Будучи адвокатом по уголовным делам, я десятки раз видел как людей задерживали незаконно, без оснований продлевали им содержание под стражей, выносили крайне негуманные приговоры... И как будто это уже нормальный порядок вещей, то с чем ежедневно приходится работать.
И тут в прессе проскальзывает новость, что режиссёру Евгении Беркович, которая находится в СИЗО по делу об оправдании терроризма, разрешили приехать на прощание с ее бабушкой из Москвы в СПб. А ранее около 20 писателей, режиссеров и общественных деятелей подписали обращение к омбудсмену Татьяне Москальковой с просьбой изменить меру пресечения Беркович или хотя бы отпустить ее на похороны бабушки.
Понимаю, что для обывателя это звучит мило, гуманно и характеризует правоохранительную систему как по-настоящему живой огран. Но давайте сбросим эти мимимишности. Меня, как и многих, кто работает в сфере уголовного права изнутри, раздражает такая политизированность ситуации: получается, после письма двадцати известных писателей к Москальковой, Беркович отпустили на прощание с бабушкой?
Я много раз участвовал в процессах, когда невиновные люди находились на скамье подсудимых, и даже при грубых нарушениях закона, при совершенно безалаберном оформлением доказательств со стороны следствия, бестолковой позиции государственного обвинения, наши доводы при всей очевидности не были услышаны. А тут просто популярному автору можно съездить на похороны.
Ну а что такого?
Но тогда почему простому деревенскому человеку, которого незаконно обвинили мошенничестве и краже транспортного средства – этого сделать нельзя? Он должен сидеть под стражей в тех условиях, какие есть.
Возможно, Москалькова и не прикладывала свою руку к данному послаблению, но её фамилия фигурирует в новостях и наверное неслучайно. Я считаю, что это непозволительно. Неотвратимость наказания и равенство всех перед законом – основа правильного уголовно-процессуального процесса.
Позже, кстати, Беркович пожаловалась на условия, в которых ее вывозили из СИЗО в Санкт-Петербург на похороны бабушки.
Якобы «акт милосердия превратился в акт пытки»: девушку больше суток продержали в автозаке без отопления и теплых вещей, ей не дали воды и только дважды за сутки вывели в туалет, а на похоронах ей не дали увидеть тело бабушки и обнять мать.
Как оказалось позже, поездка на похороны вероятно вообще не была согласована с судом, а следователи просто сделали ход конем. Поскольку и прощание с бабушкой и квартира, которая фигурирует в материалах следователей, находятся в Санкт-Петербурге, Беркович как бы везли на следственные действия в квартиру, а похороны, видимо прошли по пути.
Почему я так думаю? Судья, которая оценивала законность содержания Беркович под арестом, заявила, что первый раз слышит о разрешении посетить похороны и потребовала проверить законность этой поездки.
Интересно! Я решил изучить нормативную базу у раз и нашел любопытную законодательную инициативу о внесении изменений в статью 95 УПК как раз по нашей теме. В 2014 году Правительство и Совет Федерации РФ поддержали поправку в кодекс, разрешающую кратковременно выпускать из СИЗО или из-под домашнего ареста подозреваемых в совершении преступления к родственникам или на похороны близких. Мол, осуждённым можно, а подозреваемым – нет.
Авторы законопроекта предлагали ограничить время на выезд двумя сутками, а принимать решение о поездке должен следователь или судья, в зависимости от того, кто на тот момент расследования юридически ответственен за его содержание под стражей. Оплачивать транспортные расходы арестанту придется за свой счет.
Так вот, первое чтение этой инициативы было назначено на начало 2014-го, но многократно переносилось. Очередное рассмотрение законопроекта должно было состояться аж через три года (!), но было вновь отложено на неопределенный срок.
И судя по всему, его уже не примут: еще тогда комитет Госдумы по государственному строительству и законодательству рекомендовал инициативу отклонить «отсутствием механизмов соблюдения требований об изоляции подследственных в период выезда, необходимостью дополнительного финансирования, увеличения численности сотрудников ФСИН России и неприменимостью норм УПК к вопросам обеспечения режима в следственных изоляторах».
А пока что в 95-й статье УПК сказано про участие подозреваемых и обвиняемых в семейных правовых отношений и гражданско-правовых сделках. Наверное, этим и руководствовался следователь, чтобы не было замечаний.
Конечно же, смерть близкого родного человека это трагедия для любого человека. Но избирательность, когда одним можно, а вторым нельзя вызывает раздражение.
