Афганистан, 2008 год. Пролог.
Оперативная обстановка в службе авиационной
поддержки коалиции НАТО в Исламской Республике Афганистан.
Не женская работа летать вторым пилотом? Судите сами, друзья, наблюдая за событиями по ходу нашего повествования.
Оперативная обстановка в районе активных боевых действий, как правило, непредсказуема, это аксиома.
Без военных летательных аппаратов, состоящих на вооружении войск коалиции НАТО, обойтись нельзя. Они господствуют в небе Афганистана, пытаясь разведать, вскрыть, а потом подавить огневые точки, отвлечь внимание талибов на себя, сокращая, таким образом, потери в рядах пехоты на земле.
Конечно, действия людей в погонах всегда будут на первом месте на любом театре военных действий. Поэтому, никто подробно не расскажет вам о том, как приходится выкручиваться в скользких ситуациях гражданским бортам из тыловой службы (логистики), таскающим боеприпасы, продовольствие, горючку, воду, медикаменты в дальние лагеря НАТОвцев.
- Это контрактники, зачем воспринимать их проблемы или считать потери? – заметит равнодушно знающий обыватель.
И будет прав.
- О чем разговор? Ведь есть офицеры по безопасности полетов . Их прямая задача – суметь своевременно отследить оперативную обстановку по маршруту движения борта из пункта «А» в пункт «В». Потом компетентно заявить: «Коридор свободен, летите голуби. Или наоборот, дать все команду: «restricted area », там идут бои, стоп полеты».
Так мне может возразить более умудренный жизнью и знанием полевых условий работы «товарищ» с црушным бэкграундом . Его давно отправили на заслуженную пенсию, но еще не списали полностью в тираж. Бывших разведчиков не бывает, да?
А потому, он усердно ходит на брифинги по натовским штабам и, разглядывая секретные карты, с умным видом записывает детали текущей обстановки в том или ином районе действий коалиции.
На практике повседневную оперативную обстановку в Афгане формируют именно талибы, а не доблестные войска натовских союзников. Потому что пуштуны контролируют большую часть территории страны.
Но сейчас офицер по безопасности полетов беззаботно катит из штаба группировки в лагерь проживания гражданского персонала (пилотов и техников), место дислокации гражданских бортов. В его мозгу отражается сиюминутное желание попить капучино или холодного чаю.
Да, он обязательно засветится в аэропсе , бросив на стол дежурному планировщику полетов стопку рапортов о происшествиях за прошедшие сутки. Между делом, скажет:
- Зоны А, В и D закрыты для гражданских бортов. Там сегодня жарко. Наши войска проводят очередную операцию против талибов. Лучше отзовите ваши вертушки из данного сектора, если они сумели туда забраться.
Дежурный офицер тупо смотрит на карту, минуту или две. На ней отражается воздушная обстановка в регионе на текущие сутки, в соответствии с которой, процентов тридцать гражданских «вертушек», «благополучно» держат курс именно через районы боевых действий (уже закрытых с утра для полетов).
В принципе, «нормальная» неразбериха, свидетельствующая об отсутствии всяческого взаимодействия между военными чинами и гражданскими специалистами. Крайними, увы, оказываются те, кто работает в небе сегодня, с утра пораньше.
Вот, примерно, в контексте какой ситуации оказался «рядовой» вертолетик «Бэлл» с канадскими экипажем на борту, чапавший, не спеша, по своим делам в провинции Гильменд. Ее основной чертой до сих пор является наибольшее количество отрядов движения Талибан, противостоящих войскам коалиции в Афганистане.
Часть первая.
Подбитый «Белл», живой Ми-восьмой и Маша, второй пилот.
Дежурный офицер аэропса, добросовестно выполняя свои обязанности, успел разогнать из «запретки», почти все гражданские борта.
«Бэллу» не повезло. Он тоже, практически, вышел из зоны обстрела, где на земле сцепились в привычной схватке «дикие» аборигены и доблестные «разносчики демократии» под натовскими знаменами. Но две шальных пули все-таки достали машину.
Броневой защиты на гражданских вертолетах нет. А потому, пара горячих кусков металла «благополучно» закончили свой путь где-то в «кишочках» двигателя небесного трудяги.
«Бэлл» резко сбавил скорость, сильно задымил, и постоянно заваливаясь на бок, нехотя пошел на вынужденную посадку. То есть случился самый нежелательный сценарий развития событий (учитывая местные традиции) в полете над вражеской территорией. Ведь у талибов своеобразное понимание о «гостеприимстве»: голову долой нежданным путешественникам с небес . Да и кишки проветривать тоже моментально выпускают, простите за натурализм, уважаемые читатели.
Посадка произошла жестко. Все трое членов экипажа выжили, но не могли сразу выйти из машины, получив травмы различной степени тяжести. В свою очередь талибы не дремали, отправив к месту падения вертолета группу захвата из двух десятков человек. Для них всегда заманчиво получить солидный выкуп или в худшем случае, отрезать бестолковые головы «неверных собак».
В Афганистане руководство крупных авиационных компаний, использующих по контракту с НАТО гражданские борта, для обеспечения безопасности экипажей, на случай непредвиденных обстоятельств, нанимают постоянную охрану. Она хорошо экипирована, обучена, вооружена. Но так действуют далеко не все.
Второй вариант, более распространенный, заключается в выдаче пилотам на постоянное ношение табельного оружия.
Наконец, третья возможность самообороны достигается наличием на борту стволов только на время полета. Потом оно сдается в «оружейную комнату», если так можно назвать обычный контейнер в лагере для временного проживания.
Когда экипаж подбитого «Бэлл» пришел в себя, то следуя инструкции, парни вызвали по рации подмогу - дежурное звено натовских вертолетов, предназначенное как раз для экстренных случаев. Но ведь до его прибытия еще нужно продержаться, минимум пятнадцать-двадцать минут… Пока долетят, да пока найдут, потом зайдут на цель….
А у личного состава в кобурах лишь по «Магнуму» и паре запасных обоймы. Плюс опыт владения стрелковым оружием на уровне трех походов в развлекательный тир. Против автоматического оружия в руках двух десятков талибов, шансов практически, нет.
После непродолжительной и беспорядочной стрельбы один из пилотов получил пулю в живот, потеряв сознание от болевого шока. Двое других, наблюдая за осторожным приближением врагов, яростно ругались, обсуждая альтернативу: сдаться или же пустить себе пулю в висок?
****
По законам жанра, у каждого из нас бывает один шанс из ста или даже из тысячи на спасение. В нашем повествовании он появился в небе в виде российского МИ-8. Ребята уже сделали за день два полета на точку со странным названием «Двайер», перетащив на подвесках несколько тонн орудийных снарядов. Остался еще один заход, потом можно отдыхать.
Экипаж заметил густой, черный дым, идущий столбом от подбитой внизу машины и «нездоровую» суету вокруг нее. Командир решил сделать круг над местом ЧП, оценить картинку. Среди пилотов МИ-8 произошел явно недружелюбный диалог на повышенных тонах:
- Посмотри, Маша, там кажется, полный финиш. Вертушка горит, экипаж на земле или нет? Не иначе, погибли люди. Что думаешь?
- Надо сесть и проверить все на месте. Какой смысл сейчас гадать с высоты двести метров?
- Какое «сесть», с ума сошла? Ты посмотри, там еще черти с оружием вокруг топчутся. Не иначе, талибы уже подвалили в данный квадрат, на жаренное. Сейчас клевать добычу начнут.
- Семен, открывай ящик с автоматами. Сядем вон за тем холмом, попробуем отвлечь духов. Уверена, с минуты на минуту должны дежурные «Апачи» быть здесь. Нам недолго придется одним суетиться.
Борт инженер нерешительно потянулся за оружием. Он был единственным из экипажа, кто когда-то успел послужить в армии и держал «калашников» в руках. Правда, китайские АК могли предательски заклинить в любой момент. Но зато, их три. Плюс двенадцать снаряженных магазинов. Это уже некий шанс на успех. Хотя, в пятьдесят лет так не хочется геройствовать…
Часть 2
Посадка МИ-8 за холмом. Сольный выход Семена. «Обратка» канадцев.
Капитан хотел еще побурчать что-то гневное, по-старчески, но тогда его поведение выглядело б совсем некрасиво. Все же у порядочных людей, а тем более, в рамках одной профессии принято помогать другу-другу, подставляя плечо, а не пролетать равнодушно мимо чужой беды.
Дальше счет пошел на секунды. Приземлились грамотно, холм хорошо закрывал борт машины от обстрела. Максимум что талибы могли увидеть, так это лишь работающие лопасти. Но и по ним стрелять не имело смысла, так как «Мишку» полностью окутала пелена поднятой пыли с песком.
Семен, рассовав десяток магазинов по карманам «комбеза» , с глухим вскриком, «была не была, твою мать…», довольно бодро для своих пятидесяти лет поскакал на гребень холма. Он сделал длинную очередь в сторону пуштунов, обозначив свое присутствие, упал, грамотно перекатился вокруг своей оси несколько раз, сменив позицию. Где только учили «парня»?
- Боря, чего сидишь-то?! – возмутилась второй пилот. – Я держу машину в рабочем режиме, а ты давай, гостей встречай. Надеюсь, кто-то еще живой остался у «Бэлла»? Если нет, то быстро зови Семена назад.
- Не хочешь ты, Маша, дать мне спокойно до пенсии добраться, - укоризненно возразил капитан. – Ведь шестьдесят должно исполниться в следующем году твоему коллеге. Я хочу еще внуков спокойно понянчить…
- Успеешь, успеешь… Нет времени у нас. Ствол бери, два оставшихся магазина и вперед. С богом, пошел….
Маша буквально вытолкнула кэпа из кабины. Чуть пригнувшись, постоянно матерясь, он побежал к другой стороне холма, откуда вероятнее всего надо ждать появления канадцев. (Именно они составляли экипаж подбитой машины).
Душманы моментально сориентировались на автоматную очередь Семена. Они перегруппировали свои силы, оставив троих человек для захвата канадцев, а остальные пятнадцать осторожно двинулись навстречу внезапно возникшей угрозе.
Семен, не зная тактики наземного боя, действовал интуитивно, но почти, верно. Очередь – сразу перекат. Еще одну очередь в сторону талибов – быстрая перебежка, пригнувшись, на новую позицию. Он хотел жить, а потому, понял необходимость рассчитывать исключительно на себя и свои силы.
Талибы сделали принципиальную ошибку, отослав к укрытию канадцев лишь троих человек. Это была лотерея или игра в русскую рулетку. Понадеявшись на свои силы, превосходство в оружии, «духи» не стали таиться, а в полный рост пошли к лежащим на земле пилотам «Белла».
Те, в свою очередь, поняли произошедшие изменения в обстановке, когда услышали в небе гул незнакомого вертолета, а потом разглядели место его посадки за холмом, всего лишь в 130-150 метрах. Отбросив позорные мысли о самоубийстве, канадцы выпустили оставшиеся в стволах пули по своим врагам. С расстояния в восемь-десять метров не попасть в цель достаточно сложно.
Талибы не носили на себе бронежилеты. Двое из них сразу упали замертво, а самый молодой и здоровый успел ответить короткой очередью, извергая проклятья.
Канадцы, подхватив тяжелого во всех смыслах собрата, (он находился в бессознательном состоянии), потащили его в сторону вертолета нежданных спасителей. Травмы, раны, сильные ушибы и контузии мешали им двигаться хоть с какой-то приемлемой скоростью. Через десять-пятнадцать шагов они дружно падали, потом мучительно долго поднимались, пытаясь хоть немного приблизиться к спасительной цели.
Талибы в свою очередь методично сжимали кольцо вокруг холма. Они не суетились, разобравшись в ситуации.
- Три человека с подбитого вертолета нам не противники. Возьмем их, пока еще тепленькие. Бойкие враги с МИ-8, непонятно откуда свалившегося на помощь коллегам, тоже не могут здесь долго продержаться. Пятнадцать против двоих очень хороший расклад для грядущей победы «воинов аллаха».
Примерно так рассуждал худощавый, резкий араб, командовавший группой захвата. Его логика не вызывала возражений, если не принимаешь во внимание возможность скорого прибытия подмоги по воздуху.
*****
Семен распластался на вершине холма, буквально вдавив свое тело в горячий песок. Летный комбинезон моментально пропитался потом и кровью, а острые песчинки, словно иголки или поверхность «наждачки», немилосердно врезались в кожу.
По сути, борт-инженер один держал группу талибов на относительно безопасном расстоянии. Он получил два «предупреждения»: одна пуля сорвала кожу головы, задев какой-то небольшой сосуд. Боль практически, не чувствовалась, но кровь, тихо пульсируя, заливала правый глаз, не давая больше никакой возможности точно прицелиться.
Другая пуля тюкнула в мякоть бедра, не задев кость. Штанина «комбеза», медленно, но верно стала окрашиваться в буро-багровый цвет. Боль ненадолго прояснила сознание «бортового» :
- Блин, а ведь под рукой нет ни пистолета, ни гранаты. Что делать, если черти обрезанные повалят скопом, попытаются скрутить, пленить? Где же «Апачи»? Вот ведь Машка, сагитировала нас на «доброе дело»….Типа, «давайте, спасайте». А у меня через две недели должна бы командировка планово закончиться…
Боря, на другой стороне холма, наблюдая за стараниями канадских коллег, приблизиться к своим спасителям, угрюмо считал количество патронов, оставшихся в двух магазинах. Он бил одиночными, экономил, а потому не сомневался в наличии еще, как минимум, десятка выстрелов.
- Старый конь борозды не испортит. Хотя, глубоко тоже не вспашет. Сдается мне, что минимум одного резвого аборигена я подстрелил тут, невзначай.
Кэп льстил себе, остерегаясь сделать хотя бы один шаг вперед, навстречу невезучей троице канадцев.
- Хотя, почему «невезучей»? Они живы, талибы пока не отрезали их буйные головы с кленовым листом на форменных кепках, даже не прикоснулись к ним. Посмотрим еще, куда кривая вывезет. Но где же спасительные «Апачи»?
Маша, второй пилот на МИ-8, первая услышала звук работы приближающихся винтов. Ее слух не был забит звоном автоматных очередей. Она вытащила трофейную ракетницу, приобретенную по случаю на базаре в Кабуле, и выстрелила два раза в сторону нахождения талибов.
Окончание
Звено дежурных «Апачей». Уйти из-под огня. Сьюзан.
Боря с Семеном вздрогнули, услышав пальбу в своем тылу. Но вслед за ними, на высоте пяти-шести метров, буквально сливаясь с местностью, над полем боя вынырнули два борта «Апачей». Не теряя времени, используя момент внезапности, боевые машины отработали длинными очередями с бортовых пулеметов местонахождение душманов. Лишь потом ушли на второй круг.
Араб, командир группы захвата, первым выбыл из «игры». Пуля крупного калибра разворотила ему грудную клетку. Его бойцы, оставшись без указаний (команд), на время растерялись, полностью прекратив огонь.
- Боря, не дрейфь. Помоги мужикам побыстрее добраться до нас. Они же «никакие». Семен, держись еще минут пять. «Апачи» здесь, значит, мы должны суметь уйти…
Маша зачем-то пыталась перекричать рев нескольких вертолетных двигателей и грохот стрельбы из крупнокалиберных пулеметов. Было ли ей страшно? Несомненно, даже очень. Но у каждого своя работа, которую ты методично выполняешь. Страх в данном случае плохой помощник.
*****
Борис сумел преодолеть свои сомнения, страх, слабость, подорвавшись навстречу канадцам. Они прошли-проползли за десять крайних минут около восьмидесяти метров. Выглядели парни, действительно, плохо. Плюс тяжело раненый в живот, так и не пришел в сознание. Наоборот, его скулы заострились, голова беспомощно свесилась на бок. Глаза напарников потухли, словно смирившись с тем, что им не выбраться из сегодняшней заварушки.
- Стенд ап, мазефакерз ! - хрипло выкрикнул наш капитан несколько слов из своего небогатого английского арсенала. Он добежал до несчастных коллег, но услышав в стороне выстрелы, упал рядом с канадцами. Приклад автомата тут же шлепнул его по затылку, напоминая о своем существовании. Потому что в руках надо носить оружие, а не за спиной, когда приходится передвигаться на поле боя.
Впрочем, талибы в сторону «четверки» больше не стреляли. Изредка раздавалась короткая очередь из ствола Семена, да «Апачи» продолжали рядом нарезать круги, отслеживая ситуацию.
Втроем, поддерживая бесчувственное тело, большей частью волоком, парни медленно приближались к МИ-8. Небольшая борозда от ботинок пострадавшего, капли крови на песке указывали на реальность дневных событий по вектору «земля-воздух».
Борис окончательно выбился из сил, когда помогал затаскивать в кабину канадцев.
- Здоровые кабаны эти ребята. Ведь когда-то и я тоже был таким.
Наш кэп не успел закончить мысль, чуть-чуть отдышаться, хотя сердце билось не в груди, а где-то в горле, оставляя во рту соленый привкус крови.
- Боря, потом отдыхать будешь. Оставь автомат в кабине, помоги Семену сюда добраться.
Второй пилот, несмотря на пол и молодость, контролировала обстановку, не давая никому ни на секунду расслабиться.
- Машка, ты меня до гроба сегодня доведешь! - возмущенно рявкнул капитан.
- Не я, а «духи». Боря, ну только Сему осталось забрать, - тихо и жалостливо произнесла дама.
Дед мельком глянул на притихших в грузовой кабине канадцев (два из них вырубились, оставшийся в сознании пытался понять назначение лекарств в бортовой аптечке российского образца), потом спрыгнул на песок.
Семен, в свою очередь, активно двигаясь по периметру холма, (пока его дважды не ранили), успел метров на сто удалиться от вертолета.
- Сема, все. Наши «гости» на борту. Надеюсь, они не сильно в обиде за скромное гостеприимство. Пора и нам уходить подобру-поздорову.
Талибы молчали. После неожиданного огня «Апачей», смерти своего командира, они благоразумно решили не геройствовать, а отступить. Жизнь у всех одна, а вертушек в небе Афганистана много летает. Еще будет шанс отличиться, поквитаться с неверными.
Россыпи стреляных гильз дешевой «бижутерией» отбрасывали по сторонам солнечные блики. «Бортовой» встал на одно колено, оценивая свою способность к движению.
Пилоты, словно два грязных куска ветоши, ввалились в грузовую кабину. Маша, не дожидаясь, когда капитан сможет отдышаться, закрыть дверь в грузовой отсек, прибавила обороты двигателя, ввела коррекцию.
Машина, приподнявшись метра на четыре, прикрываясь пылевой завесой, переместилась на полмили к соседнему холму. Кроме шума от работы лопастей, иных звуков, похожих на выстрелы, никто не слышал.
- «Ромео-Альфа – 095», ответьте «Гольф-Лима 340», - ожила рация в кабине МИ-8. (Для непосвященных поясняю, что таким образом первый пилот одного из «Апачей» с номером на хвостовой балке GL-340 обратился к командиру российского борта с соответствующей аббревиатурой на хвосте RA-095).
- «Гольф-Лима 340», это «Ромео-Альфа – 095», прием, - ответила Маша, поглядывая, как дед занял свое место за рукояткой управления. Он успел немного отойти от земной суеты, унять нервную дрожь, сосредоточившись на полете.
- Сообщите состояние пилотов с канадского вертолета, - запросил все тот же неизвестный голос.
- Какой тонкий голосок, - отметила про себя Мария. – Похоже, сегодня не только мне пришлось одной отдуваться по полной программе. Интересно, как выглядят руки женщины, которой приходится укладывать спать своего ребенка, а через неделю-другую, за много тысяч километров от дома, вести управление системой огня на машине типа «Апач»? Минимум десяток талибов она сегодня отправила к праотцам, тренируясь в точности стрельбы по живым целям.
Подавив сиюминутное любопытство, наша барышня четко доложила о наличии одного тяжелого и трех легкораненых пассажиров в грузовом отсеке МИ-8.
- ОК, кэптен. Я свяжусь с базой НАТО в Герате. Нас встретят медицинские «неотложки».
Остаток пути прошел в полном радиомолчании. Дед отдышался, выпил бутылку воды, выглядел достаточно бодро, как ему и положено быть на командирском месте.
Семен, самостоятельно перетянув жгутом из аптечки рану на ноге, остановил кровотечение. «Бортовой» даже пытался помогать пилотам, хотя у него плохо получалось. На канадцев никто не обращал внимания. Не до них в полете. Тем более, врачей или нянек в небе нет.
Когда на базе натовцев в Герате постепенно ушла суета, связанная с прибытием «мишки» в сопровождении двух «американцев», Маша, прихватив форменную кепочку, покинула борт, оставив его в распоряжение наземных техников. По пути на вышку она вспомнила, почему-то, своего великовозрастного сына-тинейджера, его дедушку с бабушкой (своих родителей).
Все трое искренне считали, что их мать и дочь работает где-то на российских северах, в нефте-газодобыче, зарабатывая на жизнь копейку нелегким трудом.
В том же направлении шагал еще один «виновник» сегодняшних событий. Это, без сомнения, тоже была женщина. Поравнявшись с Машей, она переложила летный шлем в левую руку, потом представилась:
- Капитан Сьюзан. Можно просто Трейси. Военно-воздушные силы США, командир звена «Апачей». И протянула ладошку для приветствия.
- Хм, а рука у нее вполне обыкновенная, такая же, как у меня, - решила Мария.
О чем дальше ворковали две очаровательные барышни, познакомившиеся на «работе» в небе Афганистана, можно только догадываться. Будем надеяться, что не сетовали на «измельчавших мужиков», в стиле конченных феминисток 21-го века. Практика прошедшего дня показала, что они (мужики) тоже могут, нередко, пригодиться, особенно в нестандартных ситуациях.
Предыдущая часть:
Продолжение: