«Если бы я жила в Техасе.. То оседлала бы любимую лошадь. Вскочила бы в седло и гнала до линии горизонта. Поднимая пыль и оседая нервами.
И к обеду бы вернулась - грязная, усталая, вся в степных колючках. Но совершенно спокойная сердцем. Ведь, кроме объезженного мустанга диких кровей; седла, украшенного узорами апачей; упряжи разнообразной и прикида ковбойского. У ковбойки имеется «маузер»! Точнее, «кольт», «винчестер», пара лассо и серая - от вековой испарины лба - шляпка «стетсон». Всё это делает его жизнь - и проблемы! - решаемой. А значит, одна прогулка в прерию - сверх установленного лимитированного расхода топлива и сильно сверх установленных пдд скоростей. Производит впечатление десятка сеансов со сверх-сверх дорогим психотерапевтом. Трёх непрерывных - по неделе, блин - запоев. И «т*аха» со взводом солдат. Но не новобранцев, которые запах женщины не забыли. А со срочниками, с Северного полюса, оставленными там со времён «железного занавеса».
Отобедала бы плотно, вкусно и с удовольствием. Потом нежилась на высоком стоге нынешнего покоса сене, в овине. Изредка подглядывая в щелку в стене за неприхотливыми работниками ранчо. Тоже, кстати, от дома и баб оторванными. Покусывая задумчиво колкую травинку, застопорив в трудном выборе - которого соблазнить. И потягиваясь сладко в дремоте «afternoon».
К вечеру выспалась бы, до «не хочу». Приняла бы нелёгкое решение - того, в веснушках весёленьких. На нём так славно будет играть солнце! И вылезла б из амбара вся в сене душистом и упругих намерениях.
Ещё бы прогулялась на гнедом покладистом жеребце - чтоб руку хозяйскую не забыл. Не далеко - вёрст полста. И окончательно вымотавшись, вернулась бы в главный дом - родовое гнездо нескольких поколений. Три здания, летние кухни, флигеля, гостевые бунгало, конюшни, сараи и пр.
И ночь провела бы безмятежно, хотя и в ближайших планах. Обстрел «рыженького» уже начался..
Если бы я жила в Техасе.. То оседлала бы самую норовистую корову. И победила бы на родео всех заклятых соседей. В «вестерн-джигитовке» - мне равных нет! Мои «8 сек» нередко перерастали во всю жизнь! Клянусь матёрой волчицей! Которую я нашла - полуубитую, в прерии - и приручила. И она стала подругой мне и наперсницей - единственной во всём свете!
Из «культурной» программы мне, пожалуй, осталась «дойка дикой коровы». Но, сдаётся, в этом проблемы не будет.
Если бы.. я жила.. в Техасе..»