- Аз, мин дяфЯ демИщям! Ня халА? ХаловАм сянИн?! ХалА йох! ХанЫм!*(Тысячу раз говорила! Какая тётя? (халА - сестра матери) Я тебе тётя? Не халА - а ханЫм!!(ханым – уважительное обращение к женщине, так же используется, как женское имя.) ) – Сказала Джейран, пытаясь оттолкнуть девушку, но беззлобно. Видимо, даже эта, до мозга костей, циничная тварь не могла устоять перед детской непосредственностью и каким-то, непередаваемым, обаянием и шармом, исходившей от этой девушки, почти ещё ребёнка.
– Чох саг гол дэ Рюстям-мяллимя. ЙОхса, элЯ бУрд сачундАн тутУб сюрюйЯрдим сянИ! * (Скажи спасибо Рустам –мяллиму, что он рядом. А то бы я тебя за волосы прям здесь оттаскала бы.) – Добавила она уже совершенно другим, томным голосом, глядя на Рустама с нескрываемым вожделением. Женщина была, явно, возбуждена. Глаза её блестели, ноздри вздрагивали, грудь тяжело вздымалась..
Девушка перевела взгляд на Рустама и, отпустив Джейран, обняла его за шею, чуть приподнявшись на цыпочки, и громко чмокнула его в щёку. Рустам растерянно смотрел на неё.
- Чох саг ол, Рюстям-дайЫ!* (Спасибо тебе, дядя Рустам.ДайЫ - брат матери.)
-Аз, дялИолмусАн? Аз, сянИнбашувАхавАгялИИИб?? ДайЫняди, ааз??! Чох саг олнядИ? Чох саг олУУУн, Рюстям–мяллИм!!!!*(Слушай, ты с ума сошла? У тебя ветер в голове? Какой дайЫ??! Что за спасибо тебе? Спасибо Вам, Рустам – мяллим!!! ) – Зашипела Джейран, сначала с обалдевшим уставившись на девушку, но, тут же, придя в себя, ущипнула девушку выше локтя. И за что только там было щипать?
Девушка, ойкнув, потёрла руку, и виновато улыбнувшись, повторила:
-Чох саг олун, Рюстям-мяллим!* (Спасибо Вам, Рустам –мяллим! (мюэллим - учитель, уважительное обращение к мужчине.)) – И тут же, сложив руки ковшиком, глядя на Джейран с мольбой, произнесла: - Нооолар, Джейран –халА, ой, Джейран – ханым, олАр бир - икИ дянЯ дя шякИль чекИм дя?!! *(Пожааалуйста, тётя Джейран, ой, Джейран-ханУм, можно я ещё пару фотографий сделаю?! ) – И так же, со сложенными ковшиком ладонями, повернулась к Рустаму, который находился в каком-то состоянии ступора, и умоляюще глядела на него.
- Ну, Джейран –ханум, пусть девочка сфотографируется.. - Пробормотал он.
Джейран, тяжело вздохнув, махнула рукой. Ляман - а это была именно она - подпрыгнув на месте от радости, счастливо и благодарно улыбаясь, захлопала в ладоши, снова расцеловала Джейран и Рустама, и бросилась обратно к медвежонку..
- Уфф.. Ну, что мне с ней делать? Засранка.. – Сказала, тяжело вздохнув, Джейран. Но в голосе её, действительно, не было злобы..
Рустам смотрел, как Ляман, передав телефон сотруднику, фотографировалась с медвежонком, то обнимая его за шею, то беря его на руки, то присев рядом на корточки.. Она радовалась, как ребёнок. Впрочем, почему - «как»? Она, в сущности, и была ребёнком.. Рустама обуревали странные чувства..
-Сколько ей лет, Джейран –ханум?
-- Восемнадцать.- Ответила та, не моргнув глазом..
- Я понимаю, что Ваши.. – Он хотел сказать«жертвы», но сдержался: – Что все Ваши подопечные совершеннолетние. Но, мне это сейчас очень важно. Сколько ей лет?
Джейран, окинув его оценивающим взглядом, сказала:
- Шестнадцать. Это правда..
- И это её .. скажем так, первый выход в свет?
- Можете не сомневаться.
Рустам, помолчав несколько минут, сказал:
- Джейран –ханум, мы с Вами - деловые люди, не так ли?
Джейран, медленно, кивнула в знак согласия, не отводя пристального взгляда.
- Очень хорошо. Я бы хотел сделать Вам деловое предложение, но так, чтобы никто не знал об этом абсолютно ничего...
- Вы только что сами сказали, что мы с Вами - деловые люди. Мы с Вами встречаемся впервые, Рустам –мяллим, но, подумайте сами. Разве со мной стал бы иметь дело такой человек, как Фируз–мяллим?
- Ну, что же. Будем считать, что я получил ответ на этот свой вопрос. Итак, назовите цену.
- Фируз - мяллим, пока мы шли в сауну, сказал мне, что ваша компания собирается провести здесь пять дней. И сказал, что девочки должны остаться на всё это время. Естественно, я тоже останусь здесь.
- Нет. Я не хочу, чтобы Ляман оставалась здесь.
Джейран взглянула на него в недоумении.
- Я хочу, чтобы Вы отправили Ляман обратно в Баку. Прямо сейчас. И больше Вы никому, ни – ко –му, её не рекомендуете. По приезду в Баку я с Вами встречусь…
Пять дней пролетели в пьяном угаре.. Но это не мешало Рустаму ни на минуту забывать о сделке с Джейран.. Он пока не знал - что будет делать с Ляман дальше. Но одно он знал точно - оставлять её в этом гадюшнике он не хочет..
…
Шли дни.. недели.. месяцы.. Ровно год прошёл с того дня…Рустам не мог понять - что с ним происходит? Он любил свою жену. Действительно любил её. Он ни за какие блага на свете не хотел бы её потерять.. Но и Ляман была ему дорога.. По приезду в Баку он встретился с Джейран и забрал у неё Ляман.. Рустам снял для Ляман квартиру, недалеко от своего офиса. Ровно год между ними ничего не было.. Он устроил её в колледж, благодаря своим связям и деньгам, купив диплом об окончании девяти классов.. Ляман ходила на занятия с огромным удовольствием. Она много читала, занималась самостоятельно, но ему пришлось нанять ей отдельных педагогов, чтобы они помогли ей наверстать упущенное в школе. Он приезжал к ней раз в несколько дней, привозил продукты, оставлял деньги. Она встречала его каждый раз на пороге - не успевал он подняться на последнюю ступеньку лестницы, как дверь квартиры распахивалась и Ляман бросалась ему на шею..
Обнимая за шею, она покрывала его лицо поцелуями и, усадив на кресло в прихожей, снимала с него обувь, надевала тапочки. Первые несколько раз он пытался категорически её пресечь, но, в конце- концов, смирился. Потому, что она не слушала никаких доводов.
Те, несколько часов, которые он оставался с ней, она вилась вокруг него, как ласковый котёнок. Она рассказывала ему всё, что происходило с ней за те дни, пока его не было. И не отпускала до тех пор, пока он не пробовал её, очередной, кулинарный шедевр. А готовила и пекла она просто великолепно.
Пока он пил чай, в гостиной, сидя на низком диване, она, придвинув к дивану огромного медведя - мягкую игрушку, которую подарил ей Рустам, увидев однажды с каким восхищением она смотрела на неё в витрине магазина - снимала с ног Рустама тапочки, стягивала носки и, закатав штанины его брюк, массировала ему ноги – икры, ступни, пятки, каждый палец, смазывая специальным, с охлаждающим эффектом, кремом.. И всё время говорила-говорила. Иногда, он даже засыпал. Проснувшись, видел, что Ляман, укрыв его пледом и выключив свет, сидит за столом. Обложившись тетрадями, книгами, она занималась. Свет от настольной лампы освещал её лицо.
И он, несколько минут, смотрел на неё, сквозь ресницы, не подавая виду, что проснулся, и думал.. думал.. Прислушивался к своим чувствам..
Сказать, что он безумно желал её - значит, ничего не сказать. Он хотел её каждой клеточкой своего тела и сознания.. Но.. в течении этого года он не осмелился ни на что большее, чем, отвечая на её звонкие, крепко чмокающие его поцелуи, поцеловать её в щёку или в нос, бережно обнимая тонкий стан. При этом, стараясь сделать всё так, чтобы не дотронуться, не дай Бог, до её груди, а тем более других, таких желанных частей её тела. Возбуждение иногда было настолько сильным, что он держал её на расстоянии вытянутой руки. И делал всё, чтобы она не заметила того, что его мужское достоинство готово разорвать ткань брюк.. Он, словно, боялся того, что она может понять, почувствовать, и, тем более, увидеть его состояние..
Его, несмотря на то, что между ними не было близости, мучила совесть перед Зарифой. О своих, реальных, физических изменах жене Рустам даже не задумывался. Эти, разовые, случаи, он даже не брал в расчёт и, без всякого сомнения, положив руку на сердце, считал себя самым верным мужем на свете.
А с появлением в его жизни Ляман, пусть даже между ними не было ничего, он считал, что изменяет Зарифе.. А как же иначе? Разве то, что сжимая в объятиях Зарифу, даря и получая наслаждение, он думал о Ляман, хотя, даже обнажённой её не видел ни разу - уже не измена? Ещё какая! И эта измена - несравненно хуже физической…Он не знал, что будет дальше.. Он не хотел этого знать.. Пусть всё идёт, как идёт..
Так прошёл год.. Однажды, Рустам приехал к Ляман, как – обычно, после работы. Он никогда не звонил заранее, не предупреждал. А в этот раз он так замотался с новым проектом, что даже не звонил ей со вчерашнего утра.. Его удивило то, что Ляман не ждала его на пороге. Он подумал, что она, наверное, обиделась. Потому, что в течении этого года он непременно звонил ей, хотя бы один раз в день - чтобы справиться о том, не нужно ли ей чего. Сама Ляман не звонила ему никогда. Они даже не говорили на эту тему. Она, конечно, знала все его номера, но, ни разу, не звонила.
Мало того, что она не ждала его на пороге, дверь не открылась и после того, как он, трижды, позвонил в звонок. Рустам почувствовал что-то вроде раздражения. «Хм.. Ну, что? Началось в колхозе утро, дорогой? Банальные разборки.. Хотя.. С чего бы это?» - Пресёк он мысленно сам себя. Достав из кармана связку ключей, он открыл дверь сам. В квартире было темно и тихо.
-Ляман?! – Окликнул он, ставя на пол прихожей кульки с продуктами и включая свет.. В ответ – тишина.. Рустам, внезапно разозлившись, хотел было уже уйти, с намерением завтра же прополоскать мозги девчонке, решившей показать зубы, как вдруг, ему показалось, что из спальни раздался еле слышный стон.
За доли секунды перед его мысленным взором промчались картины одна «краше» другой.. Весь трясясь от ярости, душившей его, Рустам в три шага оказался у дверей спальни, и резким рывком открыл её. Свет, падавший в комнату из прихожей осветил постель.. Под одеялом, явно, кто-то был. Рустам включил свет в спальне. В ушах - шумело, перед глазами - плыло и всего его трясло, как в лихорадке.
Ярко вспыхнувшая люстра осветила всю картину полностью. От увиденного, у Рустама перехватило дыхание..
Длинные волосы Ляман разметались по постели, глаза её были полуоткрыты, ресницы дрожали. Щёки Ляман горели алым румянцем, губы - потрескавшиеся до крови – были цвета переспелой вишни.. Лоб был покрыт испариной.. Её трясло так сильно, что было слышно, как стучат друг о друга зубы..
Рустам бросился к постели. Отбросив одеяло, он прижал тонкое, пылающее жаром тело Ляман. На ней были джинсы и вязаная кофта. Он знал, что так она ходит в колледж. Дома Ляман носила только спортивные формы, шортики, маечки, сарафанчики…
Дыхание Ляман было тяжёлым, хриплым и прерывистым.. Иногда, хрип переходил в тихий стон.. Затем, на доли секунд она, казалось вообще переставала дышать.. Её тело, буквально, обжигало его руки.
- Ляман!! Ляман!! Девочка моя!! Открой глаза! Посмотри на меня! Ты меня слышишь?! Ляман?!!
«Скорая» приехала ровно через десять минут..
- Пневмония.–Сказал врач «скорой» - худой мужчина, лет сорока, с усталым взглядом. – Я бы посоветовал госпитализацию. Но, если есть, кому ухаживать, желательно имея медицинское образование, можно и дома лечить.
- Доктор, если у Вас есть знакомая медсестра, я готов оплатить её услуги.
Врач, несколько минут, помолчав, достал из кармана мобильный. Минут через двадцать в дверь позвонили. Рустам открыл. На лестничной площадке стояла женщина, лет тридцати-тридцати пяти.
- Здравствуйте. Я – Наргиз–ханум. Мне звонил доктор Фуад.
- Здравствуйте! Да-да, Наргиз–ханум, конечно, проходите.
Отдав необходимые распоряжения, доктор «скорой», в сопровождении медсестры, приехавшей с ним, уехал. Рустам положил в карман халата врача пятьдесят долларов.
В ту ночь Рустам, впервые за этот год, остался ночевать. То, что он довольно часто не ночевал дома, уезжая, нередко, на несколько дней, было делом привычным. Зарифа, наверняка, догадывалась, что далеко не всегда отсутствие мужа было связано с деловыми встречами. Но, кроме шутливых поддёвок с её стороны никогда ничего не было. И Рустам никогда не испытывал никаких угрызений совести по этому поводу. Но в ту ночь, практически, не сомкнув глаз до утра, то лёжа на диване в гостиной- Наргиз–ханум расположилась в спальне, рядом с Ляман - то выходя на балкон, чтобы покурить или на кухню, чтобы выпить воду, Рустам окончательно понял, насколько дорога ему Ляман. Ведь, если бы это было не так, то он мог бы, препоручив её медсестре, поехать к себе домой.. Но он не смог…Он понял это так отчётливо, что, впервые, ему стало страшно.. Как тогда, в далёком детстве, когда он боялся войти в тёмную комнату, но точно знал - что должен зайти. А что его ждёт там, в кромешной темноте - было неизвестно.. Да, уже и не важно..
Ляман болела долго.. Но, постепенно, умелый уход, молодой организм, качественное лечение и добротное питание сделали своё дело..
Щедро расплатившись с Наргиз–ханум и обещав, что лично будет следить за тем, чтобы Ляман не простудилась, вовремя принимала витамины и следовала предписаниям врача, Рустам, проводив её до такси и заплатив водителю, вошёл в блок и стал медленно подниматься по ступенькам... Из головы не выходили слова Наргиз –ханум. Уже сидя в такси, она сказала ему:
- Вы знаете, мы с доктором не хотели Вас тогда пугать. Но девушке очень повезло. Приди Вы на пару часов позже, она могла бы умереть.. У неё мог быть отёк лёгких и она могла просто задохнуться.
Не дойдя до второго этажа, Рустам, резко развернувшись, сбежал по лестницам..
Сердце бешено билось в груди, когда он поднимался, уже во второй раз, по лестницам.. Он знал, что сегодняшний день, вернее, уже вечер, изменит всю его жизнь..
..
Когда он, поднявшись на последнюю ступень лестницы, увидел, что дверь в квартиру уже открыта, а Ляман стоит на пороге, то почувствовал, как горло сжал железный обруч, а на глаза навернулись слёзы, представив себе на минуту, что Ляман могло бы уже не быть в его жизни..
Букет с розами пролежал на полу спальни до утра…
Таким предельно нежным, ласковым и чутким он не был никогда в жизни.. Он дотрагивался до неё так, словно любое, неосторожное, его движение могло причинить ей неудобство или боль.. Он вдыхал её.. снимал губами каждую её каплю.. чувствовал малейшее движение её тела.. прислушивался к её дыханию и ..сходил с ума от нежности, переполнявшей его..
И так было каждый раз.. С ней было так.. Только с ней.. С Зарифой у них всегда был жаркий, безумный секс.. В Зарифу он хотел врываться со всей страстью, на какую только был способен.. И каждый раз они доводили друг друга до изнеможения..
А в Ляман он хотел раствориться….Утонуть в бездонной синеве её глаз.. Исчезнуть в золотом облаке роскошных волос..
Он разрывался от осознания того, что сердце его, в равной мере, принадлежит теперь двум женщинам.. И ни одну из них он не хочет потерять.. Когда Ляман сказала ему, что у неё задержки, он сказал:
- Я хочу, чтобы ты родила….
Через неделю он купил ту квартиру, которую снимал для неё.. Он полюбил этот, уютный, двор, в котором было полно детских качелей. И квартира была какой-то уютной, родной, стоило им переступить порог. Хозяйка квартиры заломила цену, но дела Рустама шли так прекрасно, что он, не торгуясь, заплатил.
О том, что он живёт с Ляман, Нариман узнал случайно. В соседнем блоке, как оказалось, жил двоюродный брат Наримана с семьёй. И, однажды, когда Нариман с женой приехали на какое-то семейное торжество, Рустам как-раз выходил из блока вместе с Ляман. Это было где-то через месяц после того, как Ляман выздоровела..
Нариман хотел было сделать вид, что не заметил их, но Рустам, усадив Ляман в машину, сам, окликнув его, подошёл к Нариману. Жена Наримана, бросив осуждающий взгляд в сторону Ляман, нехотя поздоровалась с Рустамом и пошла в сторону блока.
- Это, конечно, не моё дело, но не мог бы ты объясниться? – Сказал Нариман.
- Это – Ляман. – Коротко сказал Рустам. Но и этого было достаточно для того, чтобы Нариман всё понял. Слишком давно и слишком хорошо они с Рустамом знали друг друга..
И именно по этой причине, Рустам и сказал Нариману о том, что Ляман ждёт ребёнка..
«Нужно что-то решать..» - Думал Нариман, въезжая уже в свой двор. Окна их с Зарифой квартиры были темны.. И это понятно. Третий час ночи.. Что она, должна была торчать у окна, в ожидании, когда он вернётся? Нет, конечно..
Поставив машину в гараж, Рустам прошёлся немного по двору. Дом, в котором он купил квартиру для Ляман, был старой планировки. Такие дома, в миру, называли «сталинка». Четыре здания, в четыре этажа, по три блока в каждом, и детская площадке в центре. Уютный, тихий двор. Таких дворов в Баку можно было уже по пальцем перечесть. Везде - муравейники-новостройки, частные секторы.. И в одной из таких новостроек, на самом последнем этаже, находилась квартира, в которой он жил с Зарифой. Это она настояла на её приобретении. Почти триста квадратных метров, в элитной новостройке, в центре города. Престижно, конечно. Но Рустам не любил эту квартиру. Хотя, многие, увидев её, просто обзавидовались бы. У Зарифы был прекрасный вкус. И всё, каждая мелочь в этой квартире, было сделано по её задумкам и желаниям. Рустам просто финансировал. Ремонтом, дизайном, мебелью, аксессуарами - абсолютно всем - занималась Зарифа, и неимоверно этим гордилась. Рустам, чтобы не огорчать её, соглашался с ней в том, что их квартира - просто великолепна.. Но на самом деле так и не смог полюбить её. Хотя, Зарифа учла и его вкусы и пожелания, сделав всё так, чтобы ему было максимально комфортно. Но ему - не было.. Максимально комфортно он чувствовал себя в другой, трёхкомнатной квартире – в доме -«сталинке». Она понравилась ему с первого взгляда. Переступив впервые порог, он почувствовал себя так, словно всю жизнь в этой квартире и жил. И с каждым разом ему становилось всё труднее уходить из неё. И ещё одно он знал точно. .. И это знание мучило его с каждым днём всё больше и больше.. Он знал, что с рождением ребёнка, ему, наверняка, не захочется уходить из той квартиры вообще.. Но.. представив себе, что в его жизни не будет Зарифы, он понимал, что не сможет быть счастлив в полной мере нигде.. Как? Как такое возможно? И как справляются с этим мужчины, имеющие официально несколько жён? Любят ли они каждую в отдельности и всех вместе в равной степени, или не любят ни одну? Он не знал ответа на эти вопросы. Но в том, что сам он любит двух женщин, у него сомнений не было. Так же, как и в том, что Зарифа его никогда не простит. Она уйдёт от него.. Как только узнает.. Не захочет даже выслушать его. С Ляман всё гораздо легче. Там вообще всё по –другому.. Но, вот интересно, будет ли она вести себя так же и после рождения ребёнка? Вот так, без претензий, без единого вопроса о Зарифе? Ни разу за это время она сама ему не позвонила, не попросила остаться на ночь или ещё ненадолго. Он всегда удивлялся тому, как она чувствует, что именно в определённый момент, брошенный им взгляд на часы, говорит о том, что он собирается уходить. Он, иногда, даже специально смотрел на часы просто так. Но, ни разу, она не ошиблась. Реагируя только на тот момент, когда он, действительно, должен был уходить от неё. Она подносила ему обувь, подавала рожок, держала пиджак, куртку или пальто - в зависимости от времени года, крепко обняв, целовала, затем - всегда, ни разу не забыла - брала с полки мягкую щётку, с длинной, деревянной ручкой и проводила ею по его одежде...И больше не приближалась к нему. Это стало происходить после того, как однажды, провожая его, поцеловав на прощание в дверях, она, вдруг, метнулась за ним, когда он спустился уже на пару ступенек.
- Рустам, подожди! – Крикнула она.
Он, вздрогнув, остановился и с тревогой спросил:
- Что случилось?
А она уже стояла рядом с ним, и быстрыми движениями наматывала длинный, золотой волос на палец.
- Как ты его заметила-то? – Удивлённо спросил он.
- Не заметишь его, как же. - С негодованием в голосе сказала она, покачивая головой. Щёки её пылали. – Ты когда подошёл к лестнице, из окна - она кивнула головой в сторону окна в блоке - солнечный свет тебе на спину попал. И волос, прям, как антенна, заблестел.
Помолчав, она, добавила:
- Не дай Бог, жена твоя увидит. Некрасиво. – С этими словами она, обеими руками, провела не только по пиджаку, но и, нагнувшись, по брюкам. Затем, заставив его подняться на лестничную площадку, поставила его так, что солнце осветило его с ног до головы, повертела его, внимательно оглядев, затем, вытянув шею, чмокнула его в щёку. Он, благодарно улыбнувшись, поцеловал её в ответ. В следующий раз, когда он уходил, она достала из шкафа эту самую щётку и провела ею по всему его костюму. Это стало, каким-то, ритуалом. Как и то, что она сама переобувала его, когда он приходил, усадив в кресло, стоявшее в коридоре, у большого, во всю стену, зеркала..
Это был единственный раз, когда она заговорила о его жене. Ни до, ни после.. Ни единого вопроса… И ему было интересно - останется ли всё по –прежнему, со стороны Ляман, после рождения ребёнка?
Всё осталось по –прежнему.. С её стороны.. А вот с его ….
Рустам не хотел уходить.. Он не хотел уходить ни от неё, ни от сына.. Он и не подозревал – как сильно в нём было желание иметь ребёнка.. Каждую секунду, когда его мозг не был занят конкретной проблемой, он думал о них – о Ляман и сыне. .. Да, они не были одни – он договорился с Наргиз–ханум и за щедрую оплату она целых два месяца жила, круглосуточно, с ними. Уходя лишь в те ночи, когда Рустам оставался с ночёвкой. А когда малышу исполнилось два месяца, Наргиз –ханум приходила на весь день. Рустам договорился с главврачом поликлиники, в которой Наргиз-ханум работала медсестрой - Наргиз–ханум не теряла стаж, а главврач получал её зарплату. Наргиз–ханум оказалась очень грамотным специалистом. Но, главное, она была очень тактична, и искренне полюбила, как Ляман, так и Шахина. Так он назвал сына. А Ляман и Шахин отвечали ей взаимностью.
Дни мчались с бешеной скоростью. Казалось, что только вчера, ну, или совсем недавно, он, сходил с ума, вышагивая по двору роддома, в ожидании, когда же его обрадуют вестью о благополучном исходе родов, а вот, уже на следующей неделе его сыну исполняется год..
Продолжение следует....