе.
Твой сын, Кирилл."
Виктория коснулась пальцами браслета.
— Он знал, что не вернётся.
Глаза наполнились слезами, больше она ничего не смогла сказать.